Жаклин Уилсон - Моя сестра Джоди
– Э… – выдавила я. – Хотите, я буду приходить и выкатывать вас в кресле на прогулку, миссис Уилберфорс?
– О, моя дорогая. Это, конечно, очень трогательно, но, боюсь, я слишком тяжела для такой маленькой девочки, как ты.
– Ну, моя сестра Джоди могла бы вас повозить.
– Мм, пожалуй, нет. Но все равно большое спасибо за предложение.
– А вам спасибо за прекрасную книгу-дневник.
– Если хочешь, возьми новую почитать. Тебе понравился «Таинственный сад»?
– Отличная книга. Я прочитала ее два раза, – ответила я, возвращая «Таинственный сад» на полку.
– Тебе тоже захотелось иметь свой таинственный сад? Гарольд… мистер Уилберфорс может выделить тебе под него небольшой участок земли.
– К сожалению, я никудышная садовница. В моей предыдущей школе мы выращивали гиацинты – из моих ни один не принялся. У нас Джоди интересуется садоводством, – сказала я.
– Нет, я думаю, Джоди больше интересуется садовником Джедом, – заметила миссис Уилберфорс.
Я удивленно моргнула. Несмотря на то что миссис Уилберфорс была прикована к инвалидному креслу, она видела и замечала почти все, что творится вокруг.
– Ты пыталась сосчитать комнаты в Мельчестере, чтобы посмотреть, столько же их, сколько в Миссельтуэйте, или меньше? – спросила миссис Уилберфорс.
Я сглотнула и притворилась, будто рассматриваю книги на полке – мне очень не хотелось смотреть в глаза миссис Уилберфорс.
– Да, я пыталась сосчитать несколько комнат, – промямлила я.
– Но не все?
– Ну… Нам же запрещено заходить на верхний этаж.
– Ах да. Очень мудро. Кстати, насколько мне помнится, там наверху нет ничего интересного. Воспоминания о группе «Флотсэм и Джетсэм» и прочий хлам, оставшийся от былых времен.
– Флотсэм? Джетсэм? – я наморщила лоб. – Это имена обезьянок?
Я тут же испуганно зажала себе рот ладонью, а миссис Уилберфорс пристально на меня посмотрела. У нее задергались уголки рта. Я решила, что сейчас она закричит на меня, но вместо этого миссис Уилберфорс улыбнулась:
– Значит, ты была там, когда считала комнаты?
– Я… Простите. Я знаю, что это запрещено. Но мы только мельком посмотрели…
– Мы? – переспросила миссис Уилберфорс.
У меня запылали щеки. Я очень испугалась, что могу подставить Харли.
– Это вышло случайно, – сказала я.
– Ну да. Просто вы с Джоди – не сомневаюсь, что с тобой была именно она – от делать нечего зашли на верхний этаж и незаметно для самих себя протиснулись между стеной и шкафом, который, насколько мне известно, перегораживает коридор, – сказала миссис Уилберфорс, но не слишком сердито.
– Простите, – в сотый раз повторила я. – Мы там ничего не испортили, честное слово. Просто ходили и заглядывали в комнаты. Даже не трогали ничего. А если трогали, то клали на место. Мы ничего не сломали, клянусь.
– Я больше тревожусь о том, чтобы вы себе ничего не сломали, – сказала миссис Уилберфорс. – Я больше не доверяю этим скрипучим рассохшимся половицам. Бедный старый Мельчестер, он прогнил от крыши до фундамента, – внезапно она встрепенулась и спросила: – Но в башню, надеюсь, вы не поднимались?
– Нет.
– Честно, Перл?
– Честно. Мы хотели подняться, но вход в башню заперт, а ключа нет.
– Хорошо. И впредь не пытайтесь подняться в башню, это слишком опасно. Та дверь должна всегда оставаться запертой. Мне не хотелось бы также, чтобы у вас вошло в привычку шастать по верхнему этажу. Но если вновь там окажетесь, будьте внимательны и осторожны, – она улыбнулась. – Значит, вы нашли семью моих старых обезьян. Я совершенно про них забыла, а ведь когда-то шила для них наряды.
– Маленький красный жакет и комбинезон, и длинное детское платьице, и плиссированное платье с передником, – негромко сказала я.
– Да! Мои милые старые обезьянки! Так они и пролежали все эти годы в своей коробке. Может быть, ты сможешь принести их мне? Мне хотелось бы взглянуть на них.
– Конечно, смогу.
– В чем дело? – спросила миссис Уилберфорс, заметив, что я замялась.
– Ну, они слегка поломались, – ответила я. – Это не мы их сломали, не думайте. Резина, из которой они сделаны. Она сгнила и разваливается. У обезьяны-папы отвалилась задняя лапа, а у обезьянки-девочки больше половины лица.
– О господи! Фу, нет, такими я их видеть не хочу. Догнивайте в мире, мои дорогие.
– Костюмы не сгнили.
– Какие костюмы?
– Пальто, шляпы, меховые вещи.
