Брайан Джейкс - Клятва воина
— Роджел, ты вроде должен находиться в аббатстве.
— Я был там, капитан. Пришлось спасаться.
— То есть как?
— Мы туда пробрались. Фрита поставила меня с Фарном охранять дверь до вашего подхода. Остальные ушли внутрь. Вдруг забухали колокола, набежала толпа с метлами и поварешками, начали нас дубасить… Они б меня точно убили!
— А где Фрита и остальные?
— Откуда мне знать, капитан.
Зерик развел лапами и повернулся к остальным.
— Ни одного зайца. И этот герой сделал лапы оттуда. Ты что, боялся, что тебя подметут? — заорал капитан на перепугавшегося Роджела.
По толпе песцов и горностаев прогулялся сдавленный смешок. Зерик схватил Роджела за ухо, как нашкодившего малыша, и пригнул его чуть не до земли.
— Мы сейчас пойдем к этой двери, которую ты так браво охранял, и если она открыта, покажем тебе, что надо делать с поварешками. Если же она окажется запертой, я тебе покажу, как снять с труса шкуру и поджарить его живьем. Марш!
Сержант с заячьим войском скрючился за рододендронами, отделявшими огород брата Демпла от лужаек. Вдруг кто-то всхлипнул. Сержант недовольно оглянулся.
— Что за безобразие?! Прекратить немедленно!
Зайчиха Фликка всхлипнула:
— Извините, с… сэр, н… не могу…
Сержант возвел взгляд к небесам.
— Я не прошу, а приказываю, во. Картвил, дайте плаксе платок.
Молодой заяц протянул Фликке платок. Она уткнулась в платок и зарыдала еще сильнее. Сержант подполз к ней и нежно потрепал за уши.
— Ну, красавица… Ресницы слипнутся. Что случилось?
Фликка вытерла глаза, изо всех сил пытаясь сдержаться.
— Командир..: Он лежит там, под большим окном. Они убили его!
Сержант сжал плечи зайчихи.
— К… Крамшо? Командир? Убит?
Фликка кивнула, из глаз снова брызнули горячие слезы.
— Две стрелы в груди, голова… И лисица рядом, он ее тоже убил, сэр. И сам… погиб… один, без нас, во…
Таран оглядел окаменевших зайцев, смаргивая слезы. Потом выдавил из себя улыбку:
— Бодрей, ребята! Никогда я и не думал, что командир умрет в постели от старости и слабости, среди пилюль и сиделок. Вытрите глаза, вы, мисс, и все остальные. Командиру Крамшо не понравились бы ваши слезы.
Юная Ферробурра судорожно вздохнула, загоняя печаль вглубь, нахмурилась и прищурила один глаз, как будто зажав в нем монокль.
— Э-эй, с мокрым глазом! Да-да, этот самый. Слезы льют над луком репчатым, а не в строю. Марш на кухню в распоряжение капрала Задика. Э-э… Во-во.
Это разрядило обстановку. Хотя лапы еще тянулись к глазам и кое-кто еще всхлипнул, но выглядели зайцы уже бодрее.
— Молодец, Ферра, верно понимаешь ситуацию. Сейчас перед нами важная задача: разделаться с теми, кто всем невзгодам причиной.
Керси скрипнула зубами.
— Скорей бы до них добраться.
— Разговорчики прекратили, дамы и господа! Оружие наготове, сидим тихо, ждем.
Капитан Зерик удовлетворенно хрюкнул, увидев, что дверь в восточной стене приоткрыта. Выпустив ухо Роджела, белый лис проскользнул в аббатство и огляделся. Он махнул лапой, приглашая свое войско внутрь, и проворчал:
— Мыши с вениками! Где они, дубина?
Когда последний горностай вошел в аббатство, капитан Фортиндом выскочил из укрытия, пнул его в спину, уложив ничком, захлопнул дверь и выхватил свою страшную саблю.
— Я вместо мышек, если не возражаете!
Зерик и его братия опешили от неожиданности. Опомниться им не дала новая неожиданность: со всех сторон на них уставились клинки и копья. Все пути к бегству отрезаны.
* * *Кротоначальник Браффи, сестра Армила, Бруки и несколько оживший Берлап сражались, не щадя сил. При первых же звуках битвы Терген попытался выскочить наружу. Щелкая клювом и растопырив когти, ястреб скрежетал:
— Крр-акк! В стор-рону! Пр-ропустить! Пр-рочь! Нар-ружу!
Бруки накинула на птицу большой занавес и закричала:
— Держите другую сторону, он меня снесет!
Сестра Армила, Браффи и Берлап вцепились в края и ухитрились удержать занавес, под которым бушевал неуемный ястреб. В конце концов все четверо уселись по краям занавеса.
Шум боя доносился от восточной стены. Звон оружия, боевые кличи, крики боли, стоны, хрипы, проклятия… Брат Грисом зажал уши.
