Астрид Линдгрен - Мадикен
— Прямо ненормальный какой-то мальчик, — говорит папа.
— Выпороть надо Рикарда! — говорит Лисабет.
Однажды Мадикен возвращается из школы, а на голове у нее новая прическа. Опять отличился Рикард. После урока рукоделия он взял у Мадикен ножницы и выстриг ей челку. Ну и челка получилась!
— Завтра же пойду школу и поговорю с учительницей!
— Рикарда надо… — начала было Лисабет.
— Да замолчишь ты наконец! — прикрикнула Мадикен в сердцах. — Рикарда нельзя выпороть. Рикард сегодня кончил школу.
— Как это — кончил? — спрашивает пораженная мама.
— А он… он не будет больше ходить в школу, — говорит Мадикен.
— Будет — не будет! — воскликнула мама. — Не болтай пустяков! Ты же ничего не понимаешь. Он, наверное, перейдет в другую школу.
— Да, он теперь пойдет в другую школу и будет там кушать ластики, — говорит Лисабет.
Прошло несколько дней, и наступил день рождения тети Лотты. Тетя Лотта жила в маленьком чистеньком домике по соседству со школой. И мама с обеими дочками пошла ее поздравлять.
Они уже почти пришли, как вдруг навстречу — учительница. Как ни тянула Мадикен маму за юбку, мама остановилась. Мадикен совсем не хотела разговора с учительницей, зато мама обрадовалась случаю.
— Скажите, пожалуйста, как успехи моей Маргариты? — спрашивает мама.
Казалось бы, для чего спрашивать! Мадикен давно сказала маме, что все у нее шик-блеск. Но маме уж очень хочется услышать от самой учительницы, что ее дочь — лучшая ученица в классе.
Но, как ни странно, ей этого не пришлось услышать.
— Ничего! Все еще наладится, когда Маргарита привыкнет, — говорит учительница. — Некоторые дети трудно привыкают к школе.
У мамы делается задумчивое выражение… Неужели учительница считает ее дочку таким ребенком? Что же тогда можно сказать о Рикарде?
— Все-таки, знаете ли, хорошо, что этот Рикард ушел от вас. Я думаю, вы довольны, что отделались от такого сорванца, — говорит мама.
— Рикард? — удивленно переспрашивает учительница. — Такого мальчика я не знаю. У нас никогда не было никакого Рикарда.
— Но как же так… — начала было мама, но сразу осеклась и строго посмотрела на Мадикен.
— Выпороть надо Рикарда! — объявляет Лисабет.
Мадикен стоит вся красная и упорно разглядывает свои башмаки. «Выпороть», — говорит Лисабет! Ох, достанется, верно, кому-то порка, вот только кому? Ах, как же сиротливо стало жить на свете без Рикарда!
ЭКСКУРСИЯ «НЕ ВЫХОДЯ ЗА КАЛИТКУ»
Мадикен совсем перестала рассказывать про Рикарда. Лисабет скучает без этих рассказов. Она никак не возьмет в толк, что с Рикардом раз и навсегда покончено и что его теперь просто нет. После него осталась пустота, и это особенно чувствуется за обедом. Иногда Лисабет вспоминает о нем вслух.
— Интересно, что там делает Рикард в новой школе?
Тогда Мадикен сердито зыркает на нее глазами, а мама делает вид, будто ничего не слыхала. Только папа иногда смеется над Мадикен и треплет ее по волосам:
— Да уж, наша барышня Шик-блеск — большая выдумщица! Расскажи-ка лучше, как тебе в школе живется-можется… без Рикарда!
И Мадикен рассказывает. Про то, какие у учительницы есть золотые часики на цепочке, и про то, что у Мии, оказывается, в волосах кишат вошки, про то, что мальчики каждый день дерутся на школьном дворе, и про то, как ей нравится большая перемена, когда все рассаживаются в коридоре и завтракают бутербродами.
— А с чем бывают бутерброды у других детей? — спрашивает Лисабет. Про школу ей все интересно.
— С колбасой и сыром, — говорит Мадикен.
Лисабет грустно вздыхает. Подумать только, какие счастливые дети! Они могут сидеть в коридоре и кушать бутерброды с колбасой и сыром, и у них есть пеналы, и грифельные доски, и ранцы. Ах, какое горе для Лисабет, что нельзя ей тоже пойти в школу!
А папа все задает и задает вопросы. На следующий день он опять спрашивает:
— Ну, барышня Шик-блеск, как было нынче в школе?
Мадикен старается вспомнить. С тех пор как не стало Рикарда, и рассказывать-то, можно сказать, нечего. Но хоть что-нибудь у Мадикен всегда найдется.
— У Мии столько вшей, что они даже по парте ползают, — говорит Мадикен. — Вот бы мне так!
— Нет уж, благодарю покорно! — говорит мама.
Лисабет только приготовилась отправить себе в рот картофельное пюре, но остановилась и положила ложку.
