Елена Батуева - Паутина
Предпринимать что-либо ещё я не решалась — Удо, и правда, был великим волшебником и, вполне вероятно, соверши я ещё что-нибудь, он забыл бы о своих тёплых чувствах и покалечил бы меня в пылу гнева. Я тихо стояла у стены и украдкой выглядывала в окно — не заметит ли какой-нибудь прохожий мой тайный знак, но увы, никаких прохожих не было и в помине. Украдкой надеясь, что ветер не переменится, я прошла по комнате, потирая затёкшие запястья.
В мрачной башне не горело ни одной свечи, костёр в камине почти не грел, становилось очень холодно. Придворный волшебник копошился за своим столом, изредка поднимая на меня глаза, он довольно усмехался. Помимо стола и кресла, в помещении была пара книжных шкафов, забитых старыми фолиантами. У стены стоял полуразвалившийся диван, в углу кто-то копошился.
Время тянулось нескончаемой лентой мыслей: я думала, думала, думала… Что же предпринять? Как назло, в голову не лезла ни одна умная мысль. Аня наверняка бы уже давно что-нибудь сделала. Ну что, что? Ударить его по макушке чем потяжелее? А как потом выбраться из башни? Да и Удо не казался мне таким уж слабым, никчёмным старикашкой. Хотя в тот момент он был будто зачарован — ни на что не обращал внимания, всё бурчал себе под нос какие-то заклинания и перемешивал порошки.
Как я могла так глупо попасться? Почему не вспомнила ничего раньше? Да и тогда я не очень хорошо сознавала, что же произошло. А ведь он говорил, что я — великая волшебница… Маг с полной амнезией, лучше не придумаешь.
Прошёл не один час, когда Удо, кряхтя, выпрямился, взял в руки пиалу с полученным порошком и подошёл ко мне. Я оглянулась в сторону окна — светало.
— Как только частички моего порошка упадут на улицы Саурваля произойдёт необратимое, — проговорил он и сунул мне в ладонь горсть содержимого пиалы. Она неприятно жгла руку и я хотела её бросить, как Удо произнёс:
— Если ты выбросишь это без должного заклинания — больше никогда не увидишь белый свет и всех, кто находится в миле отсюда. Подумай хорошенько где-то рядом бродят этот кретин принц и твоя телохранительница.
Я сжала кулак, с ненавистью глядя ему в глаза.
— Вот и умница, — проговорил Удо.
— Я всё равно не выйду за тебя, — сквозь зубы прошипела я. — Я не стану тебе помогать.
— Что ты?! — Удо усмехнулся. — Обряд чёрной магии, совершённый вместе, — крепче любых уз…
— Я ни за что!..
— Это большие ворота; чтобы открыть их, надо будет призвать сильного демона, и поверь, ему всё равно, будешь ли ты произносить заклинание вместе со мной или просто стоять рядом. Саурваль — не невинный портал, он станет границей слияния двух миров. А тебе надо будет лишь бросить горсть над городом в присутствии демона и тем самым освободить свою силу, — елейным голосом проговорил волшебник, беря пригоршню порошка в свою руку, второй он взял мою.
— Я не разожму кулак, — уверяя скорее себя, чем его, произнесла я. Порошок всё сильнее и сильнее жёг ладонь и пальцы.
— Посмотрим, — Удо осторожно открыл свою ладонь, боясь рассыпать песчинки. Только тогда я заметила, что вся его правая рука была испещрена маленькими нарывами и ожогами:
— Ты сгоришь заживо, никто не выдерживал этой пытки. Ты уже это чувствуешь, да? Небольшое покалывание, мерно нагревается рука, становится жарко, боль удушлива, сложно дышать и это — лишь начало. Я ставил много опытов, — произнёс он это таким ледяным голосом, что я сразу поняла — он ставил их не на себе, — люди умирали в муках, отторгались ткани руки, предплечья… они сгорали, — описывал он и спокойно улыбался. — Небольшая доза — недостаточно для того, чтобы открыть врата или устроить большой взрыв, но… Они сгорали сначала медленно, а потом, как головешка — пшик — и человека нет. Сначала, как я уже говорил, в пепел превращались конечности, потом… Продолжать? — он внимательно смотрел на меня, изучая каждое движение.
Я зажала рот свободной рукой, к горлу подступил комок. Я не могла сказать точно — от чего меня вдруг затошнило — от того ли, что сказал мне этот человек, или оттого, что он находился со мной в одной комнате, дышал одним воздухом. Волшебный порошок во вспотевшей ладони всё больше нагревал кожу между пальцами, он, казалось, проникал в каждую клеточку и жёг уже изнутри. Мой пустой желудок надрывался, жалобно урча, по щекам катились слёзы, волосы прилипли ко лбу.