Это ее совершенно не заинтересовало.
– И особое платье тоже, – сказала я.
– Особое?
– Которое натянуто на портновский манекен. Оно не совсем закончено. Белое, очень красивое. Я подумала, что это подвенечное платье.
– Мое подвенечное платье, – тихо сказала миссис Уилберфорс. – У него предполагался длинный кружевной шлейф. В этом платье я собиралась пройти к алтарю по проходу в церкви, а за мной должны были следовать маленькие девочки – подружки невесты – и нести этот шлейф. Но произошел несчастный случай, после которого я уже никуда не могла пойти своими ногами. Я собиралась отменить нашу свадьбу, не хотела делать Гарольда несчастным, считала, что нам нужно расстаться, но он и слышать об этом не хотел. И спустя полгода, когда я уже могла сидеть в инвалидном кресле, мы с ним все же тихо обвенчались. Вначале мы с Гарольдом жили в главном доме, но меня бесило, что я оказалась запертой как в клетке на первом этаже. Переделать дом, сделать его удобным для инвалида оказалось почти невозможным, гораздо дешевле, быстрее и проще было построить бунгало, изначально спроектированное с учетом моих потребностей.
Миссис Уилберфорс с кислым видом огляделась по сторонам.
– Здесь у вас хорошо, – вежливо сказала я.
– Ничего хорошего. Мерзкий дом. Ненавижу его. Но дело, разумеется, не в нем. Сейчас мне нигде бы не понравилось, – она склонила голову набок. – Так, меня опять понесло. Нужно внимательнее следить за собой. Играть «в радость», как Полианна. Ты читала «Полианну», Перл? У меня от нее всегда мурашки по телу. Как у праведной кузины Элен в книге «Что делала Кейти». Конечно, и сама Кейти мне тоже нравится, особенно до произошедшего с ней несчастного случая.
Я смущенно моргала и молчала.
– Перл, ты не читала, «Что делала Кейти»? О, а еще считаешь себя книжным червем! Погоди, сейчас найду, – миссис Уилберфорс покатила в своем кресле вдоль полок и быстро нашла нужную книгу:
– Вот! Прочитай, а потом расскажешь, что ты обо всем этом думаешь. Приходи в любое время, я всегда дома.
Я еще раз поблагодарила ее за подарок ко дню рождения и ушла, крепко прижимая к себе обе книги. Мне нужно было готовиться к вечеринке, но я все же не удержалась и по дороге завернула к барсучьей норе. Я навыдумывала себе, что меня там встретит целое семейство барсуков в парадных черно-белых вечерних шкурках. Они будут приветственно махать мне лапами и хором споют «С днем рождения тебя!».
Я так живо представляла себе эту картину, что была сильно разочарована, когда не увидела никаких барсуков. Присев возле норы, я попыталась заглянуть внутрь, но не увидела ничего, кроме темного отверстия в земле, и только испачкала мокрой землей руки и коленки.
– Где ты так изгваздалась? – спросила мама, когда я вернулась домой. – О, – боже, ну-ка давай прямиком в ванную. Ты что, пирожки из грязи лепила, что ли? Это в одиннадцать-то лет? Надеюсь, ты не испачкала книги, которые дала тебе миссис Уилберфорс? На этот раз целых две, как я вижу?
– Одна из них – подарок мне на день рождения, – я показала маме дневник. – Чтобы я писала в ней.
– Ты уверена? Такая красивая книга. Слишком роскошная, чтобы ты записывала в нее свои истории.
– Я собираюсь вести дневник, – сказала я.
– Ох ты! – рассмеялась мама. – Ну ладно, беги в ванную и проверь заодно, чем занята твоя сестрица. Она уже целую вечность торчит в спальне.
– Отвали! – крикнула Джоди, когда я зашла к нам в спальню. – Я изобретаю игры для твоей вечеринки. Это сюрприз. Исчезни, Перл.
Я стала наполнять ванну, добавив в нее своей новой розовой пены. Пока в открытых кранах журчала вода, я присела на край ванны и начала первую запись в дневнике. Это нужно было сделать раньше, чем мама конфискует подарок до будущих времен, когда я стану старше. Было немного страшно начать писать на чистой гладкой бледно-кремовой странице, поэтому я взяла не ручку, а карандаш – его легко стереть, если я вдруг допущу ошибку.
«Меня зовут Перл. Сегодня мне исполнилось одиннадцать лет. Сегодня будет вечеринка в честь моего дня рождения. Моя сестра Джоди и мой друг Харли сейчас придумывают для этой вечеринки игры. Я не уверена, что они мне понравятся, но полагаю, что если ты устраиваешь вечеринку, то должен играть в них».
Сделав запись, я аккуратно закрыла дневник, положила его на полку в дальнем конце комнаты, чтобы не забрызгать, и шагнула в ванну. Я лежала среди пузырьков розовой пены, слегка покачиваясь и наблюдая за тем, как розовеет от горячей воды моя кожа.
