Мишель Пейвер - Пожиратель душ
— Фу! — задыхаясь, воскликнула Ренн. — Ничего себе благодарность!
— Как ты думаешь, они найдут путь наружу? — спросил Торак.
Она кивнула:
— Там есть небольшая щель. Каменная плита не очень плотно прилегает к скале. Эти звери вполне там пролезут.
— А Волк?
— Пожалуй, и он тоже. А вот мы — нет. И вряд ли нам стоит рассчитывать на то, что мы сумеем сдвинуть эту плиту с места.
— То есть… нам все-таки придется воспользоваться норой куницы?
Вся кровь, казалось, отхлынула у Ренн от лица, и она тихо ответила:
— Если повезет. Если мы сумеем до нее добраться.
Некоторое время оба молчали, понимая, что у них нет иной возможности остановить Пожирателей Душ, кроме как добраться до каменного леса и… что-нибудь сделать. Но что?
В тишине было хорошо слышно, как Волк, цокая когтями, дошел до конца туннеля и внезапно замер — похоже, возле той ямы, где сидел белый медведь.
Жуткое предчувствие шевельнулось у Торака в душе, он подошел к Волку и тоже заглянул в яму. То, что он увидел, вызвало у него такую слабость, что даже колени подогнулись.
— Так или иначе у нас куда больше возможностей спастись, чем у этих двоих, — прошептал он.
— Что ты хочешь этим сказать? — чуя недоброе, спросила Ренн.
И Торак молча подвинулся, чтобы и она могла заглянуть в яму.
Пожиратели Душ убили белого медведя, содрали с него шкуру и оставили его истекающую кровью, еще теплую, исходящую паром тушу в яме. То же самое они сделали и с рысью, а ее освежеванную тушу бросили сверху на тушу медведя.
Ренн бессильно сползла по стене туннеля.
— Как они могли?! Они же просто бросили их гнить здесь!
«Вот оно, зло, — думал Торак. — Вот как оно выглядит в действительности».
После столь ужасной смерти белый медведь казался поразительно маленьким. Сердце Торака сжалось от жалости.
— Пусть души твои сумеют отыскать свой путь в родные льды! — прошептал он. — Пусть обретут они вечный покой!
— Торак… — Ему чудилось, что голос Ренн доносится откуда-то издалека. — Торак, очнись! Нам пора. Нам надо идти, Торак! Мы должны помешать им открыть эту Дверь!
А в каменном лесу уже началось магическое действо.
Торак, не выходя из темного туннеля, присел на корточки, наблюдая за Пожирателями Душ; душа его пребывала в смятении. Волк пристроился с ним рядом, его била крупная дрожь. Ренн осталась стоять, застыв на месте.
Каменные деревья были освещены алым сиянием. Ядовитый черный дымок змеей поднимался над алтарем, где Пожиратели Душ приносили в жертву собственные волосы. Повелитель Дубов и Повелительница Змей сделали несколько кругов, осматривая самые темные уголки пещеры и тыча во тьму своими трезубцами, чтобы отогнать души убитых ими Охотников и опасаясь их мести. Колдунов было почти невозможно узнать в этих жутких масках с мертвыми глазами: рты у них были ярко раскрашены, и на губах выступила черная пена, поблескивавшая в свете факелов. Они были обнажены до пояса и одеты лишь в набедренные повязки из тонких, блестящих шкур, казавшихся скользкими.
Голову Повелительницы Змей украшала голова рыси с оскаленной пастью, а сама шкура зверя как бы стекала у нее по спине. В руке Сешру сжимала кремень, отнятый у Ходеца, и непрестанно им размахивала.
Повелитель Дубов «превратился» в белого медведя. Надев на голову медвежью башку и вставив руки в передние лапы убитого зверя, он бродил среди молодых каменных деревьев, со свистом разрезая воздух страшными когтями.
И только Повелительница Филинов ничуть не изменилась. Прочно устроившись на каменном выступе, она смотрела на ту стену, где красными отпечатками ладоней была отмечена ДВЕРЬ В ИНОЙ МИР. Ее костлявые бледные руки, похожие на руки трупа, сжимали булаву с вделанным в нее огненным опалом.
Невероятным усилием воли Торак стряхнул с себя магические чары, которые уже начинали свое пагубное воздействие. Еще не зная толком, как им поступить, он понимал, что действовать нужно быстро. В любой момент Неф могла поднять тревогу.
— Факелы! — выдохнул он прямо в ухо Ренн. — Я вижу не более трех. Если нам удастся погасить факелы, тогда, может быть…
Но Ренн не ответила и даже не пошевелилась. Она, похоже, глаз не могла отвести от Пожирателей Душ.
— РЕНН! — Торак тряхнул ее за плечо. — Факелы! Нам надо что-то сделать, и побыстрее!
Ренн с трудом перевела взгляд на него и прошептала:
— На вот, возьми мой нож. А себе я оставлю топор.
