Ирена Юргелевич - Чужой
— Мотоцикл!
У одной из соседних изб стоял мотоцикл с коляской.
Мариан присмотрелся к машине.
— Это его. Милиционера.
Они осмотрелись по сторонам — никого. Уля, доктор и Зенек уже подходили к калитке. Еще мгновение, и Зенек скроется в доме, не замеченный неприятелем. Юлек уже набрал в легкие побольше воздуха, готовясь вздохнуть с облегчением, и вдруг затаил дыхание: по ту сторону дороги, в глубине одного из дворов, показался Виктор. Он шел неторопливо, вихляя бедрами. За ним следовал толстый Владек. Они сразу заметили Мариана и Юлека… А Зенека? Мальчуган стрельнул глазами на дом доктора — тех троих загораживали от него кусты жасмина и сирени, но до крыльца им оставалось еще шагов пятнадцать. Заметил их Виктор или нет? Надо скорее отвлечь внимание врага! Даже если придется драться, хотя надежды на победу никакой!
— Эй ты, жирный! — крикнул Юлек Владеку. — Что, к живодеру в помощники нанялся?
Виктор, который при виде братьев скорчил презрительную гримасу, покраснел от злости. Владек только глуповато хихикнул, как будто брошенное Юлеком оскорбление не к нему относилось.
— Что ты сказал? — прошипел Виктор, медленно подходя к мальчику. — Ну-ка, повтори!
— Думаешь, испугаюсь? — Юлек стал на цыпочки, чтобы казаться хоть чуть повыше — жалкий петушок против здоровенного индюка.
— Сейчас увидим, — зловеще спокойно проговорил Виктор и замахнулся. Но, прежде чем он успел ударить, перед ним, оттолкнув Юлека в сторону, вырос Мариан. Твердо глядя противнику прямо в лицо, он проговорил с нажимом:
— Он сказал, что ты живодер. Так оно и есть. Ты настоящий живодер, который убивает собак!
— Ах ты щенок паршивый!
От первого удара Мариан сумел увернуться, но следующий свалил его на землю. Виктор бил его, пинал ногами. Юлек рванулся на помощь брату, однако толку от него было немного, и драка неминуемо закончилась бы полным их поражением, но тут до ушей дерущихся долетел громкий треск мотора. Виктор торопливо оглянулся, прошипел Мариану: «Я еще с тобой посчитаюсь», и бросился к милиционеру, который заводил мотоцикл. Владек не отставал от приятеля.
Мариан, стиснув зубы, поднялся с земли. Болели избитые ноги, саднил раскроенный о камень локоть. Он мрачно смотрел вслед уходящим. Юлек, махнув рукой на самолюбие, побежал за ними и притаился у входа во двор.
— На остров можно не ехать, товарищ начальник, — заискивающе говорил Виктор. — Пташка уже здесь!
«Свинья! — с ненавистью подумал Юлек. — Доносчик!» Сержант Ковальский пристально взглянул на Виктора.
— Где — здесь?
— У доктора.
— У доктора Залевского? — удивился Ковальский. — Ты что, бредишь?
— Я своими глазами видел, как он туда входил! Вот только что! Честное слово! — перешел Виктор на крик. И, видимо решив, что его честное слово недорого стоит, на всякий случай прибавил: — И Владек видел!
— Я, что ли? — переспросил Владек.
— А кто же? — рассердился Виктор. — Мы с тобой выходили из-за угла, а он как раз на крыльцо поднимался.
— Он, может, и поднимался, да толI,ко видеть я его не видел, — промямлил Владек, и Юлек почувствовал к нему даже некоторую симпатию.
Виктор, бросив на приятеля уничтожающий взгляд, снова пристал к милиционеру:
— Ей-богу, я видел! Вот вы сходите и сами убедитесь!
Милиционер критически присматривался к Виктору, видимо колебался, потом, не ответив ни слова, направился к дому доктора. Встреча Зенека с представителем власти стала неотвратима.
Что теперь будет? Неужели Зенека сейчас арестуют и поведут в тюрьму, а им придется стоять и смотреть? Но уйти отсюда они были не в силах. Когда милиционер скрылся за знакомой дверью, они подошли к забору и в угрюмом молчании прислонились к калитке.
Виктор и Владек тоже не собирались покидать поле действий. Выждав немного, они пересекли улицу и не спеша подошли к дому доктора. Мальчики не удостоили их взглядом — Мариан только еще больше помрачнел, а Юлек, весь кипя от злости и презрения, глубоко засунул кулаки в карманы и начал тихонько насвистывать.
Виктор ничуть не обиделся, напротив — он был в прекрасном настроении: Мариана он уже разделал под орех, с Юлеком расправится при первом же удобном случае. А главное — сейчас на его глазах с позором выведут ненавистного Зенека. Обращаясь к Владеку, но так, чтобы слышали все, он злорадно сказал:
— В подходящее время собрался к врачу их приятель!
