Владимир Разумневич - Веснушки — от хорошего настроения
Стасик стучит по крыше посохом:
— Выходите немедленно! Гранату брошу…
Никакого ответа. Он прижимается ухом к доскам, прислушивается. Тихо. Ни вздоха, ни шороха.
Диверсант хитёр. Доверять его молчанию рискованно. Стасик просит ребят отойти в сторонку, рывком откидывает дверцу погреба, отскакивает назад.
— Сейчас будет взрыв! — кричит Стасик. — Назад.
И он бросает в мрачный проём под крыльцом еловую шишку. Слышно, как она глухо шлёпается о дно погреба.
Будь там кто-нибудь, обязательно бы дал знать о себе: ведь нарушитель слышал, как Стасик кричал про гранату.
Теперь можно без опаски спускаться в погреб. Стасик нащупывает ногами лестницу, скрывается в густой, отдающей сыростью темноте. Ребятам сверху видно, как там, на дне ямы, вспыхивает огонёк спички.
— Вот это да! — доносится удивлённый Стасин голос. — Здесь парашют!.. Рация!.. Фу, палец обжёг…
Спичка гаснет. Стасик выбирается из погреба, сосёт обожжённый палец.
— Что ж парашют с рацией не захватил? — спрашивает Саша Козин.
— Тяжело. Да и некогда с этим возиться. Потом, на обратном пути, заберём. Надо спешить в погоню. Диверсант где-то рядом…
Следы от крыльца расходятся в разные стороны: один уводит вверх, на гору, другой сворачивает влево, в сторону просеки. Отпечатки подошв на земле видны отчётливо. Можно, не сбиваясь, идти по тому и другому следу. Диверсанту, взявшему курс на Лысую гору, скрыться невозможно — обязательно угодит в ловушку, а вот его напарнику легко выбраться из зоны окружения: за просекой нет ни одного юнармейца. Стасик решает двигаться в этом направлении.
Он ведёт отряд знакомым маршрутом, где совсем недавно вдвоём с Сашей пробирались они к просеке. И вот впереди, там, где на лесной опушке лежат груды распиленных стволов, мелькнул какой-то человек.
— Он на просеке! — тревожится Стасик. — Надо преградить дорогу. Скроется в лесу — ищи его!
Нарушитель бросает дымовую шашку. В клубах густого дыма не разглядеть, куда он скрылся. Лишь по чадящей, непроницаемой завесе, пересекающей просеку, можно догадаться, что нарушитель где-то здесь, совсем близко.
Дым ест глаза, перехватывает дыхание. У Саши навёртываются слёзы. Борька Титов чихает без устали, словно простуженный.
Порывом ветра дымное облако рассеивается. Ребята замечают высокого человека, который мечется по просеке, как загнанный волк. У него нет выхода — оцеплен со всех сторон. Мальчишки подступают всё ближе.
— Ни с места! — орёт Саша Козин.
В грудь и в спину нарушителю нацелены палки. Незнакомец прикрывает козырьком фуражки лицо и быстро суёт руку в карман.
— Не сметь! Только попробуй! — сурово предупреждает Стасик. — Руки вверх!
Нарушитель неохотно подчиняется. Стасик вынимает из кармана его старого, в заплатах пиджака гранату-лимонку и приказывает друзьям связать руки задержанному.
— Куда направился сообщник? — спрашивает Стасик.
— Нет у меня никакого сообщника, — бурчит нарушитель. — Я действовал один.
— Нам всё известно: парашют обнаружен в погребе. Оттуда идут два следа…
— Коли известно, зачем же спрашивать…
— Хочу знать, какое у вас задание? Где место встречи со вторым? Ну!
Нарушитель ёжится, пытается освободить связанные руки. Мальчишки ещё прочнее стягивают узел. Фуражка у незнакомца явно не по размеру головы, широкая и обвисшая, в клеточку, как у клоуна Попова.
— С мальчишками не желаю разговаривать, — огрызается он. — Ведите в воинскую часть. Там всё скажу.
— То-то! Приведём куда следует! — Стасик оборачивается к ребятам: — Саша, будешь командовать конвоем. Крепче держи задержанного за верёвку! Глаз с него не спускай! Под усиленной стражей доставишь к сержанту Савельеву. Он ждёт нас на самой макушке горы. А мы попытаемся прорваться к юнармейцам Студёных Ключей. Надеюсь, что они уже схватили второго лазутчика. Но предупредить, что он побежал в их сторону, не лишне. Мало ли что…
Конвойные с Сашей Козиным во главе ведут задержанного по центру просеки: так безопаснее. Диверсант, видимо, понимает, что положение у него безвыходное, и потому бредёт послушно, не вырывается.
Борька Титов сначала шагает вместе с конвойными, но видит Тому Асееву среди разведчиков и на ходу меняет курс — догоняет Стасика:
— Возьми меня с собой!