— Ужасно, ужасно. Но выбора нет, что поделаешь…
Малыши Мадж и Перкл носились взад-вперед и вопили:
— Кровь и уксус! Юллаллийя-а-а-а!
Кротиха Альба поймала обоих за шиворот.
— А вот сейчас в кроватки обоих!
Внезапно все стихло. Тишину нарушил нервный хохот Бруки:
— Ха-ха-ха! Как сковородой по голове: бьешь, бьешь, а когда перестанешь, приятно. Ха-ха-ха!
Стук в дверь прервал ее смех.
— Кто там? — воскликнул аббат.
— Свои, сэр, — раздался голос сержанта Тарана. — Можете открывать.
Входящих зайцев приветствовал восторженный гул, но все смолкли, увидев, с какой скорбной ношей они вернулись. На импровизированных носилках лежало тело Крамшо. В груди командира — две сломанные стрелы, страшная сабельная рана на голове, монокль болтается на шнурочке.
Капитан Фортиндом отсалютовал аббату саблей и спросил:
— Отец Монотон, где можно поставить носилки? Вечером мы похороним командира на территории аббатства, с вашего разрешения.
Аббат склонил голову над покойным. Он провел зайцев в Большой зал.
— Установим носилки перед портретом Мартина Воителя. Лучшего места не отыскать.
— Встреча двух истинных воинов, — улыбнулся сержант Таран, — Спасибо, отец Монотон. Командиру это пришлось бы по душе.
Книга третья
БРОДЯЧИЙ КАМЕНЬ
Шагает Рэкети Рэкети Там!
Бьет барабанный бой!
Шагает Рэкети Рэкети Там!
Шагает он на бой!
Злодей из северных земель
В бой двинул злую рать.
Поклялся брата он убить
И Камень отобрать.
Любовь — не то чтобы морковь,
А сладкая награда,
Но чтоб об этом рассказать,
Живым остаться надо.
29
Сказать, что Дуги и Юфус ограбили лагерь неприятеля, было бы явным преуменьшением. Они его буквально перевернули вверх дном и обчистили до земли. Лихая парочка завершила буйство в стане врага, увешанная от уха до хвоста и от кончика лапы до кончика морды разнообразными украшениями, которые нечисть не успела прихватить с собой. Серьги, перстни, налапники, нахвостники, налобники, головные повязки, ожерелья, пояса, шарфы… Они с видом знатоков рассматривали друг друга, обменивались комплиментами и критическими замечаниями.
— Ой, ой, только не этот дурацкий медальон, друг!
— Почему нет? — удивился Юфус. — Он мне придает вид беспощадного, свирепого дикаря!
— Он тебе придает вид удивленной утки, у которой застряло наполовину снесенное яйцо. Согласен выменять его у тебя на этот пурпурный с золотом шарф. Ты мог бы повязать им голову. Или на плечи накинуть.
Юфус согласился и несколько раз обмотал себя вокруг пояса новоприобретенным шарфом. Он тут же начал пристраивать на поясе ножи, топорики и сабли и вскоре едва мог нагнуться за очередным оружием из кучи награбленного барахла.
Они снова ревниво оглядели друг друга. Юфус гордо ухмыльнулся:
— Была б у меня дюжина лап, я б с таким арсеналом мог напасть на целую армию. Послушай, Дуги, я бы на твоем месте повесил этот топор спереди. Сзади он может вывалиться и отхватит тебе хвост.
Дуги внял совету друга.
— Пожалуй, ты прав. А вот не хочешь ли выменять этот топор на вон тот маленький кинжальчик?
— Да, очень миленький кинжальчик, — сразу согласился Юфус. — Я обменяю его на твой большой.
Горец положил лапу на свой дирк.
— Сюда даже не смотри. Это дирк моего отца, а до него — деда. Вот пожрать у них в лагере нечего, а жаль. Я бы закусил сейчас.
— Я бы тоже закусил, но их провизия… Ф-фэ… — Юфус презрительно сморщил нос. — Всякой мерзостью питаются эти мясоеды. Надо найти что-нибудь приличное. Помоги-ка мне нести мой прекрасный барабан. Слишком он велик для одного.
— Эк разбежался, воровская морда! Это не твой барабан. Он принадлежит аббатству Рэдволл. Подарок зайцев.
Юфус вызывающе подбоченился:
— «Что с воза упало, то пропало», как говаривала моя дорогая мамочка.
— Точно, ребятки. Так что барабан теперича наш. Д-да-а.
Оба повернулись и увидели, что у них за спиной появилось еще шестеро действующих лиц: два хорька, ласка и три крысы. Бродяги-оборванцы, прикрытые какими-то лохмотьями и листьями, вооруженные дубинками и копьями с кремневыми наконечниками.
Атаман-ласка, кольнув Юфуса острием копья, ухмыльнулся:
