Энн Брешерс - Второе лето союза «Волшебные штаны»
— Ты ревновала. — Таким был результат его напряженных раздумий.
— Да, ревновала. И вела себя как избалованный ребенок.
У Кармен на глаза навернулись слезы. Они капали прямо на лицо несчастной Рожетты. Кармен не умела просто любить. Она любила слишком сильно.
— Я не хотела, чтобы она была счастлива без меня, — дрожащим голосом сказала Кармен.
Пол подошел и сел рядом.
— Она бы никогда не была счастлива без тебя.
Кармен собиралась сказать, что не хотела, чтобы мама была счастлива, а она, Кармен, нет, но передумала. Пол объяснил ей нечто очень важное.
Пол положил руку ей на плечо. Кармен плакала.
Костас пришел за Леной тогда, когда она уже почти потеряла надежду. Лена скучала по нему за завтраком, обедом и ужином, но Костас пришел поздно вечером. Лена уже легла в постель, когда услышала стук в окно.
Лена подошла к окну и увидела Костаса. Она помахала ему рукой и кинулась вниз по лестнице сломя голову. Выскочив за дверь, Лена бросилась ему в объятья. Он сделал вид, что падает, а потом действительно упал, потянув ее за собой.
— Ш-ш-ш, — сказал он, потому что она громко засмеялась.
Они нашли в саду самый укромный уголок — под раскидистой старой магнолией.
Если родители узнают, не спасет даже то, что с ней был сам Костас Обворожительный.
Лена опять была в ночной рубашке.
— Я о тебе мечтала весь день, — сказала она.
— Я о тебе мечтал весь год, — сказал он.
Они начали медленно целоваться. Казалось, им это было столь же необходимо, как дышать. Лена просунула руки ему под рубашку и провела по груди, потом по спине, потом по плечам, а потом он отстранился.
— Мне пора, — грустно сказал он.
— Почему?
Он поцеловал ее:
— Потому что я джентльмен. А сейчас я с трудом себе доверяю.
В груди и в животе у Лены стало горячо.
— А может, я не хочу, чтобы ты себе доверял, — сказала она.
Он опять поцеловал ее:
— Кое-что я хочу с тобой сделать о-о-очень развратно.
Она кивнула как бы в знак согласия.
— Ты ведь этого раньше не делала, да?
Она помотала головой. А вдруг он испугается, что она такая неопытная?
— Тогда нам тем более некуда спешить.
Лену тронула его забота. Она знала, что он прав.
— Я хотела бы это сделать с тобой. Не сейчас, конечно.
Он обнял ее и так крепко прижал к себе, что она вскрикнула.
— У нас есть время. Мы это сделаем миллион раз, и я буду самым счастливым человеком на планете.
Они целовались, целовались, и наконец Лене пришлось его отпустить. А ведь столько всего могло произойти?
— Мне завтра придется уехать.
Ее глаза внезапно наполнились слезами.
— Я вернусь, что ты! Не волнуйся. Как же я могу надолго уехать от тебя? Я приеду в выходные. Идет?
— Не знаю, смогу ли я так долго быть без тебя, — с трудом выговорила она.
Он улыбнулся и снова ее обнял.
— Где бы ты ни была, где бы я ни был, знай: если ты подумаешь обо мне, в ту же минуту я подумаю о тебе.
Билли чуть не сбил Бриджит с ног, когда она шла в магазин электроники за ручкой для Гретиного холодильника. Бриджит теперь жила у Греты, платила семьдесят пять долларов в неделю и чинила все, что могла. Бриджит была в спортивном костюме, волосы она убрала под бандану. Она шла и улыбалась, думая о Лене.
— Ты не пришла на тренировку во вторник, — сказал он.
Бриджит уставилась на него:
— Ну и?
— Обычно ты приходишь.
— У меня были другие дела.
Билли как будто обиделся:
— Какие такие дела?
Бриджит хотела было возмутиться, но тут он рассмеялся, так же искренне и громко, как в семь лет. Би тоже засмеялась.
— Эй, можно я угощу тебя молочным коктейлем или еще чем-нибудь? — спросил он.
Он не заигрывал с Бриджит, но явно относился к ней по-дружески хорошо.
— Давай.
Они перешли дорогу и сели за столик на улице. Билли заказал мятный коктейль, а она — лимонад.
— Знаешь что?
— Что? — спросила она.
— Мне кажется, я тебя где-то видел.
— Неужели?
— Да. Ты вообще откуда?
— Из Вашингтона.
— А почему ты сюда приехала?
— Я здесь часто бывала в детстве, — сказала она, желая, чтобы он еще что-нибудь спросил.
Но он не спросил. Он даже не услышал ее последние слова, потому что в это мгновение перед ними остановились две девушки. Одна была большегрудой брюнеткой, а другая — маленькой блондинкой в обтягивающих штанах. Би видела их на футбольном поле. Они хихикали и болтали с Билли, пока Бриджит завязывала кроссовки.
— Извини, — сказал Билли, когда девушки ушли. — Я был дико влюблен в ту девчонку целый год.
Бриджит стало грустно. Когда-то влюблялись в основном в нее, а теперь как доброй тетушке рассказывают о своих сердечных делах.
— В какую именно?
— В Лизу, блондинку, — сказал он. — Я без ума от блондинок.
Бриджит машинально дотронулась до банданы.
Принесли напитки.
— Так откуда ты столько знаешь о футболе? — спросил он.
— Я раньше играла, — ответила она, зажав соломинку между зубами.
— Хорошо получалось?
— Неплохо, — сказала она, не выпуская изо рта соломинку.
Он кивнул;
— Ты ведь придешь на игру в субботу, правда?
Она пожала плечами, чтобы немного его побесить.
— Ты должна! — Он заволновался. — Вся команда с ума сойдет, если ты не придешь!
Она довольно улыбнулась. Он, конечно, в нее не влюблен, но все не так уж плохо.
— Ну так уж и быть.
— Криста пойдет с мамой ужинать в «Рокси», — объявила Кармен маме за завтраком. Ал и Лидия приехали день назад, чтобы заключить с дочерью договор о мире и отвезти ее домой.
Кристина слабо улыбнулась, впервые за много недель. «Рокси» было очень злачным местом, бывшим притоном наркоторговцев.
— Ал пойдет?
— Нет, только они вдвоем. Криста завтра уезжает.
Мама задумалась:
— Криста хорошая.
— Она милая. — Кармен запихнула в рот полвафли. — Давай тоже пойдем? — спросила она, прожевав.
Мама отвлеклась от своих мыслей:
— Наверное.
У каждой пары есть своя концепция брака, а у родителей Кармен была своя концепция развода под девизом: «Сохраним дружеские отношения». Это означало, что Ал и Лидия приглашали в ресторан не только Кармен, но и Кристину и что Кристина не может отказаться. — Ты готова встретиться с Лидией?
Кристина опять задумалась, грызя вилку.
— Да.
— Да? — Кристина была смелой. Кармен решила, что она, наверное, приемный ребенок.
Кристина хотела еще что-то сказать, но остановилась.
— Да.
Вот уже несколько недель они общались друг с другом только во время совместных завтраков-обедов-ужинов. Кармен хотела столько всего услышать от мамы, но боялась спрашивать. Она не заслуживала хорошего отношения.
Наверное, когда-то Тибби ела и спала, но она не помнила, когда именно это было. Она потеряла счет времени. Она смотрела и смотрела видеозаписи, особенно те, которые недавно взяла у миссис Граффсман, матери Бейли. Все свои материалы Тибби тоже основательно проштудировала и подвергла самой пристрастной оценке.
В ходе работы Тибби обнаружила, что ничего путевого прошлым летом не отсняла. Удачными получились лишь случайные кадры, среди них — запись интервью с Бейли. Девочка сидела на стуле и вся светилась от счастья, потому что ей выпала честь надеть Волшебные Штаны. Тибби поразило, какое у Бейли смелое, открытое лицо.
Сегодня Тибби работала над музыкой. Сначала ей казалось, что нужно просто проиграть Бетховена, но, послушав еще раз, Тибби поняла, что чего-то не хватает.
Тибби откинулась на спинку кресла. У нее кружилась голова, она не спала много часов. И вдруг Тибби догадалась, что под эту музыку должен свистеть Брайан. Вот оно — настоящее искусство! Ни Кафки, ни «Пиццы Хат». Лишь гармония свиста.
Он сделал мир зеленым лугом для своих прогулок.
В. Б. ВитсДа уж, это было воистину лето странных ужинов. Кармен сидела за столом между Лидией и Кристой. Кристина сидела между Алом и Полом.
Неотвязная фобия Кармен — фобия неловкого молчания во время встречи — побудила ее в очередной раз заготовить шпаргалку с темами для разговора.
Летние фильмы. (Сиквелы — хорошо это или нет.)
Попкорн — из чего его вообще делают? (Кристина может рассказать всякие страшилки про калории.)
Загар (пусть мамы потреплются).
Самый ужасный солнечный ожог в жизни (Ал может рассказать известную ей с детства историю о том, как он ходил под парусом на Багамах).
Озоновый слой (все поговорят о том, как любят его и как не любят дыры в нем).
Если положение станет отчаянным — Израиль и Палестина.