Он кивнул:
— А та кунья нора далеко отсюда?
— Вон за тем деревцем с зеленоватым стволом. Там такая большая щель… Ты ее сразу увидишь. И нужно еще немного вверх вскарабкаться…
— Хорошо. Надо непременно успеть до нее добраться.
Он вдруг опустился на колени и прижался лицом к морде Волка. Волк слабо вильнул хвостом и лизнул его в ухо. Вскоре Торак выпрямился и тихо сказал:
— Он найдет другой путь наружу. У него возможностей больше, чем у нас.
— А как нам быть до того? — спросила Ренн. — Как нам остановить их?
Торак посмотрел на Пожирателей Душ, с шипением кружившихся в каком-то магическом танце.
— Я попробую отвлечь их разговорами, а ты пока постарайся потушить факелы.
— Что ты попробуешь сделать? — ужаснулась Ренн.
Но остановить его она не успела, и Торак вышел из темноты в круг света.
С поразительной быстротой «рысь» и «белый медведь» обернулись и уставились на него мертвыми, сделанными из кишок глазами, смотревшими с их жутких масок.
— Вот и девятый Охотник пришел, — сказал Повелитель Дубов таким густым басом, словно и впрямь превратился в белого медведя.
— Пришел, да с пустыми руками! — сердито прошипела Повелительница Змей. — А ведь он должен был притащить сюда орла, росомаху, выдру и лису.
Нечеловеческие когти Повелительницы Филинов крепче сжали рукоять булавы, и она спросила:
— Почему же эта тварь явилась с пустыми руками?
Торак открыл было рот, чтобы хоть что-то сказать в свое оправдание, но язык отказывался ему повиноваться. В чем же дело? Почему Ренн не двигается с места? Почему факелы до сих пор горят?
Мысли Торака отчаянно метались. Он пытался отыскать какой-то иной способ захватить огненный опал и помешать колдунам открыть Дверь — увы, достижение этой цели казалось ему сейчас невозможным.
И тут по темным туннелям разнеслось эхо громкого крика. В пещеру, прихрамывая, подскакивая и задыхаясь, выбежала Неф и завопила:
— Волк исчез! Это все мальчишка! Я уверена, что это он выпустил волка! Это он их всех выпустил!
Три головы в масках угрожающе повернулись к Тораку.
— Значит, ты их выпустил? — с леденящей душу сладостью в голосе спросила Повелительница Змей.
Торак попятился и хотел было снова нырнуть в темный туннель.
Но путь ему преградила Повелительница Летучих Мышей.
А Повелитель Дубов стер черную пену с ярко раскрашенных губ и сказал:
— «Волк жив» — таково было послание нашего заморского брата-колдуна. Помните, мы еще спрашивали друг друга, что бы это могло значить.
— А потом появился этот мальчишка, — прошипела Повелительница Змей. — И у него была татуировка племени Песца, но выглядел он совсем не так, как люди Песца. И я постоянно чувствовала, что вокруг меня кружат чьи-то души, и все спрашивала себя: откуда же они взялись?
Торак крепче стиснул рукоять ножа. А факелы все горели, и Пожиратели Душ по-прежнему обступали его со всех сторон.
— Говори, кто ты такой? — велел ему Повелитель Дубов.
— Или что ты такое? — прошипела Повелительница Змей.
Глава тридцатая
Большой Брат был окружен со всех сторон. Он храбро повернулся лицом к своим врагам и сжал в передней лапе большой острый коготь. Но Волк понимал: против троих взрослых бесхвостых Брату ни за что не выстоять.
И Волк, опустив голову, решительно пополз вперед. Разумеется, противные бесхвостые его не слышали. Они даже не подозревали, что он рядом.
Подняв одно ухо торчком, Волк услышал крадущиеся шаги Большой Сестры. Она была в нескольких прыжках от него. Затем послышалось яростное шипение, и эта часть Логова погрузилась во тьму. Хорошо. Она очень ему помогла. Он, Волк, был способен все видеть даже в кромешной темноте, а вот противные бесхвостые вряд ли.
Большой Брат сказал что-то презрительное на языке бесхвостых, и тот, со светлой шерстью на голове, от которого теперь прямо-таки несло медвежьим духом, рассмеялся, но смех его был очень страшен. И тут еще одна часть Логова погрузилась во тьму. И еще одна.
Вонючая Шкура и самец со светлой шерстью вдруг бросились на Большого Брата, и тот, как всегда, не успел достаточно быстро увернуться. Впрочем, это уже не имело значения: Волк все равно действовал в несколько раз быстрее любого из них. С рычанием он прыгнул на бесхвостого самца, сбил его с ног и вцепился зубами в его переднюю лапу. Тот взревел от боли. Захрустели кости, и Волк отскочил, судорожно глотая окровавленную плоть.