— А куда котелок с провизией денешь? Разведчикам это лишняя обуза.
— У меня ж целая команда кашеваров. Они и потащат!
— Ладно. Иди с нами. Ты разыскал погреб с парашютом. Значит, можешь быть разведчиком…
Они скрываются в кустарнике, обходят Лысую гору с востока.
Глава VII. Ещё один в клетчатой фуражке
До главной высоты Лысой горы рукой подать. Но появляться там приказано лишь после того, как подойдут ударные отряды из Студёных Ключей. Хорошо бы проверить, взобрались они на гору или ещё нет. Борьке Титову хочется отличиться перед Томой Асеевой, и он просит Стасика отправить его в дозор. Стасик колеблется: Борька разведчик неопытный и отпускать его одного опасно — диверсант в лесу.
Стасик приказывает отряду залечь в кустах, а сам идёт с Борькой в разведку. Пригнув головы, они пробираются зарослями ползком, от куста к кусту, пересекают полянку и, наконец, видят высокую сосну. Отсюда, если забраться повыше, вся местность как на ладони — вплоть до самой верхушки Лысой горы.
— Дай я заберусь! — напрашивается Борька.
— Сможешь ли? Ствол-то внизу без сучочка…
— Ты не смотри, что я толстый. Не на такие деревья карабкался…
— Так и быть — лезь! Только осторожнее…
Борька снимает ботинки и лезет на сосну. Кое-как добирается до веток, исчезает в игольчатой зелени на верхушке. Его совсем не видно. Но Стасику слышен негромкий Борькин голос:
— На сто километров вижу! Как в бинокль…
Голос усиливается, наполняется тревогой:
— Он там! Он там!.. К берёзе ползёт… Фуражка клетчатая, как и у того… Перебегает лужайку… Правее от нас…
— Спускайся немедленно и мчись к нашим в засаду! — приказывает Стасик. — Пусть оцепят диверсанта! А я пока буду следить за ним, чтобы не ускользнул. Слышишь?
— Слышу. Сейчас спущусь… Я быстро…
Стасик, не дожидаясь Борьки, убегает.
На землю зелёным дождём сыплются иголки, падает отломанная ветка. Сук на дереве с треском обламывается под Борькиной тяжестью. Он едва успевает обхватить ствол руками, но удержаться не может. Непреодолимая сила резко тянет его к земле. Он беспомощно дёргает ногами, стремительно скользит вниз.
Рухнув в траву, Борька пытается подняться. Правая нога подвёртывается. По всему телу идёт острая боль. Словно электрическим током ударяет.
«Как же быть? — соображает Борька. — Позвать Стасика? Но диверсант неподалёку и может услышать крик… Надо во что бы то ни стало добраться до своих и передать приказ командира!»
Ползти Борьке трудно. Нога болит нестерпимо. Он напрягает последние силы.
«Надо быстрее! Быстрее! — командует сам себе Борька. — Диверсант может скрыться. Стасику с ним не справиться…»
Борька морщится от боли, закусывает губу, чтобы не выдать себя стоном.
И тут из кустов выбегают сразу двое: Стёпка Батов со своим заместителем Родькой Пирожковым.
— Ёлки-палки, да тут вон кто ползает! — кричит Родька.
— Замолкни! — строго говорит ему Стёпка Батов. — Не видишь — у него с ногой что-то. Давай помогу…
— Потом, — отвергает Борька. — Сейчас не до этого. Мы диверсанта засекли. В той стороне, за берёзой. Стасик следит за ним, а наши в засаде сидят. Ничего не знают… Надо быстрее сообщить им, чтобы окружили…
Степан расспрашивает, где находится засада, и посылает туда своего заместителя.
— А ты разве не пойдёшь со мной? — удивляется Родька.
— Без меня управитесь!.. Тут человек в беде.
Борька со стоном просит Родьку:
— Скажи нашей санитарке Асеевой, пусть приходит сюда. Она меня сразу вылечит…
— Слушаюсь! — козыряет Родька.
Он быстро находит в кустах интернатских ребят и ведёт их к тому месту, где был замечен диверсант.
По дороге они встречают Стасика. Он притаился за пеньком. Мальчишки пристраиваются рядом в траве. Метрах в пятидесяти от них виден человек. Положив под берёзу букет ромашек, он торопливо что-то чертит в тетрадке.
— Эва какой художник! — презрительно фыркает Родька. — Цветочки рисует…
— Если бы цветочки, — отвечает Стасик. — Пора брать! Зайдёшь с тыла. А я покараулю здесь…
Родька с мальчишками незаметно подкрадываются к берёзе и наваливаются на диверсанта. И Стасик тут как тут. Незнакомцу связывают руки, обыскивают карманы. Оружия не находят. Но в букете ромашек спрятаны револьверные патроны, а в тетрадке, которую он швырнул в крапиву, кроме изображений Лысой горы, просеки, избушки лесника, нарисованы ещё и танки разных систем.
