Герман Матвеев - Первая весна
— Эй! Носильщики! Где вы? — часто раздавался высокий голос Тоси и смех Оли. — Давайте скорей!
И Ване с Сашей приходилось бегать с носилками.
Костя с Борей безжалостно подгоняли Васю.
— Сколько ты в этом ряду выкопал? — спрашивал Боря, когда переносили шнур.
— Не знаю. Не считал, — отвечал Вася.
— Не ври, не ври!.. Сорок четыре ямки выкопал! — смеясь, говорил Боря. — Тридцать процентов!
— Ну да? Почему тридцать?
— Ясно! Я выкопал сто восемнадцать, а Костя — сто тридцать две.
Боря успевал считать за всех.
Вася сопел носом, хмурился, но молчал. В следующем ряду он „поднажал“, но ребята не позволили догнать себя, и опять, по утверждению Бори, у Васи оказалось тридцать процентов, хотя копал он на совесть.
Пришлось „поднажать“ и комсомольцам. За эти дни они порядочно устали, однообразная работа приелась, но прибывшие на помощь пионеры и их задорное поведение подняли настроение.
К вечеру картофель был высажен весь.
35. У парника
Открыв глаза, Ваня увидел освещённый солнцем подоконник, и настроение его испортилось. Вчера мальчики решили всё пересадить в парник и черенковать вторые ростки. Ваня не терял надежды перегнать бригаду девочек. Зина запаздывала с черенкованием, и с каждым, разом Ванина бригада выигрывала время. Если удастся лишний раз срезать черенки, то они сравняются с девочками, а может быть, даже немного перегонят их. Всякую пересадку рассады лучше всего производить в пасмурную погоду, а тут, как назло, солнце жарит с утрат до вечера каждый день.
Как бы осторожно ни вынималось растение из земли, его корни неизбежно будут повреждены. Прямые лучи солнца заставляют листья сильно испарять влагу, а повреждённые корни не успевают её подавать. Растение вянет. Правда, в парнике можно заклеить стёкла бумагой или замазать мелом, как это сделали девочки, по совету Марии Ивановны, и тогда рассеянный свет солнца будет безопасен…
Так или иначе, но нужно вставать. Скоро придут ребята.
Отца и Насти уже не было дома. В кухне мать поила чаем старшего брата и деда.
Андрей только что вернулся с ночной смены и рассказывал, что в колхоз приехал секретарь райкома и похвалил трактористов за безаварийную работу.
Прислушиваясь к разговору, Ваня оделся, но, прежде чем садиться за стол, решил подготовить рассаду. Он выдвинул на середину кухни скамейку и начал перетаскивать из соседней комнаты ящики, стоявшие там на окнах.
— Зачем это? — спросила мать.
— Сегодня пересадим в парник.
— Поливать будешь?
— Последний раз.
— Видишь, Андрюша, сколько он из двух-то картошек нарастил! — с заметным оттенком гордости сказала она. — Отрежет стебелёк, посадит, он и живёт. Просто на удивленье!
— Молодец, Ваня! — похвалил брат. — Докажи им всем!
Сдвинув ящики вплотную друг к другу, Ваня готовился поливать. Перед посадкой рассаду необходимо поливать особенно обильно, чтобы земля пристала к корешкам.
Растений было действительно много. Черенки-верхушки, срезанные с первых ростков, уже тронулись в рост. Значит, укоренились. Сами ростки, оставшись без вершинок, выбросили боковые побеги-пасынки и походили на кустики. В ящике им было тесно. Вторые ростки сильно вытянулись, и с них тоже пора было снимать черенки. Третьи ростки распустили листочки и выглядели весело.
— Эти надо резать, — заметил дед.
— Дед, а ты тоже в мичуринцы записался? — спросил Андрей.
— Что ж… Я не отрекаюсь, — ответил старик. — Могу и ростки, и отводки снимать… И черенков нарежу…
Ваня с лукавым любопытством взглянул на деда. „А давно ли ты говорил, что сгниют?“ — хотел он спросить, но удержался.
— Чего ты смотришь? Век живи, век учись, Ванюша, — нравоучительно сказал дед. — От вашей затеи не та польза, что вы картошку нарастите, а та польза, что себя научите.
Дверь распахнулась, и шумно вошли Вася, Костя и Боря.
— А где Сашка? — спросил Ваня.
— Не знаю. Мы его не видали.
— Ну, ладно. Ждать не будем. Тащите ящики! — сказал Ваня.
На парниках никого не было.
Поставив носилки, Ваня приподнял раму и сунул туда руку. Там было очень тепло. Землю нагревал не столько горевший внизу навоз, сколько солнце.
— Смотрите, ребята, какая жара!
— Да-а… — подтвердил Костя, засовывая руку, — Прямо горячо!
— Обязательно надо днём рамы открывать и проветривать, — сказал Ваня.
— Давайте Марфушку заставим, — полушутя предложил Костя. — Она толковая!
