Александр Пискунов - Волчий уголок
Славик медленно повел глазами.
В северо-западной части болота, где возле леса помимо сосенок росли первые елки, большая еловая лапа у самой земли слегка качалась вверх-вниз, и словно неясная тень мгновенно растаяла за ней.
Что была тень, ему могло показаться, но лапка качалась еще несколько секунд. Кто-то беззвучно прошел рядом и шевельнул ее – в этом не было сомнений.
Славик, не спуская глаз с замершей ветки, медленно повернулся и двинулся к стоянке. Оттуда успокаивающе доносился слабый звук топора. Славик еще раз оглянулся и пошел напрямик быстрым шагом.
Сбоку забелел очередной грибок. Славик попытался на ходу выдернуть его из мха и… отдернул руку. Чуть дальше, придавив темновато-желтый мох, лежала большая белая кость, покрытая серыми пятнами. Здесь же лежал продолговатый череп.
Славик снова оглянулся. Ни единый листик, иголка, травинка из всей болотной растительности не шевелились. Славик забыл про найденный гриб. Он видел в деревне череп коровы, этот был поменьше. Он мог принадлежать лосенку… Славик живо представил, как зимой на льду глухого болота злобные быстрые волки окружают отбитого от матери неуклюжего лосенка, а тот в страхе прядет ушами, мечется в разные стороны и везде натыкается на серого мускулистого зверя с оскаленной пастью, которая вот-вот вопьется ему в горло. И неоткуда ждать помощи, не на что надеяться…
Отец, по мнению Славика, сделал вид, что сильно удивился, увидев полную корзинку. На самом деле он удивился по-настоящему. Позавчера он прошел по болоту и не видел никаких грибов, Теперь отец соображал, то ли так быстро растут грибы, то ли он в спешке ничего не заметил. Он не слишком любил эти слабоватые, водянистые и белокожие подберезовики, но сейчас никак нельзя было пренебрегать ими. Но как их лучше приготовить, он не знал. В суп они не годились. В кипятке быстро расползутся на скользкие нити и не дадут настоящего грибного запаха.
– Там кто-то прошел по болоту, – сказал Славик.
– Кто? – заинтересовался отец.
– Не знаю. Ветка шевельнулась, и какая-то тень промелькнула.
– Может, показалось?
– Вот всегда так, – обиделся Славик. – Почему показалась… Я хорошо видел.
– Ветка могла быть прижата упавшим стволом, напрягалась, напрягалась и вырвалась. А если зверь прошел, то он удирал, испугавшись. Не повезло тебе, не увидел зверя.
Рассуждения отца показались Славику убедительными. Но тут он вспомнил череп лосенка, и дрожь пробежала по спине. Все-таки мрачное это тихое болото – Приозерный Мох.
На озере было веселее, далеко видно. Славик разулся и хотел зайти в воду…
Что за неудачный день. Все попадается ему сегодня неприятное. Он даже отошел от берега. В воде над светлым песочком, изгибаясь большими зигзагами, плыл, именно плыл, а не просто болтался темный конский волос. Заходить в озеро, когда там плавает миниатюрное подобие гигантской змеи, Славику не хотелось.
Дядя Петя шел от родника. Славик призывно помахал ему.
– Да, живут здесь такие существа, – не удивился тот. – Ты разве первый раз видишь?
– Никогда не видел. Если б знал, то и в воду б не полез ни разу.
– Напрасно, – заулыбался дядя Петя. – Безобидный червь. Разве что какая-нибудь улитка его боится. Человеку опасаться нечего. Он не впивается, не кусается.
Славик нашел палочку и легко подцепил «волос». Червь сразу обмяк, концы его склеились между собой. Он пытался шевелиться, но в воздухе это у него получалось плохо. Вблизи он был светло-коричневого цвета, без головы, без хвоста.
– Выкинуть? – Славик показал на берег.
– Зачем? Мы же договаривались не вмешиваться в окружающую жизнь.
– Точно не вопьется? – переспросил Славик и опустил палочку в воду.
Червь долго распрямлялся, оживая после принудительного купания в воздушной ванне.
– Дядя Петя, а мы же рыбу ловим – вмешиваемся в природу.
– Когда мы ловим рыбу – мы просто живем, точно так, как и она, которая ловит мушек и собирает червяков. Когда мы из-за необоснованного страха или вообще без причины губим безобидного червя – мы грубо вмешиваемся в жизнь природы.
– Водились и в нашем озере такие, – сказал отец. Он подошел незаметно и теперь тоже глядел на живой «волос». – Боялись мы их. Выкидывали на камушки подальше от воды. Давно их не видел. В нашем озере их уже нет, наверное.
– Конечно, – насмешливо сказал дядя Петя, – все они сохнут на камушках.
– В нашем озере и окуней не стало, – сказал отец. – Ты хочешь сказать, потому что мы их всех на удочку выловили.
