Жаклин Уилсон - Сахарная вата
– На педагогическую конференцию? Так твои мама и папа учителя?
– Типа того. Они учат учителей тому, как им надо учить нас. Раньше они оба преподавали в Оксфорде, но теперь нашли работу здесь, в Лондоне.
– Они у тебя важные шишки, аристократы? – спросила я и тут же залилась краской, поняв, какую глупость сморозила.
– Мама и папа умрут от стыда, если кто-нибудь подумает, что они важные шишки, – сказала Сьюзен. – Хотя в определенном смысле… Вообще-то мама училась в аристократической престижной школе-пансионате… Но они всегда стараются вести себя как самые обыкновенные люди.
Все это плохо укладывалось у меня в голове. Вот, например, мама Рианнон, да, пожалуй, и моя собственная, были людьми самыми обыкновенными, но очень хотели казаться аристократками. Очень странно, что родители Сьюзен вели себя с точностью до наоборот.
– Ну а мы с папой уж точно не аристократы и не важные шишки, – сказала я. – И я буду очень рада, если ты придешь пораньше, хотя, хочу предупредить заранее, у нас в доме царит полный кавардак. Мы с папой пакуем вещи, собирались закончить все до твоего прихода, но…
– А я могу вам помочь? Я настоящий ас в этом деле – знаешь, сколько раз мы переезжали с места на место?
– Тогда конечно, если только это тебе не внапряг.
– Не внапряг. Друзья на то и друзья, чтобы помогать друг другу.
– А у тебя в старой школе была лучшая подруга? – спросила я.
– Если честно, то нет, – ответила Сьюзен. – Я всегда с огромным страхом иду в новую школу, потому что знаю, что все равно не стану там своей и меня обязательно будут дразнить. Рианнон думает, что она такая оригинальная, но на самом деле Зубрилой Потной меня дразнили и в моей старой школе. Может, мне стоит сменить фамилию?
– Моя мама хотела, чтобы я сменила фамилию, когда они разошлись с папой. Хотела, чтобы я носила двойную фамилию, папину и Стива. Через черточку. Я отказалась. Стивен мне не отец, он для меня никто, так, новый муж мамы, и больше ничего.
– Ох уж эти новые мужья и жены! – вздохнула Сьюзен. – Я как-то попыталась начертить наше семейное древо на обратной стороне плаката, но не сумела. Если б ты знала, какими маленькими-маленькими буковками я писала имена красными чернилами! Но когда начала соединять их линиями, все перепуталось, потому что люди постоянно женятся и разводятся. Вот, например, первый муж моей мамы потом еще несколько раз был женат, и от каждой новой жены у него появились дети, так что мамина сторона семейного древа оказалась перенаселенной. В конце концов мой чертеж стал напоминать тарелку со спагетти. Короче, я скомкала это все и выбросила на помойку. Вот почему я так люблю математику: числа не переплетаются и не меняются то и дело. Их можно просто складывать, или вычитать, или делить, или умножать, и что бы ты с ними ни делал, в итоге получишь точный ответ, который тебе нужен.
– Ну, это тебе удается так обращаться с числами, а вот у меня они как раз путаются и напоминают спагетти, всегда дают разный ответ, и я не знаю, какой из них правильный, пока не спишу у тебя, – сказала я. – Ну хорошо, Сьюзен, будем считать, что мы договорились. Жду тебя утром в субботу, приходи в любое время, когда захочешь.
Глава 17
Оказалось, что слова «рано утром» мы со Сьюзен понимаем совершенно по-разному. Когда прозвенел дверной колокольчик, мы с папой еще спали. Пошатываясь, мы с ним спустились вниз – я в своей ночнушке, папа в старых пижамных брюках и натянутой сверху футболке. Мы открыли дверь. Там стояли Сьюзен и ее отец.
Мы, оторопев, уставились на них. Папа лихорадочно приглаживал пальцами свои взъерошенные волосы. Я протирала глаза и оттягивала вниз подол своей ночнушки, надеясь, что так она сможет сойти за домашнее платье.
Обмануть папу Сьюзен нам не удалось.
– Ой, мы разбудили вас, это так невежливо. Простите, – сказал он.
Он был намного старше моего папы, скорее походил на дедушку, но одет был как молодой мужчина – в черной футболке, джинсах и джинсовой курточке с небрежно закатанными рукавами. Волосы растрепанны, их тоже не лишне было бы пригладить.
Одним словом, выглядел он, как сказала бы мама, ужасно неряшливо, однако голос у него оказался сочным, хорошо поставленным, с безупречным аристократическим выговором.
– Нет, это с нашей стороны невежливо, – пробормотал папа. – Простите, я проспал и не услышал будильник. Совершенно замотался с переездом. Вы же понимаете, какая это морока, приятель.
