Михаил Львовский - Точка, точка, запятая...
Работали на перекладине девочки лихо.
Гость смотрел на турнисток доброжелательно, но без особого восхищения.
Уже выполнившие упражнения Зиночка и Галя Вишнякова о чем-то оживленно болтали.
— Крючкова! — сделал замечание Зиночке Вахтанг Турманидзе. — На физике ты сегодня молчала как рыба.
— Потому что я ни бум-бум, — гордо ответила Зиночка.
Галя Вишнякова погладила подругу по голове и сказала Вахтангу:
— Вот за это я Зиночку люблю. Ни бум-бум, и все. В этом есть какая-то широта. Ты отличник, а она ни бум-бум. У меня Зиночка — личность.
И Галя даже поцеловала Зиночку. Красивые девочки любят это делать публично.
— А я? — спросил Вадим Костров, подставляя голову, чтобы и его погладила Галя.
— Ты тоже личность! — И Галя погладила Вадима по голове. — У тебя юмор есть. А вот у кого юмора нет, те для меня пустое место.
Старшего пионервожатого Сашу так заинтересовал этот разговор, что он забыл об очередном гимнасте своей группы.
Спохватившись, Саша увидел, что это Леша Жильцов.
— Может, тебе не надо без ног? Давай в три приема, — сказал он Леше тихо.
— Без ног! — твердо сказал Леша. Он видел, что Женя Каретникова отделилась от своей группы и смотрит на него.
Саша щелкнул секундомером.
Никогда в жизни Леша не сумел бы повторить то, что он проделал на канате в этот раз. Ни о каких приемах не могло быть и речи. Леша их не знал. Вместо того чтобы держать ноги вместе, он болтал ими, выделывая замысловатые коленца. Но руками он работал как мог, и невероятное напряжение всех сил позволило ему буквально взвиться по канату.
Внизу Леша очутился неизвестно как. Это произошло в одно мгновение, и оно оставило багровый след на Лешиных ладонях.
Во всех группах раздался смех. Кто-то зааплодировал, кто-то свистнул, случайные зрители, проходившие по двору, тоже смеялись.
— А с такими что делать? — кивнув на Лешу, спросил гостя учитель.
— Бесперспективный, — ответил гость. — Кураж есть, но… рост ни то ни се… и потом, он уже старик…
Дядя Костя засвистел.
— Группы, поменялись местами!
— А Жильцов — личность? — спросил Саша у Гали Вишняковой.
— Жильцов? — удивилась Галя и, сообразив, что Саша слышал ее недавние изречения, усмехнулась, но ответила категорично: — Он вне игры!
И тут же прицепилась к Жене:
— Каретникова, у вас в Краснодаре все такие оригинальные: на олимпиадах первые места занимаем, а что такое электрический ток — ах, ах, нам неизвестно.
Женя не успела ответить.
— Один знаменитый ученый, — сказал Вахтанг Турманидзе, — утверждал, что квантовую механику, например, никто не понимает. Вообще «понять» так, как этого хочет Жильцов, в физике нельзя очень многое.
— Ого! У тебя, Каретникова, уже защитники нашлись. Быстро…
— Просто я за справедливость, — ответил Вахтанг весело. — Женя на порядок выше всех нас.
— Слыхал? — сказала Галя Леше очень многозначительно и в обнимку с Зиночкой направилась к брусьям.
Теперь Женя была в очереди у каната, а Леша — у турника.
— Показываю упражнение, — обратился к группе Вахтанг.
То, как работал на перекладине Турманидзе, было чудом. Вокруг площадки собрались зрители — останавливались все проходившие по двору.
Участники гимнастической секции тоже смотрели на работу Вахтанга, который делал упражнение, называя его элементы таким спокойным голосом, словно сидел в кресле:
— Махом одной и толчком другой перемах, согнув ногу в вис завесой…
Неожиданно он проделал на турнике нечто такое, чего и в цирке не увидишь.
— Этого, конечно, можете не делать… Это я увлекся… — сказал Вахтанг виновато.
— Ну? — спросил учитель своего гостя. — За ним пришел?
— Чудо! — ответил гость.
Леша смотрел не на Вахтанга, а на зрителей. Одно за другим проплывали перед его глазами восторженные лица…
А когда Леша обернулся к подошедшей Жене, она только и смогла сказать:
— Да-а, такого я в Краснодаре не видела…
— Начали! — скомандовал учитель.
Одной из первых на канате оказалась Женя. Она быстро достигла самого верха и оттуда, с высоты, увидела, что по дороге от спортивной площадки к зданию школы, сильно сутулясь, идет Леша.
— Женя, ты что?! — кричали ей девочки снизу. — Слезай, Каретникова!
Но Женя не спускалась до тех пор, пока Леша не вошел в здание школы.
