Брайан Джейкс - Клятва воина
Гребцы лодки Тоги вовсю работали веслами, борясь с быстрым течением. Поток перегородила могучая ива, рухнувшая поперек русла. Повернувшись поперек течения, большая лодка Тоги медленно приблизилась к стволу и мягко ткнулась в него бортом.
— Попались мы крепко, — недовольно буркнул вождь. — Пойду гляну, что можно сделать.
— Лодки перетаскивать придется, шеф! — крикнула с берега какая-то молодая землеройка.
Лог-а-лог усмехнулся:
— Как же, перетащишь. Прыткий какой. Мое чудовище десять барсуков не поднимут.
Младший капрал Вилдери постучал по препятствию лапой.
— Что надо сделать, сэр?
Тоги безрадостно засмеялся:
— Если б я знал! Жду ваших предложений.
Капрал Задик вылез из-под навеса в середине логохода, где помогал поварам, и взглядом оценил препятствие.
— Ни сверху, ни снизу, во, во. Здоровенное полено!
Тоги покосился на него:
— Это все предложения?
— Предложения, сэр? — Задик стряхнул муку с лап. — Во, как насчет рычага и опоры?
Землеройка по имени Пятирой хлопнул капрала по спине:
— Точно! Рычагом чего не сдвинешь!
Землеройки — большие любители поспорить, обсудить событие или ситуацию.
Очень скоро все войско орало и дико жестикулировало, каждый считал себя специалистом по рычагам и упавшим деревьям.
Лог-а-лог Тоги решил, что пора вмешаться, и заорал:
— Рифто, тащи свою лодку сюда, она будет осью! Бобрик, рычагом работаешь! Все свободные подкапывают корни! За работу!
Землеройки рванулись исполнять приказ, а Лог-а-лог пробормотал, повернувшись к МакБерлу:
— Видишь, как Гуосим решает вопросы — свободным демократическим обсуждением.
Командор хмыкнул:
— Такое «свободное» и «демократическое», что я уж опасался, как бы они друг другу носы не расквасили.
Землеройки суетились около упавшего дерева, а Рэкети Там с Командором и зайцами направился по берегу навстречу Гуло. Двигались осторожно, используя деревья и кусты в качестве естественных укрытий. Заслышав пение землероек, Там возбужденно задвигал ушами.
— Ну они и орут! Далеко слышно.
— Что ж, помогают себе в работе. А Гуло и так знает, где нас искать, — с философским спокойствием заметил Командор.
Молодого Ейсея, самого зоркого и чуткого из всей стаи, Гуло отправил вперед, а сам, усталый, но не желающий думать об отдыхе, «подпирал» свое воинство сзади, готовый расправиться с любым отставшим. Отряд продвигался, хлюпая лапами по заводям, скользя и спотыкаясь на мокрых скалах, продираясь сквозь колючие кусты. Вдруг Гуло заметил спешащего к нему следопыта.
— Господин, я слышал пение! — доложил Ейсей, не переводя дыхания.
Гуло остановил отряд. Поняв его взгляд, все замерли. Захватив Ейсея, Гуло прошагал немного вперед и замер, поднеся лапу к уху.
— Пение… Не слышу пения.
Ейсей слышал, но молчал, не смея противоречить.
— Пение… — бормотал Гуло. — О чем?
— Господин, слов я не смог разобрать, но звук пения можно отличить от других звуков.
Этот ответ настроения Гуло не улучшил. Лапы вождя вытянулись вперед, он хлопнул горностая по ушам так сильно, что тот свалился.
— Теперь у тебя в обоих ушах пение. Иди, идиот, и поторопи остальных идиотов.
Сдвинуть ствол при помощи рычага оказалось не так просто. Уже размером своим упавшая ива поражала воображение. Еще больше усложняли задачу ветви и сучья, образующие крону, и путаница торчащих во все стороны корней на противоположном конце. Одну лодку-долбленку приладили вдоль ствола в качестве опоры, другую перекинули через середину первой и подоткнули под ствол. Возле корней землеройки толпились с обеих сторон, готовые толкать и тянуть, — для этой цели к корням привязали веревки и канаты. Предполагалось повернуть ствол с обоих концов так, чтобы его смогло унести течение реки.
Но теория плохо стыковалась с практикой. Лог-а-лог Тоги вертелся на середине бревна и выкрикивал приказы, выслушав которые землеройки принимались рьяно спорить, и казалось, это будет продолжаться бесконечно…
Гуло и Ейсей плелись впереди отряда. Слух Гуло уловил наконец отдаленные вопли и рычание. Он остановился и собирался открыть рот, но тут один из песцов прошептал:
— Господин, вон там враг, смотри!
Гуло спрятался за ствол вяза и увидел впереди зайца. Еще одного… Еще, еще… Зайцы, белка и выдра медленно продвигались по берегу.
