Гортензия Ульрих - Письмо не по адресу. Любовная горячка
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Хнычущий директор музея
Хай, Берри!
Церемония прошла более чем успешно. А уж сцена с участием бабушки и директора музея была вообще уникальной. Тебе приходилось видеть, как взрослый мужчина грохается в обморок? Хи-хи.
В общем, бабушка зашла в церемониальный зал музея и направилась прямо к накрытому холстом мольберту, на котором должен был находиться Пикассо. Директор, мэр города и пара экспертов-искусствоведов уже были там и о чём-то болтали. При виде бабушки, которая, даже не взглянув в их сторону, пронеслась в сторону мольберта, они резко замолчали.
Тем временем она дошла до мольберта, развернулась к ним и голосом, исполненным упрёка и яда, сказала:
— Добрый день, господа.
Господа забормотали сдержанные приветствия и медленно подошли поближе.
Бабушка взяла курс на директора музея. Высокомерно посмотрела на него:
— Не могли бы вы напомнить мне, какая картина должна находиться под этим холстом?
Директор оторопел от неожиданности.
— Но, уважаемая фрау фон Харденберг… — зачастил он, — это… как вам известно… картина кисти Пикассо.
— Снимите холст.
— Но, уважаемая фрау, гости ещё не собрались, открытие картины должно пройти в торжественной обстановке…
— Чепуха, — перебила бабушка. — Снимите холст!
Все немигающими взорами уставились на мольберт, и воцарилась полная тишина.
Слегка дрожащей рукой директор музея поднял холст и… лишился чувств. Поскольку все его коллеги застыли, вперившись в мольберт, он с громким стуком грохнулся на пол. Никто даже не пошевелился, чтобы помочь ему, так что бедняге пришлось подниматься самому. Широко раскрытыми от ужаса глазами он уставился на мольберт.
Вместо картины там был кусок холста в раме. Без единого мазка. Директор с трудом приковылял к мольберту и в недоумении провёл по холсту рукой. Казалось, он вот-вот расплачется.
— Я не понимаю… — прошептал он.
Бабушка повернулась ко мне.
— Объясни ему, Матильда.
Я усмехнулась.
— Перед нами одна из работ раннего периода творчества Пикассо. То, как гениально он поработал кистью и красками, однозначно свидетельствует: данная картина произведёт подлинную революцию в мире живописи — разумеется, когда он наберёт достаточно денег для того, чтобы купить кисть и краски. Даже выбор холста красноречивее слов говорит о том, что перед нами несомненный великий талант, который…
— Матильда! — фыркнула бабушка. — У тебя в голове что, один вздор?!
Пока я говорила, эксперты столпились вокруг мольберта и в шоке переглядывались между собой.
— Где мой Пикассо?! — загрохотала бабушка. — Где «Авиньонские свиньи»?
Директор отчаянно смотрел на неё и не мог произнести ни слова.
— Говорите громче, я вас не понимаю! — прикрикнула бабушка.
Бедняга сглотнул, откашлялся и забормотал:
— Я н-не знаю.
— Громче!
— Я не знаю! — взвыл он, готовый разрыдаться.
— Хотите сказать, вы не знаете, где находится одна из самых ценных картин в истории живописи, которую я передала вашему заведению?
Директор всхлипнул. Бабушка презрительно подняла бровь.
— Зато я знаю. — И крикнула в сторону входа: — Эрнст, внесите, пожалуйста, нашего Пикассо!
Шофёр с картиной под мышкой вошёл в зал, снял с мольберта пустой холст и поставил на его место Пикассо.
Слёзы полились из глаз директора ручьями.
— Благодарю вас, уважаемая фрау, благодарю вас!
— Благодарите не меня, это не моя заслуга. Моя внучка Матильда и её друг Берри избавили нас от неминуемого скандала, вот они и есть настоящие герои.
При слове «друг» меня слегка передёрнуло, но, чтобы не портить бабушкин триумф, я решила смолчать.
— Да, но как же это могло произойти… — Вновь залопотал директор. — Вчера я собственноручно поставил…
— Достаточно, — небрежно махнула рукой бабушка. — Предлагаю всем вновь вернуться в подобающее случаю расположение духа и порадоваться тому, что данное произведение искусства цело и невредимо.
Директор с досадой окинул взглядом мольберт, затем умоляюще посмотрел на бабушку.
— Ваша система сигнализации не обеспечивает противосвиной защиты. Поработайте над этим, — приглушённым голосом сказала та.
Стоит ли говорить, что от последних бабушкиных слов бедняге нисколько не полегчало.
Тем временем прибыли мои родители.