— Ну хватит! — рявкнул Удо и, схватив меня за руку, потянул в сторону. Мы встали перед окном, в лицо подул свежий утренний ветер. Я подумала, что шарф, наверное, уже сорвался и летает теперь где-нибудь, гонимый потоками воздуха. Возможно, он летит по направлению к восходящему солнцу и мне до него теперь так далеко.
А как хотелось бы стать маленькой, как птица, обрасти перьями, обзавестись крыльями, и улететь отсюда куда глаза глядят. Или просто вспорхнуть на подоконник и, даже не обернувшись, ринуться вниз. Это уж точно лучше, чем стоять тут и ждать, что ещё предпримет, чтобы сломать твою судьбу, совершенно, если разобраться, посторонний человек.
Я ещё раз посмотрела на Удо, он бормотал себе под нос что-то невнятное, взглянула в окно — там в предрассветном полумраке высоко на небе догорала тускнеющая звезда. Затем я опустила глаза на зажатую ладонь — отпустить и всё кончится… Но кончится ли? Даже, если каким-то неимоверным способом мне удастся спастись, то как я выберусь из развалин, и как потом смогу жить?.. Ответ пришёл внезапно, как всегда бывает в подобных ситуациях. Обычно абсурдный, его либо сразу же отметают, либо просто не принимают в расчёт в поисках другого выхода. У меня другого не было. Возможно, боль и правда будет непосильной, но я не разожму пальцев — так я твёрдо решила.
Тем временем Удо закончил своё заклинание и в молчании посмотрел за окно. Там творилось что-то непонятное. Прямо перед башней из ниоткуда образовалось облако. Тёмное, как грозовая туча, но совсем крошечное. Так в диснеевских мультиках рисовали появление джинна. Облако разрасталось на глазах. Не прошло и пяти минут, как оно накрыло большую часть Саурваля. Маленькое когда-то, теперь оно заполонило собой всё небо над головами, поднялось намного выше башни и теперь громовыми раскатами и вспышками молний озаряло округу. И хотя из-за небольшого размера окна я не имела возможности лицезреть всю картину — сомнений не возникало: она, и правда, была фантастической. Словно гигантский купол развернулся над городом, он давил своей мощью и размерами. Становилось трудно дышать под такой массой чёрных облаков, казавшихся монолитными. В поиске укрытия я отстранилась дальше в комнату — одна из молний блеснула совсем рядом с окном. Я не знала, могло ли такое быть в природе — но готова была поклясться — словно некто обрушил свой сверкающий меч чуть более, чем в метре от оконного проёма. Вдруг в комнату влетела небольшая искорка. Она, как каучуковый мячик, облетела всю комнату, отскакивая от стен и потолка, потом снова вылетела в окно и юркнула куда-то вниз.
Удо крепче сжал мою руку, а мне почему-то захотелось собраться в комочек в каком-нибудь дальнем углу и не видеть того, что должно было произойти дальше. Я чувствовала, это будет нечто такое, чего я никогда не видела раньше, нечто, что должно повергнуть в ужас. В мозгу почему-то громыхал «Dies Irae» Моцарта, а глаза со страхом ждали появления демона, как на картине Врубеля.
И вдруг, когда напряжение немного спало, раздался громогласный, протяжный, леденящий кровь вой. Будто земля разверзлась под ногами, на столе ходуном заходили склянки, книги попадали с полок, но это было лишь начало. Нечеловеческий стон наполнил комнату, он чудился таким материальным, что, казалось, протянешь руку — и пальцами ощутишь колебания в воздухе, ладонью зачерпнёшь всю боль, струящуюся вместе с этим звуком.
Внезапно он прекратился, и прямо посредине комнаты из зеленоватого пламени нам навстречу вышел человек. Удо поспешил преклонить колени, и я смогла разглядеть гостя. Он был одет в тёмный костюм, поверх которого чёрными складками до самого пола струился плащ. Человек был лыс, но при этом, как я смела предположить, молод — по крайней мере, выглядел он лет на тридцать. В глазах пришельца была чернота, во рту тоже не было видно ни зубов, ни языка — одно сплошное зияющее жерло.
Он сделал шаг в сторону и сел на то кресло, в котором недавно сидела я, глубоко вздохнул и, поворачивая голову, оглядел всю каморку. Удо, наконец, встал, оправил на себе одежду и подошёл к демону.
— Я сделал всё, как вы мне велели, нашёл ту, которая прибавит сил и…
— Много же времени тебе на это понадобилось, — почти что безразлично ответил демон. — У нас, в аду, уж на что время течёт незаметно, а даже я успел заскучать.
Сколько, говоришь? — спросил демон и заёрзал в кресле.
— Ч-что, сколько? — от волнения немного заикаясь перепросил Удо.
— Сколько веков тебе понадобилось, чтобы найти подходящую кандидатуру, — немного повысив голос, уточнил демон.
