Мишель Пейвер - Клятвопреступник
— А чего ты хочешь, обладатель блуждающей души? — возразил ему Тиацци. — Отомстить за сородича? Что ж, вот я — перед тобой! Тебе нужно лишь прийти и отомстить, и твоя клятва будет исполнена.
Обнажив свои желтые зубы, он развел руки в стороны, выставляя напоказ свои мощные плечи и грудь.
Торак заколебался.
— Если ты хотя бы поцарапаешь мне руку, обладатель блуждающей души, девочка племени Ворона умрет. Но если ты отдашься моей силе, она будет свободна.
Огонь затрещал. Падубы, Великий Дуб и Великий Тис — все молча ждали, что сделает Торак.
Не отрывая пристального взора от Тиацци, юноша снял с плеча колчан и лук, отвел руку назад и перебросил их через кусты. Следом полетел его топор. Последним он взвесил на руке нож из голубого сланца, принадлежавший его отцу, и бросил его следом.
Безоружный, он смотрел на Пожирателя Душ сквозь подрагивающую стену жаркого воздуха.
— Я отрекаюсь от своей мести, — сказал он. — Я нарушаю клятву. Возьми меня. Оставь ей жизнь.
Глава тридцать шестая
— Оставь ей жизнь, — повторил Торак, но его голос перешел в умоляющий шепот.
Ужас сжал его в тиски. Возможно, Ренн уже мертва.
Тиацци заметил это по его лицу и осклабился, задрав верхнюю губу.
— Все это бесполезно, Клятвопреступник. Ты больше никогда не увидишь свою подружку.
Мгновение Торак был в отчаянии. Затем он вспомнил маленькую фигурку Ренн, которая непоколебимо стояла в пасти пещеры, стреляя последними стрелами в одержимого демоном медведя. Она знала, что ей не победить, но она продолжала сражаться. Он поднял голову.
— Я тебе не верю.
Хлыст Пожирателя Душ хлопнул, взметнув фонтан искр из костра.
— Все кончено, обладатель блуждающей души. Против меня ты бессилен.
— Я еще не умер, — сказал Торак.
Тиацци обнажил нож и стал надвигаться на него.
Торак двинулся по кругу.
Повелитель Дубов расхохотался:
— Я вырву твой позвоночник. Я раздавлю твой череп ногой, так что глаза лопнут. Больше никакие блуждающие души не будут жужжать вокруг меня, словно комары вокруг бизона. Я Повелитель Дубов! Я правлю Лесом!
С его губ слетала пена. Его голос эхом отражался от скал.
Где-то завыл волк. Два кратких зова:
«Где ты?»
Торак завыл в ответ:
«Я здесь! Где Сестра?»
Но Волк не знал ответа.
Рыча, Тиацци потряс своим изуродованным кулаком.
— Твой Волк однажды оттяпал от меня кусок, но не на этот раз!
Убрав нож, он вытянул ветку из огня, и она описала дугу, оказавшись прямо на кольце колючих зарослей. Можжевельник вспыхнул с треском и превратился в стену огня. Тиацци торжествовал:
— Даже огонь повинуется мне!
За пылающей стеной Торак услышал звяканье камешков, затем яростный рык и взвизгивание, перешедшее в поскуливание. Пламя было слишком высоким. Он пролаял предупреждение:
«Не подходи! Ты не поможешь мне!»
Торак сунул руку за рожком — в мешочек из лапки лебедя, который Ренн дала ему.
— Ренн! — прокричал он. — Ренн, где ты?
* * *Торак кричал ее имя, но Ренн смогла лишь громко промычать в ответ, а затем закашлялась. Дупло Великого Тиса заполнялось дымом. Если она не предпримет что-нибудь, скоро это дерево станет ее могилой.
И все же она не могла оторвать себя от трещины в коре. Ей казалось, что, пока она наблюдает, Торак не умрет, но, едва она отведет взгляд, Тиацци убьет его.
«Глупая, глупая!» — твердила она себе. И все равно продолжала смотреть, как Торак огибает костер, как Тиацци идет за ним: медленно, щелкая своим хлыстом, играя со своей добычей, как рысь играет с леммингом. Торак был изможден. Его волосы намокли от пота, и он спотыкался. Это не могло долго продолжаться.
Невероятным усилием воли Ренн отвела взгляд. Когда она отползала назад, ее башмаки разворошили гниющие листья и кости, бесполезные, крошащиеся кости. Она упала на руки, больно отдавив ладони. Все было безнадежно.
Что-то теплое потекло между пальцами. Она извернулась, но не могла придвинуться, чтобы разглядеть, что это было.
Она порезала руку о кость или корень. Если она сможет найти его снова…
Дым был слишком густой. Ренн не могла дышать и ничего не видела. Она стала шарить позади себя. Где же он?
Нашла. Тонкий, зазубренный край. Точно не кремень. Что бы это ни было, казалось, оно накрепко засело в древесине тиса.
Подползая поближе, она начала перепиливать веревки, стягивавшие ее запястья.