Мама была обворожительна и с радостным нетерпением ждала начала мероприятия.
Она подошла к нам и спросила бабушку:
— Пикассо уже здесь? Я непременно должна познакомиться с ним.
— Пабло Пикассо уже несколько раз уточнял, когда ты придёшь. Он желает, чтобы ты поработала для него натурщицей, — улыбнулась бабушка.
— Нам нужно идти! — тут же пресёк её издевательство папа.
Взяв маму под руку, он решительно направился к выходу.
— О, Фредерик, мне бы так хотелось остаться! — взмолилась мама. — Я очень хочу познакомиться с Пикассо. Ты не возражаешь? Я, конечно, пойду с тобой, если скажешь, но…
Папа сглотнул, не в силах принять решение. Затем посмотрел на меня. В его взгляде я прочла невысказанную просьбу: позаботься о своей матери. Я кивнула.
Он вздохнул, нежно прижал маму к себе и сказал:
— Желаю хорошо провести время, любимая.
— Спасибо, солнышко, — просияла мама. Затем её лицо помрачнело: — Ну почему каждый раз, когда мы договариваемся о встрече с твоей мамой, тебя непременно вызывают на какую-нибудь срочную встречу?
Папа одарил маму любящей улыбкой, а нас с бабушкой удостоил одного на двоих уничтожающего взгляда. И удалился.
Мэр города подошёл к микрофону, откашлялся и начал своё обращение.
Я слушала вполуха, потому что не переставала думать о тебе.
Надеюсь, ты не натворил глупостей! Именно сейчас, когда ты заслужил бабушкину благосклонность, а директор музея и вовсе обязан тебе по гроб жизни, было бы особенно обидно, если бы с тобой что-то произошло. Нет-нет, шучу, я знаю, где ты сейчас: в любимом полицейском участке.
Только свистни, и я приеду за тобой. Ха-ха.
А теперь серьёзно: напиши мне как можно скорее! Я возвращаюсь домой.
После окончания церемонии бабушка пригласила особо выдающихся гостей к себе домой, чтобы выслушать ещё несколько хвалебных речей в свой адрес. Следующее письмо смогу написать только из дома, потому что аккумулятор в моём «мобильном офисе» вот-вот разрядится.
So long, Berry the Blue![72]
МАКС
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: «Клёцки валькирии», малиновая шипучка и свинонаездник Бен-Гур, эпизод второй
Салют, МАКС!
Судя по всему, церемония и вправду имела успех. А меня там не было! Вот блин! Мне помешала акция по освобождению свиней, о которой ты наверняка хочешь узнать все подробности. Так вот. Самое главное, что я понял: реальная жизнь совершенно не похожа на то, что показывают в кино.
Я рассчитывал справиться со всем в одиночку. Кроме того, мне было ясно, что герои фильмов не просто так решительным шагом идут туда, куда им нужно, и спасают мир от зла. Они сначала готовятся!
Во-первых, важную роль играет маскировка. Надеваю чёрный пуловер, чёрные джинсы и обуваюсь в чёрные ботинки.
Следующим шагом нужно найти что-нибудь, чем я смогу обороняться от злодеев. Это уже сложнее. Сама понимаешь, на полках кондитерской среди пирожных нет пистолетов и ружей. Кроме того, я ненавижу эти стрелялки! Дубинка может оказаться кстати, если вдруг одному из горилл Камиллы вздумается меня атаковать. Но и с ними у нас в хозяйстве туговато. В итоге делаю выбор в пользу бадминтонной ракетки. Проку от неё, конечно, не много, но хотя бы по признаку длины её можно отнести к ударному холодному оружию.
Приготовившись, выдвигаюсь в путь. Из провианта я запасся «Клёцками валькирии» для свиней и стопкой пакетиков с шипучкой для себя. Им в моём плане отводится важная роль.
Добираюсь до университета. Огромное, мрачное здание. Мне становится немного не по себе, но я вовремя вспоминаю, как ловко расправлялись с куда более серьёзными проблемами герои фильмов. «По сравнению с ними моя свиноосвободительная кампания — просто детская игра», — убеждаю я себя.
На слегка ватных ногах через боковые ворота пробираюсь на территорию универа. Ловко и бесшумно двигаясь, устремляюсь к, с позволения сказать, офису Камиллы. К счастью, её лаборатория расположена несколько на отшибе. В коридоре, ведущем к ней, я активирую свою систему сигнализации. В смысле, раскладываю тут и там пакетики с шипучкой. По пути мне встречается лишь пара человек, которые не обращают на меня никакого внимания. Я очень надеюсь, что надёжная дверь, ведущая в лабораторию, днём остаётся незапертой.