***
И сразу возникла планка для прыжков, установленная на высоте школьного рекорда.
В гимнастическом зале нет никого, кроме Леши.
Короткий разбег, прыжок… и Леша, упав на мат, с удивлением смотрит на не шелохнувшуюся планку. Затем он повторяет попытку и опять ему удается взять высоту.
***
В спортивный зал вошел старший пионервожатый:
— Ты что сбежал?
— Смотри, — показал Леша на планку, — школьный рекорд.
Он разбежался и прыгнул, но планка упала вместе с ним.
— Понятно, — сказал Саша, собираясь выйти из зала. — Пошли.
— Я только что… два раза подряд… — взмолился Леша. — Сейчас… еще одну попытку.
Но Саша направился к раздевалке.
— Я тебе и так верю. Иди сюда, — донеслось из-за раскрытой двери.
Леша прыгнул. Планка не шелохнулась.
— Леша! — донесся голос вожатого.
— Сейчас! Ты ушел, и у меня получилось…
***
Занятия спортивной секции продолжались. Но теперь страховал турнисток не Вахтанг, а кто-то другой.
С Вахтангом беседовал элегантный гость.
— Вот так, Вахтанг, за свое будущее с этой минуты можешь не волноваться.
— Я и не волнуюсь, — ответил Вахтанг. — Большое спасибо за предложение. Только я уже отдаю спорту столько, сколько могу. Больше, к сожалению, не имею права.
— А ты понимаешь, что я из тебя чемпиона мира сделаю? — горячился гость.
— Допускаю такую возможность, — спокойно ответил Вахтанг, — но это не входит в мои жизненные планы.
***
В раздевалке для мальчиков Леша торопливо одевался. Ему хотелось поскорее отвязаться от старшего пионервожатого.
— Что ты ко мне пристал? Я ведь уже давно не пионер. Иди увлекай младших школьников. Организуй досуг по интересам. И вообще уроки кончились…
— Во-первых, настоящим пионером ты никогда не был, — ответил Саша, — твои одноклассники, как я понял, тем более. А во-вторых, что же, по-твоему, пионерская организация — это нечто вроде хобби?
— Чего ты от меня хочешь?
— Ты читал по физике что-нибудь, кроме учебников? Например, это? — Саша вытащил из своего портфеля толстую книгу, бережно обернутую в глянцевую бумагу, и раскрыл ее.
— С ума сошел! — испугался Леша насмешливого взгляда человека, который был изображен на портрете. — Это же Эйнштейн. Да я учебник по физике для шестого класса с трудом читал, а ты мне Эйнштейна!
— На чем же ты там споткнулся? — спросил Саша.
— На первой странице, где сказано, что объяснить кратко слова «пространство» и «время» невозможно.
— Прочти здесь «Эволюцию физики». — Саша протянул Леше толстый том. — И учти, по трудным книгам легче учиться. Это я на себе испытал.
Саша стал стягивать с себя рубашку.
— Прочтешь? — спросил он.
— Дать честное пионерское?
— Дай. Себе, — ответил Саша, когда рубашка уже закрыла ему голову.
Леша, воспользовавшись тем, что вожатый его не видит, с постно-значительным выражением лица отдал пионерский салют и аккуратно положил книгу рядом с Сашей. Проделав это, он вышел из раздевалки.
***
В тамбуре между раздевалками «Для мальчиков» и «Для девочек» на гимнастическом коне сидела Женя. Леша понял, что она ждала его, и от внезапной радости не мог произнести ни слова.
— У тебя так бывает, — спросила Женя незнакомым голосом, — что тебе все время кажется, будто ты… с каким-то человеком, которому ты… этому человеку…
— Бывает, — сказал Леша тихо.
***
До вечера было еще далеко, когда Леша в парадной куртке и брюках для особо торжественных случаев, что-то дожевывая на ходу, захлопнул дверь своей квартиры и стал звонить в соседнюю на той же лестничной площадке. Ему открыл Волик. Он был в трусах и майке.
— Одевайся, — сказал Леша.
Через несколько минут они уже шагали по бульвару.
— Ты не оправдывайся, — говорил Волик, — я же тебя ни в чем не обвиняю.
— Я хочу, чтобы ты понял, — возбужденно объяснял Леша. — Эта девчонка не такая, как все. Класс у меня, сам знаешь, не сахар. Хоть они мне все в рот смотрят, но я их не балую. Потому что перед кем там себя показывать? Перед Зиночкой Крючковой?
Леша подождал одобрения, но не дождался.
— Ты продолжай, — сказал Волик.
— И когда я сегодня этой девчонке, — продолжал Леша, — эдак, не моргнув глазом: «Эти слова надо высечь на мраморе», — она как захохочет, а за ней весь класс. Не веришь?