– Будто вы только удочкой ловите, – усмехнулся дядя Петя.
Отец пропустил мимо ушей его слова.
– Окуням и этому волосу суждено быть индикаторами загрязненности. Они первыми не выдерживают жизни в помойной яме и потихоньку вымирают. Своей смертью показывают: вот что ждет остальных, за ними вымрет плотва, потом щука, потом карась, наконец. Человек.
– Он же в воде не живет, – заметил Славик.
– Он живет на земле вместе со зверями, птицами, рыбами. Поверь мне, если вымрут все дикие животные – не жить на земле и человеку.
– Мрачную картину ты нарисовал, – примирительно сказал дядя Петя. – Будем надеяться, до этого дела не дойдет.
– Будем, – согласился отец и повеселел. – Надежда есть. В нашем озере окуни появились.
– Это говорят только, – сказал Славик.
– Нет, не только говорят. Сам видел весной окуневую икру.
– Откуда ты знаешь, что это окуневая? – не поверил Славик.
– Только он ее лентами развешивает по подводным веточкам и травинкам.
– Да, да, – подтвердил дядя Петя. – Вот видишь, – обратился он к отцу, – есть шанс.
– Нужен не один шанс. Нужны шансы. Нужно много шансов. А еще лучше, чтобы до них дело не доходило.
Славику стало неинтересно. Он глянул в воду. Червя-волоса нигде не было.
* * *Отец разложил грибы на березовой плахе у костра и глядел то на них, то на Славика.
– Задал ты мне задачу. Как их приготовить без жира и сметаны – ума не приложу. Надо думать… А ты пуговицу пришей, – кивнул он Славику. – Смотри, одна на честном слове держится, другая на ниточке. Потеряешь – где возьмешь?
Славик ощупал болтавшуюся пуговицу.
– Сделаю из дерева.
– Пожалуйста, делай хоть сто, хоть из дерева, хоть из жемчуга. Но и те придется пришивать. Так что лучше эти укрепи.
Славик сел на еловый чурбак, прислонился спиной к угловатой поленнице и начал выпутывать заколотую в клапан нагрудного кармана штормовки иголку с ниткой. В уголке кармана нащупал кусочек воска, тщательно навощил нитку.
– Зачем? – спросил отец. – Не сапоги же шить будешь.
– Ничего, крепче будет, не сразу сгниет.
Славик орудовал иголкой, а сам думал, как лучше сделать пуговицы из дерева. То ли просто в отпиленных кружочках просверлить две дырочки, то ли нарочно искать какие-нибудь замысловатые наросты на стволах. Ему все больше хотелось снова сменить пуговицы на штормовке, сделать их особенными и непременно из природного материала. Он поменял их перед выездом и отца уговорил. На фабрике долго не думали: прилепили к защитного цвета куртке металлические блестящие пуговицы. А Славик вычитал у Черкасова, что в старину сибирские охотники никогда не чистили снаружи винтовки, специально берегли ржавчину, чтобы блеск ствола не спугнул осторожного зверя. Славик сразу понял, что от его украшенной блестками штормовки звери и птицы будут шарахаться, и потому обрезал сияющие пуговицы, а на их место пришил коричневые матовые от полевой офицерской формы.
Дядя Петя его похвалил:
– Не исключено, что и рыба будет пугаться полдюжины солнечных зайчиков.
Первую пуговицу он пришил накрепко. Работой остался доволен, как и в прошлый раз. Одного не понимал, почему так быстро износились нитки. Он внимательно оглядел другую пуговицу, висевшую на последней нитке, и ему все стало ясно. Отверстие, просверленное в пластмассовой ножке, имели острые края, они-то и перетирали нитки. Ранее пришитые пуговицы он не стал отрывать, а у этой острием ножа соскреб, затупил острую кромку.
Приятно было, что пуговицы пришиты крепко, карманы не дырявые, штормовка удобно сидит на плечах.
Отец готовил ужин. Он почистил грибы, отобрал круглые и крепкие шляпки, подержал их буквально одну минуту в кипятке, посолил мокрыми и разложил просушиваться на кусках бересты. Он как-то выпрямил их, и теперь всегда были под рукой простейшие плоские тарелки.
После просушки он нанизал грибы на ореховые палочки и воткнул их рядом с теми, на которых поджаривал рыбу.
Грибной шашлык понравился, особенно взрослым. Славику новая еда показалась слишком сыроватой и несколько безвкусной. Но он тоже сдержанно похвалил. Большая половина заслуг, помимо повара, по праву принадлежала ему, так что нечего было хвастаться.
– Нормально, – в который раз повторил отец. – Вы с зеленью, с зеленью, – он пододвигал бересту с ворохом кислицы. – Чего-чего, а зелени хватает. И это уж точно не цикута, – подмигнул он весело дяде Пете.