Звуки снаружи были приглушены и неотчетливы. Это был вопль волка? Карканье ворона? Сквозь шум собственного дыхания она расслышала издевательские нотки в голосе Тиацци, но не слышала Торака. Она продолжила перепиливать веревку.
* * *Вороны кружили и каркали, и на мгновение Тиацци поднял глаза. Торак воспользовался возможностью, выхватил ветку из огня и замахнулся ею.
Повелитель Дубов с легкостью увернулся от удара, и Торак увидел, что его ветка не горит, это был всего лишь безжизненный серый сук.
— Ты не можешь использовать огонь против меня, — ухмыльнулся Тиацци. — Я Повелитель Леса и Огня!
Словно в ответ на это порыв ветра расшевелил деревья, окутав Торака дымом.
И снова Рип спикировал вниз. Хлыст Тиацци угодил ему по крылу. Хотя ворон и взлетел обратно, одно из его черных перьев опустилось на угли.
От дыма Торак закашлялся. И даже тогда, когда он остановился, кто-то продолжал кашлять. Тиацци увидел, что его враг ослаб, и в его глазах сверкнула жестокость.
— Огонь не может навредить мне, но, чтобы убить твою подружку, достаточно одного дыма.
Торак в неистовстве оглядывался по сторонам. Откуда же шел этот кашель? Но ветер усилился, и он не мог понять.
Тиацци бросил взгляд на Великий Дуб.
Конечно же. Лестница. Должно быть, дуб полый изнутри. Ренн внутри дуба.
Обогнув костер, Торак подобрался поближе и рванул к лестнице.
К его удивлению, Повелитель Дубов лишь наблюдал. Когда Торак забрался наполовину, он крикнул ему:
— А ты не такой умный, каким себя считаешь, обладатель блуждающей души. Теперь я загнал тебя на дерево, словно белку, а она умрет от удушья.
Торак крепче сжал ствол. Тиацци провел его. Отсюда кашель слышался не громче, а тише. Он шел не от дуба, а от тиса.
Дрожа, он вытер пот с лица.
— Не мешкай, — выдохнул он с отчаянным вызовом. — Племена уже идут сюда… и у тебя нет твоей маски. Они скоро поймут, кто ты такой на самом деле.
— Тогда я потороплюсь, — сказал Тиацци.
Поставив ногу на ступень лестницы, он начал подниматься.
Глава тридцать седьмая
Путы, обвязавшие ее запястья, порвались. Ренн рывком выдернула кляп изо рта, глотнула полную грудь дыма и закашлялась так сильно, что ее стошнило. Она неистово перерезала путы на лодыжках, а затем с трудом поднялась на ноги и прильнула к трещине.
Она ничего не видела из-за дыма, не слышала ни Волка с воронами, ни Торака. «Не думай об этом. Выбирайся, выбирайся».
Пробираясь на ощупь сквозь пелену дыма, она искала ступеньки, выступы для рук, что угодно, что могло бы помочь ей выбраться наружу. Пальцами она нащупала что-то торчащее у нее над головой. Это было похоже на колышек. Не может быть. Это и был колышек. Ренн подтянулась вверх, здоровой ногой проверяя, на что бы опереться. Она нашла выемку, где едва умещались пальцы ног. Свободной рукой она ухватилась за дерево. Еще один колышек. Кто-то вдолбил их в дерево, кто-то ростом повыше ее, и ей пришлось постараться, чтобы дотянуться до них. Казалось, тис помогает ей, подсказывая, где вбиты колышки. Или, возможно, он просто хотел, чтобы она поскорее убралась из его нутра.
На самом верху ствола удержаться было сложнее всего, так как колышки кончились, а край отверстия подгнил. Ухватившись за ветку, Ренн рывком вытащила себя и повисла на краю дерева, наполовину внутри, а наполовину — снаружи. Она до крови стерла пальцы, и сломанная ветка впивалась ей в живот, но здесь не было дыма, и она смогла глотнуть прохладного воздуха цветущего Леса.
Ренн была на головокружительной высоте. Внизу не было сучьев, и тис был слишком высоким, чтобы она могла просто спрыгнуть. Пытаясь не потревожить колено, девушка раздвинула ветки. Они хлестнули ее по лицу, словно говоря: «Однажды мы помогли тебе, не испытывай удачу». А потом она увидела Торака.
Он был почти на одном уровне с ней, добрался до верха лестницы и перелезал на одну из вытянутых лап дуба. Он не видел ее, отчаянно силясь оттолкнуть лестницу, а Тиацци все еще взбирался по ней, крепко обеими руками обхватив и лестницу, и дерево.
В этой битве Торак не мог победить. Ренн бессильно наблюдала, как Тиацци забирается на ветку и обхватывает ствол дерева. Торак увернулся, и в это мгновение увидел Ренн. Его губы произнесли ее имя, и по ее глазам он понял, в какую передрягу попал: он застрял на этом дереве, не мог спуститься. Тиацци метнулся с другой стороны, пытаясь схватить его. Торак увернулся, ухватился за лестницу и рванул ее на себя. Ренн увидела, как сосновый ствол качнулся к ней и с грохотом опустился на тис, ударившись о кору где-то в середине ствола. Торак дал ей путь вниз.
