KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Василий Ардаматский - Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов (Рисунки А. Лурье)

Василий Ардаматский - Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов (Рисунки А. Лурье)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Василий Ардаматский, "Безумство храбрых. Бог, мистер Глен и Юрий Коробцов (Рисунки А. Лурье)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Я. Разве не похож? — отвечает он и смеется.

— А это кто?

— Неужели не знаешь? Это же наш всесоюзный староста — Михаил Иванович Калинин. Это сняли, когда он к нам на фронт приезжал.

— Вы его знаете?

— Я-то знаю, — смеется Пал Самсоныч, — а он меня, наверное, позабыл. Давно это было.

— А вот тут, около самолета, тоже вы?… Вы летали?

— Нет. Я только ремонтировал самолеты. Была, сынок, такая война — гражданская называлась… — Он погладил меня по голове и спросил: — Ты про Ленина слышал?

— Ну как же! Наш Ильич. Он в Мавзолее, в Москве, и у нас в Ростове стоит на площади, — выпалил я.

Пал Самсоныч улыбнулся:

— Все? А ну-ка, садись сюда, я расскажу тебе, кто такой Ленин…

Он вынул из стола фотографию. На ней возле самолета стояли и сидели военные и среди них Пал Самсоныч. А впереди отряда стоял мальчик — ну, такой как я, может, только чуть побольше. На нем была длинная шинель и островерхая шапка-буденовка. И он один на фото был очень серьезный, а все остальные смотрели на него и смеялись.

— Этот мальчик — его звали Саня — был сыном нашего авиаполка, — сказал Пал Самсоныч и, видя, что я не понимаю, что это значит, объяснил: — Мальчонка прибился к нашему полку. Сказал нам, что родителей его убили белые, а он ищет, где бы поесть. Был он страшно худой, грязный, весь во вшах. Мы его отмыли, одели, накормили, и он остался в полку. Жил он при нашей ремонтной мастерской. Оказался очень смышленым пареньком. Грамоту он уже знал, а мы все обучали его кто чему мог. Я, например, рассказывал про нашу революцию, про Ленина. Он очень хотел учиться, чтобы стать летчиком. Но был он еще маленький, и к его желанию все относились несерьезно, а кое-кто и подшучивал над ним. Мы страшно удивились, когда вдруг в полк пришло официальное письмо из управления делами Совнаркома, требовавшее немедленно, по указанию самого Ленина, отправить в Москву Александра Гладышева, снабдив его на дорогу продуктами и зимней одеждой. Командир полка сперва и понять не мог, кто это такой Александр Гладышев. И вдруг выясняется — это же наш Санька! Оказывается, он взял и написал самому Ленину, что хочет стать летчиком, а для этого — учиться. И вот на этом снимке — проводы Саньки в Москву. Теперь Санька — летчик, орденоносец. Не дальше как Первого мая о нем из Москвы по радио говорили, когда был воздушный парад. И рассказали про то, как Ленин направил его на учебу… — Пал Самсоныч замолчал, а я в это время во все глаза рассматривал фотографию, и сердце у меня колотилось от радости за этого мальчика в шинели и еще, конечно, от зависти.

— Вот, Юрик, что такое Ленин, — сказал Пал Самсоныч. — Ты только подумай, какой это был человек. Шла война с белыми, война не на жизнь, а на смерть. Он всеми фронтами ведал. И вдруг приходит письмо от мальчишки-сироты, который, видите ли, хочет учиться. И Ленин нашел время подумать о его судьбе…

Наверное, полночи не мог я потом заснуть, все думал о Ленине и о сироте Саньке.

На другой день я уже сам побежал к Пал Самсонычу. И опять он мне рассказал про Ленина. Оказывается, Пал Самсоныч сам, своими глазами видел Ленина. В кровавую царскую войну он работал в мастерской, где чинили пушки, а когда большевики свергали царя. Пал Самсоныч был вместе с ними, брал Зимний дворец и видел Ленина. А потом он ушел на другую войну, на гражданскую, где боролись уже не за царя, а за рабочих и крестьян, за всех людей, и там он чинил самолеты.

Конечно, я далеко не все понимал, но самое главное я понял: Ленин — это человек, который все знал, любил простых людей и хотел, чтобы всем им жилось хорошо… Когда Пал Самсоныч рассказывал, как хоронили Ильича, я плакал и не стеснялся этого, а Пал Самсоныч точно не видел моих слез и продолжал говорить.

В нашем классе, над доской, висел портрет Ленина, и я мог весь урок смотреть на него и думать о нем. Однажды я даже не услышал, как меня вызвала учительница.

— Чем это ты, Коробцов, так занят? — спросила она.

— Я думал о Ленине, — честно ответил я.

Ребята захохотали. А я готов был всех их убить.

21 января, в ленинский день, было всего два урока, а затем объявили торжественный прием в пионеры.