– Нет-нет, это с нашей стороны невежливо заявиться в такую рань… приятель, – сказал мистер Поттс. – Это так любезно с вашей стороны, что вы пригласили Сьюзен к себе в гости на целый день. Подозреваю, что она сама навязалась вам. Как я вижу, сейчас у вас не лучшее время, чтобы принимать гостей. – Он указал рукой на разбросанные по всей прихожей картонные коробки, напоминавшие строительные кубики для ребенка-гиганта.
– Мы очень рады видеть тебя, Сьюзен, – сказал мой папа, улыбаясь ей. – Если, конечно, тебя не смущает наш маленький кавардак.
– О, к чему-чему, а к беспорядку она привыкла у нас в доме, – сказал мистер Поттс, слегка пожимая плечо Сьюзен. – У вас есть номер моего мобильного и моей жены тоже, верно? Если возникнут какие-нибудь проблемы, сразу же звоните. А если не возникнут, мы приедем и заберем ее около семи, это будет нормально?
Он посмотрел на моего папу. Папа кивнул и улыбнулся. Сьюзен кивнула и улыбнулась. Я тоже кивнула и улыбнулась.
– Еще раз благодарю. Мы будем вам весьма обязаны. Может быть, ваша Флосс придет к нам в гости в следующую субботу?
– О да, пожалуйста! – в один голос воскликнули мы со Сьюзен, и наши папы рассмеялись.
После этого мистер Поттс помахал нам рукой и пошел к своей машине, аккуратно забросив по дороге в мусорный бак две пустые банки из-под кока-колы. Я рассмотрела сидевшую на переднем сиденье машины миссис Поттс. Ее поседевшие волосы были неряшливо собраны в пучок, на носу поблескивали круглые, точь-в-точь такие же, как у Сьюзен, очки. На миссис Поттс была темно-красная простенькая блузка, на шее – ожерелье из крупных желтых бусин. Она помахала мне рукой. Я робко помахала в ответ.
– Отлично! – сказал папа. – Сейчас я быстренько оденусь, умоюсь и займусь завтраком. Ты успела позавтракать, Сьюзен? Впрочем, не важно. Надеюсь, ты не откажешься еще раз позавтракать вместе с нами.
– Не откажусь! А бутерброды с картошкой будут? – с нетерпением в голосе спросила Сьюзен.
– Бутерброды с картошкой будут на ланч! – рассмеялся папа. – А если захочешь, то и к чаю тоже. Но вот к завтраку с бутербродами мне не успеть. Как насчет кукурузных хлопьев?
По лестнице спустилась Лаки – пришла посмотреть, кто это к нам пришел.
– Ой, какая прелесть! – воскликнула Сьюзен, приседая на корточки и протягивая вперед руки. Лаки немного подумала, потом грациозно преодолела на своих лапках последние две ступеньки и смело подошла к Сьюзен.
– Какая ты счастливая, что у тебя есть кошка, – сказала Сьюзен. – А у моего папы аллергия на кошачью шерсть. То есть он говорит, что у него на нее аллергия. А мама боится кошачьих когтей. У нас в доме много книг в кожаных переплетах, и мама говорит, что кошка будет использовать их вместо когтеточки.
– А нам нравится шерстка Лаки. С кошкой в доме уютнее и веселее. А еще зимой можно носить Лаки на шее вместо шарфа. Что же до когтей… У нас и так все в доме разодрано, – сказал папа. – Если подумать, то я и сам люблю почесаться. – Он присел в позу шимпанзе и принялся чесать себе грудь.
– Папа! – одернула я его.
– Ой! Прошу прощения. Все-все, сию минуту отправляюсь в душ. Смывать с себя блох.
– Папа! – повторила я.
Папа, по-обезьяньи ухая, поскакал вверх по ступенькам. Я закатила глаза, а Сьюзен захихикала.
– Давай пока накормим завтраком Лаки, – предложила я.
Кошачья еда, которую ела Лаки, выглядела ужас как неаппетитно – какая-то коричневая слизь с твердыми комочками, но Лаки нравилась. Она подчистила всю миску, похрустела из второй миски сухариками, потом запила все это водой из третьей миски. Мы со Сьюзен восхищенно наблюдали за тем, как она завтракает. Потом Лаки отправилась присесть на лоток, и пока она делала свои дела, мы со Сьюзен вежливо отвернулись в сторону.
Затем я показала Сьюзен, как нужно чистить лоток.
– На первый взгляд это довольно неприятно, но на самом деле ничуть не хуже, чем менять памперсы Тигру, – сказала я. – Знаешь, я, конечно, соскучилась по Тигру, но только не по его памперсам. Может быть, к тому времени, когда они вернутся из Австралии, он уже приучится обходиться без них.
Лаки вылизала свои лапки, мы со Сьюзен вымыли руки, а потом сели за стол завтракать. Папа присоединился к нам. Волосы у него были приглажены и блестели от воды.