— А вот в моей школе, — говорит она с торжеством, — в моей школе у всех детей вошки в голове!
— Ффы! — фыркает Мадикен. — Ты и в школу-то еще не ходишь!
— А вот и хожу! — говорит Лисабет и делает упрямое лицо. А то куда же это годится — все Мадикен да Мадикен рассказывает! У других, может быть, тоже найдется о чем порассказать! Папа хохочет:
— Вот как! Значит, и у тебя есть своя школа? Наверное, это школа, в которую перешел Рикард?
Лисабет так и просияла. Вот это выдумка так выдумка! Не только платьица и ботиночки переходят к Лисабет от Мадикен. Оказывается, она может получить от нее в наследство и Рикарда, чтобы он ходил в ее школу! Лисабет улыбается до ушей и кивает головой.
— Да, Рикард поступил в мою школу, и вошек у него в голове — ого сколько! — заявляет Лисабет.
— Какое ты все-таки еще дитя, Лисабет, — говорит Мадикен.
Неделя проходит за неделей. И вот однажды в субботу Мадикен прибегает из школы вся встрепанная, глаза у нее горят от возбуждения.
— Мама дома? — вопит она, как всегда, еще с порога и принимается тараторить как сорока. — Мамочка, мы поедем на экскурсию в среду… всей школой. Сначала поедем на поезде, потом пойдем пешком далеко-далеко, потом заберемся на гору, сядем, будем есть бутерброды и любоваться на красивый вид. Ой, до чего же я счастлива!
От радости у Мадикен ноги не стоят на месте, они так и пляшут, с сияющим лицом она кидается маме на шею, а рядом, мрачнее тучи, стоит Лисабет. Помолчав немного, она громко и раздельно заявляет:
— В моей школе у нас тоже будет экскурсия, и мы поедем на поезде и заберемся на гору, наша гора еще гораздо выше.
— А вот и нет! — говорит Мадикен.
— Дурочка! — кричит на нее Лисабет, утыкается головой в мамины колени и разражается горючими слезами. — Я тоже хочу на экскурсию, и сидеть на горе, и есть бутерброды!
Тут Мадикен стало ее жалко.
— Мы с тобой и сами можем пойти на экскурсию, на пару — ты да я.
Поплакав на всякий случай еще немного, Лисабет поднимает голову и смотрит на нее зареванными мокрыми глазами.
— И тоже посидим на горе? — спрашивает она.
— Может быть, посидим, — отвечает Мадикен. — Если найдем гору.
— Вот это ты молодец, Мадикен! — говорит мама. — Вы устроите себе вдвоем экскурсию. Как хорошо! Правда, Лисабет?
Мама находит, что эта затея как раз кстати, потому что сегодня они с папой приглашены в гости на обед.
— Мы соберем для вас корзинку, вы ее возьмете с собой и подыщете какое-нибудь хорошее местечко, — говорит мама, гладя Лисабет по головке, а та поправляет маму:
— Какую-нибудь хорошую гору!
Мама открывает чулан, достает с полки красную корзинку и укладывает в нее много вкусных вещей: маленькие котлетки — фрикадельки, сосиски, два пирога, бутылку молока и булочки с корицей.
— Тут столько всего вкусненького, что вряд ли маму и папу так наугощают в гостях у Берглундов, — говори Мадикен.
Но мама уже торопится. Она надевает пальто и шляпку и между делом дает последние наставления Мадикен:
— Смотри, не уходите далеко и предупредите Альву, куда вы отправитесь.
Альве она говорит:
— Альва, дорогая! Уж ты присмотри без меня за девочками!
— Будьте спокойны, фру, присмотрю, — отвечает Альва.
И вот мама ушла.
Мадикен и Лисабет с двух сторон подхватывают корзинку — пора и в путь.
— А где же у нас гора? — спрашивает Лисабет. Выйдя с веранды, Мадикен в раздумье останавливается на крыльце. Если поблизости, то здесь горы не найдешь, а мама велела не уходить далеко от дома. Но Мадикен недолго ломала над этим голову. Не успел поросенок глазом моргнуть, как она уже сообразила, что делать, Мадикен вспомнила похожий случай. В одной истории, которую им прочитала мама, рассказывалось про детей, которые тоже собрались на экскурсию, как сегодня Мадикен и Лисабет, и у них была с собою корзинка блинов. Дети не пошли в лес, а залезли на свинарник, и блины попадали с крыши и все достались поросенку. Очень был интересный рассказ.
— Знаешь что, Лисабет, — говорит Мадикен. — Горы у нас тут нет, зато мы можем залезть на крышу дровяного сарая.
Лисабет запрыгала от восторга.
— Точь-в-точь как те дети! Только у нас нет блинов.
— Ни блинов, ни поросенка, — говорит Мадикен. — Так что не страшно, если мы уроним корзинку.
— А мама разрешает? — засомневалась Лисабет.