Вся школа собралась в актовом зале. Нас, малышей, построили в середине зала, как раз перед большой картиной, где Ильич произносит речь с броневика. Сердце у меня стучало часто-часто.

Директор потребовал тишины. Потом загремели барабаны, и три пионера внесли в зал красное знамя, точно такое же, какое было возле Ильича на портрете.

Накануне Пал Самсоныч долго говорил со мной по поводу моего вступления в пионеры.

— …Ленин, Ильич наш, — говорил он ровным и тихим голосом, — понимал, что ни он, ни его товарищи за свою жизнь не успеют сделать для людей все, что они задумали. Ильич волновался и тревожился, думая о будущем нашей страны. Он же знал — придет срок, и он умрет, умрут все, кто вместе с ним свергали царя и создавали нашу родную советскую власть. В чьи руки передадут они святое дело революции? Вот почему Ленин всегда заботился, чтобы в партию коммунистов вступали молодые рабочие. Ленин создал комсомол, который стал ближайшим помощником партии. Из комсомола идет в партию молодое пополнение. Но Ильич смотрел еще дальше и создал пионерскую организацию, чтобы такие, как ты, с малых лет понимали, что вы — смена комсомола, надежда Ильича и что вам предстоит довести до полной победы начатое им дело, за которое он отдал свою жизнь. Так что ты, Юрик, идешь в пионеры по зову самого Ильича. Помни об этом. И еще — про галстук. Помни: пионерский галстук — это частица нашего ленинского красного знамени.

Когда я стоял в строю, ожидая приема в пионеры, я все время думал об этом и старался сдерживать дыхание.

— Ребята! — сказала звонким голосом наша пионервожатая Катя. — Сегодня в вашей жизни торжественный день — мы принимаем вас в пионеры, а вы принимаете торжественную присягу пионеров. Вы знаете текст присяги?

— Знаем! — крикнули мы нестройно.

— Тогда повторяйте за мной. «Я, юный пионер…»

— «Я, юный пионер…» — повторили мы хором, и потом фразу за фразой повторили всю присягу.

Загрохотали барабаны, заиграли горнисты, и к каждому из нас с новеньким алым галстуком в руках подошли старшеклассники. Когда незнакомая большая девчонка повязала мне галстук, ее комсомольский значок был перед самыми моими глазами, я смотрел на него и изо всех сил старался не заплакать.

— К борьбе за рабочее дело… будьте готовы! — крикнула пионервожатая.

— Всегда готовы! — дружно ответили мы, и с этого мгновения я уже был пионером.

Помню, как я шел домой в расстегнутом настежь пальто. Я хотел, чтобы все видели, что я пионер. Я спотыкался на каждом шагу, потому что смотрел не под ноги, а на свой пионерский галстук. Мне казалось, что его видят все, видят и думают: вот идет пионер, которого позвал на помощь сам Ильич и потому на груди у него частица красного знамени. В тот день красное знамя колыхалось у каждого дома, и черные ленты на нем напоминали о том, что сегодня ленинский день, что Ленин умер, а все, кто живут (и я в том числе), должны жить и работать, как жил и работал Ленин. Вот что такое мое пионерское «Всегда готов!».

Конечно, мысли мои не были такими стройными, но чувства были именно такими.

4

В день рождения, четвертого июня, мама, как всегда, поставила меня спиной к дверному косяку и, приложив ладонь к моей макушке, сделала новую зарубку. Я отошел и посмотрел на зарубки — прямо удивительно: с прошлого года я вырос почти на три пальца. Мне одиннадцать лет. С тех пор как я был принят в пионеры, я стал выше почти на целую голову.

— Ты тянешься, как подсолнух, — улыбается мама.

А мне грустно. Мама обнимает меня, тормошит, заглядывает мне в глаза:

— Юрок, что с тобой? Ты болен? — Она трогает мой лоб, руки, прикладывает щеку к моим губам.

Мне действительно не по себе, но я совсем не болен. Это началось не сегодня. Мама знает — когда и отчего. А спрашивает она просто так, для разговора, что ли…

Это случилось сразу после майских праздников. Первого мая мама дежурила на заводе, и Пал Самсоныч взял меня с собой на демонстрацию. Он был в плохом настроении. Больше молчал. А когда пошел дождь, сказал:

— Вернемся-ка домой, тут недолго и хворь подхватить.

Так я демонстрации и не увидел. Я думал, он позовет меня к себе, а он повернул меня за плечи от своей калитки и подтолкнул тихонько, даже «до свидания» не сказал…

А спустя два дня он исчез. Я шел утром в школу и вдруг вижу, что его дом стоит с заколоченными окнами. И калитка тоже заколочена досками крест-накрест. И вот уже месяц прошел, я вроде свыкся немного, что нет Пал Самсоныча, но дом его кажется мне мертвым, и жутко проходить мимо него. Люди вокруг говорили: «Пал Самсоныча забрали», «посадили», но разве это могло объяснить мне хоть что-нибудь?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*