Мальчики сделали вид, что не слышат. Мариан разглядывал сидящих на крыше воробьев, Юлек, не переставая насвистывать, ковырял носком ботинка торчащий из земли камешек.
Виктор громко расхохотался:
— Ну и ловко же он подгадал, ей-богу! Юлек не выдержал.
— А что такого? — спросил он, пожимая плечами, словно и не догадывался, что тот имеет в виду. — Нужно ему было, он и пошел. Или нельзя?
— Конечно, можно, разве я что говорю? — издевался Виктор. — Пока еще можно. А вот скоро будет нельзя! Ничего нельзя будет!
— Неправда! — крикнул Юлек. Как он ненавидел этого парня! Ненавидел его смех, его дурацкую самоуверенность, с которой тот выносил приговор Зенеку.
— Вот сейчас полюбуетесь, как Ковальский будет его выводить! — со злорадством объявил Виктор, словно приглашал мальчиков на занимательный спектакль.
— А может, он больной? — неожиданно спросил Владек.
— Ну, так его в другом месте полечат! — отозвался Виктор. — В кутузке!
Это окончательно вывело Юлека из себя. Весь красный, со слезами на глазах, он бешено завопил:
— Врешь! Врешь! Врешь! Мариан схватил его за руку.
— Замолчи! — сказал он резко; сейчас было не время затевать скандал.
Но Юлек знать ничего не хотел, он вырывался и кричал. Ему вторил своим смехом Виктор, которого явно забавляла ярость мальчика.
— Что тут за шум?
На крыльце докторского дома стоял сержант Ковальский. На тропинке под жасмином воцарилась мертвая тишина, все четверо словно вдруг сквозь землю провалились.
— Телефонограмму пошлем завтра же, — обратился сержант к Залевскому, который показался в дверях. — И, как только что-нибудь станет известно, дадим вам знать.
— Спасибо. Я буду вам очень признателен, если вы уладите это дело. До свидания, сержант.
Милиционер взял под козырек. Доктор повернулся, но, прежде чем войти в дом, бросил взгляд поверх кустов на тропинку и громко спросил:
— Кто там?
— Это мы, — хором откликнулись Мариан и Юлек, высовываясь из кустов.
— А-а… ну хорошо, — сказал отец Ули. — Ступайте домой. Спокойной ночи. Приходите завтра навестить Зенека.
Дверь захлопнулась. Милиционер быстро шел по тропинке.
Юлек подскочил к калитке и с таким размахом открыл ее перед сержантом, что она громко трахнула о забор.
— Спасибо, — чуть улыбнулся сержант, которого рассмешила эта неожиданная услужливость.
— Товарищ начальник… — неуверенно начал Виктор, — а как же…
— А ты, Виктор, запомни вот что, — резко оборвал его Ковальский, — еще раз наскандалишь — берегись. И все твое усердие не поможет.
— Товарищ сержант, честное слово, я… Милиционер, не слушая его, быстро шел ко двору, где стоял его мотоцикл. Через минуту послышался треск мотора. В другое время Юлек и Мариан, не раздумывая, бросились бы за ним следом, чтобы полюбоваться на мотоцикл. На сей раз они отказались от этого удовольствия и, удобно привалившись спиной к закрытой калитке, наслаждались позорным поражением врага. Виктор постоял минуту, хмуро и ожесточенно поглядывая на них исподлобья — придумывал, видимо, на чем бы отыграться, — но так и не придумал ничего подходящего, только сплюнул и злобно крикнул Владеку:
— Чего стал? Пошли!
— А чего ты так злишься? — глуповато ухмыльнулся Владек, и оба двинулись прочь.
Им вслед раздался негромкий, но торжествующий свист Юлека.
* * *
Когда сержант Ковальский поднимался по ступенькам докторского дома, Уля, отец и Зенек были уже на кухне. Отец велел Уле поставить чайник, и она принялась разводить огонь в плите. Руки у нее дрожали, она никак не могла найти лежавшие на самом виду спички, крышка от чайника с грохотом упала на пол, за ней полетела ложка, потом нож.
Услышав стук в дверь, девочка обрадовалась. Войдет посторонний человек, Зенек и отец перестанут на нее смотреть, и она хоть немножко придет в себя.
Уля побежала в прихожую, открыла дверь — и увидела милицейскую форму. Она так испугалась, что не в силах была ответить, дома ли доктор Залевский. Как и Юлек с Марианом, она по дороге домой тряслась от страха, но, очутившись дома, почему-то исполнилась уверенности, что встреча с милицией больше Зенеку не грозит. Разве когда-нибудь позже, когда отец уже будет подготовлен и сумеет за него заступиться. И вот теперь она, вся похолодев, стояла перед сержантом, судорожно сжимая дверную ручку.