Обозначив лапой полукруг, Гуло пробормотал:
— Разведка, значит… Охватить и отрезать от мышей-лодочников. За мной скрытно, если хотите свежего мяса.
Приготовив оружие, отряд растянулся дугой, следуя за своим господином.
Командор вскинул копье на плечо. Отвернувшись от берега, он обратился к Таму:
— Ни следа, друг. Здорово они отстали.
Там вложил меч в ножны.
— Возвращаемся. Поможем Гуосим.
Они повернули обратно, и в этот момент в бок Командора вонзилась стрела.
Идущий сзади капрал Задик крикнул:
— Засада! Нечисть!
Два зайца упали, сраженные стрелами и копьем. Из укрытия выскочил Гуло, увлекая за собой весь свой отряд.
— Гуло! Гуло! Бей-бей-бей!
— В воду! — приказал Там. — Плыть по течению!
В них полетели стрелы, топоры и копья. МакБерл стащил Командора в воду и оттолкнул от берега:
— Быстро к Гуосим!
Там выбрался обратно с мечом Мартина в лапе. Мимоходом сбил мечом лиса, замахнувшегося на Вилдери, и бросился вперед, отпихивая зайцев в воду и вопя все тот же приказ плыть вниз по быстрому течению. Пятеро зайцев упали, но остальных уже несла река.
Капрала Задика теснили спереди и слева. До него оставалось не больше пяти шагов, когда перед МакБерлом вырос громадный силуэт росомахи. Свистнул меч Мартина, отхватив ухо Гуло, а МакБерл, не останавливаясь, уже оказался возле капрала. Гуло взвыл и схватился за рану, из которой фонтаном хлестнула кровь.
У самой воды МакБерл и капрал сдерживали нечисть. Меч и рапира мелькали, как крылья ветряной мельницы в бурю. Гуло, схватившись за голову, подгонял свою нечисть:
— Бей! Бей! Сбить их!
— В воду, друг, — прорычал капрал.
— Уйдем вместе, — ответил МакБерл, сбивая очередного противника.
— Обоих убьют, — выдохнул капрал, отбивая топор. — В воду, сэр!
— Только с тобой.
Капрал покачнулся, но снова выпрямился.
— Мне не уйти. Гуло достал меня когтями, я уже покойник.
Отбивая копье, Там скосил глаза и ужаснулся. Плечо и спина капрала разодраны, кровь окрасила воду и береговой ил.
— Прорвемся, друг! — выдохнул Там, сам себе не веря.
— Нет, друг, мне жить осталось минуту, но тебе помочь я еще смогу. А Гуло ты за меня отомстить.
Не ожидая ответа, заяц зарычал:
— Еулалиа-а-а-а-а! — и рванулся к врагу.
Там бросился в поток. Течение подхватило его, вода захлестнула нос и глаза. Не обращая на это внимания, Рэкети Там МакБерл клялся в этот момент исполнить завет храброго капрала.
К счастью, Там не видел, как умер отважный боец. Пронзенный несколькими клинками, он сломал рапиру и швырнул ее во врага. Повторить боевой клич капрал не смог, потому что впился зубами в горло визжащего от боли горностая.
Войско Лог-а-лога осилило наконец настырную иву, но с потерями: тяжелый комель придавил нескольких не успевших отскочить бойцов. Одновременно повернуть оба конца тоже не удалось. Сначала под воздействием рычажного усилия сдвинулась крона. Потом течение развернуло ствол, но не снесло его. При повороте и погибли землеройки. Веревки ушли под воду и запутались в ветвях и корнях. Проход для логоходов был, однако, открыт. Тоги носился взад-вперед, рассыпал распоряжения, и лодки наконец подготовились к дальнейшему следованию по реке.
Прежде чем землеройки успели достать тела погибших товарищей, из воды появился Командор:
— Лапы, братцы! Надо спешить!
Вытащив Командора, землеройки увидели, что он ранен.
— Что стряслось? — спросил Лог-а-лог, прикладывая ил к ране.
— Засада, — сообщил Командор, выдувая фонтан воды. — Некогда рассказывать, не стоит терять время, Тоги, Гуло на хвосте. Вот и остальные. — Он показал на реку, несущую зайцев. Длинноухих втащили в лодки. Издали донеслись вопли преследователей.
— Вон МакБерл! — вытянул лапу Командор.
МакБерл плыл сосредоточенно, сжимая меч Мартина и стараясь все время держать голову над водой. Нечисть, старавшаяся поспеть за ним по берегу, не скупилась на стрелы, падавшие в воду с недолетом. Вот прямо перед ним возникло протянутое с лодки весло. МакБерл последним усилием вонзил в весло меч и, держась за него обеими лапами, дал втянуть себя в лодку.
Скалистые берега вздымались все выше, зажимая реку и ускоряя течение. Вскоре быстрая река переродилась в ревущий поток. Лодками никто не управлял, они неслись меж пенных всплесков, подчиняясь течению, время от времени скреблись друг о друга и о скальные выступы.