— Выдумал тоже! — возмутился Боря. — Она все стёкла поломает.
— Я деда попрошу, — сказал Ваня.
Он перешёл к соседнему парнику девочек. Там стёкла были замазаны мелом, и нельзя было рассмотреть, что́ делалось внутри. Приподняв крайнюю раму, Ваня заглянул внутрь. Пахну́ло теплом. Ровными рядами зеленели растения, и было видно, что им нравилось это тепло.
— Ты что́ делаешь? — раздался сзади Тосин голос.
— Смотрю, — не оглядываясь, ответил Ваня.
— Не тронь! Свои смотри! Мы к вам не лезем! — возмутилась она и крикнула во весь голос шедшим сзади: — Девочки! Мальчики трогают наш парник!
— Да я же ничего не сделал. Жалко тебе?
— Не жалко, а не тронь! Ты холоду напустишь.
— Сейчас тепло, и вообще надо проветривать, — спокойно сказал Ваня. — Смотрите, какая жара!
— Не твоё дело! Мы и без тебя знаем, что надо! Учи, пожалуйста, своих!
Эта несправедливость обидела Ваню, и он замолчал.
Подошли Оля, Нюша и Поля, а следом за ними Зина и Катя.
— Девочки, надо Марии Ивановне сказать. Что это на самом деле! — закричала Тося.
— Тихо ты! Мы не глухие! — с досадой остановила её Зина. — Что у вас тут случилось?
— Она и сама не знает, что! — ответил Ваня. — Я немного приоткрыл раму в парнике, посмотреть, а она крик подняла.
— Ну вот! Я же виноватая! — с искренним недоумением сказала Тося. — Я тебе только сказала…
— Помолчи ты! — резко оборвала её Катя. — Я да не я! Всё забыла! Если он посмотрел парник, что страшного? Почему нельзя смотреть?
— Нет, Катя, — уже совсем другим тоном сказала Тося. — Надо наперёд уговориться, чтобы они наш парник не трогали. У них свой есть. Испортят что-нибудь.
— Да что́ испортят? Чего ты глупости говоришь!
— Подожди, Катя. Я ей отвечу, — вмешался Ваня. — А вот, к примеру, так: парник ваш открыт, вас никого нет, и вдруг пойдёт град. Мы свой парник закроем, а ваш, значит, пускай градом бьёт?
Тося смутилась.
— Ну, если градом, — другое дело.
— А я сейчас хотел посмотреть, — не слишком ли там жарко? У нас вон какая жарища! — пояснил Ваня.
— Эх ты!.. — с досадой сказала Зина. — Никакого у тебя сознания нет, Тося.
Видя, что никто из подруг её не поддерживает, Тося совсем смутилась и замолчала.
Бригада мальчиков вернулась к своему парнику. Сильно запыхавшись, прибежал Саша. Ваня строго посмотрел на опоздавшего, но ничего не сказал.
Сняли рамы. Побелить стёкла мелом поручили Боре и Васе. Остальные начали рыхлить слежавшуюся землю в парнике.
Между Борей и Васей возник научный спор: как мазать стёкла — снизу или сверху. У девочек мел был сверху, но, по уверению Бори, первый же дождик должен его смыть. Решили мазать снизу.
В дальнейшем выяснилось, что белить всё-таки лучше сверху. Дождь ёще когда будет, а снизу стёкла отпотевали и получались подтёки.
Началась пересадка. У первых и вторых ростков, как и вчера в парниках у комсомольцев, корни заполнили весь ящик и переплелись между собой. В один конец парника сажали растения с корнями: „Камераз“ налево, „северную розу“ направо. Когда всё было пересажено, Ваня достал ножик.
— Теперь переходите на тот край и сажайте черенки. Я вам буду передавать, — сказал он Саше и Косте.
— А зачем туда? Давай лучше подряд! — предложил Саша.
— Нельзя. Эту сторону мы будем днём открывать, а ту нет… Черенки боятся солнца, — пояснил Ваня.
Острым ножом он срезал у вторых ростков вершинки под самым листочком и передавал ребятам. Те делали рукой ямки, ставили в них черенки так, что под землёй оказывалось по два листочка, потом, немного наклонив черенки, плотно обжимали землю.
— Ваня, а почему ты по сортам не делишь? — спросила Зина, наблюдавшая за работой.
— Как не делю? — удивился мальчик и только тут заметил, что его помощники сажают черенки подряд. — Что вы делаете?! — завопил он.
— А что?
— Всё перепутали! „Северную розу“ направо…
— А не всё равно? — невозмутимо сказал Саша. — Картошкой разберём: она же разноцветная.
Это было резонно. Всё равно растения могли спутаться потом. Для того чтобы следить за сортами, надо заводить отдельные делянки, перегораживать рядки или ставить этикетки.
— Ну, ладно. Потом разберём, — успокоился Ваня и начал срезать боковые побеги-пасынки у первых ростков.
