Макар Последович - Магистральный канал
На огромном, сотканном из травы и желтых цветов ковре трепетала и поблескивала упавшая с неба радуга. Переливались светло-синие, оранжевые, красные и зеленые цвета, то исчезая за кустарниками, то дробясь и рассыпаясь серебристыми искрами на озерках и камышах. Далее снова вилось легкое голубое течение, чтобы вскоре вспыхнуть и задышать красками уже неясных, неуловимых цветов.
Мечик смотрел на все это как зачарованный. Только утка, которая чуть не задела его упругим крылом в своем стремительном полете, заставила его опомниться. Радуга уже бледнела и наконец сделалась серой — зашло солнце. На землю медленно опускались прохладные сумерки.
Мечик наклонился, чтобы посмотреть, что там делает Ленька. Взглянул и чуть не обомлел от страха. Под ним была страшная бездна, о которой он даже и не подозревал. Эта бездна притягивала к себе, словно магнит. Даже в ушах зашумело. Мечик зажмурился.
— Ме-ечик, слазь! — донесся до него просительный, слабый голос Леньки. — Скоро совсем стемнеет!
Мечик повернулся и стал ощупывать ногой сук, с помощью которого он поднялся в гнездо. И вдруг почувствовал, что вершина ели качнулась и стала клониться… Он дико вскрикнул и бросился на дно гнезда. Холодея от страха, стал ждать. Ель как будто перестала раскачиваться. Мечик снова попробовал нащупать ногой спасительный сук. Но его дрожащая нога все время попадала в пустоту.
И снова ель угрожающе покачнулась, и снова Мечик закричал сорвавшимся до визга голосом. А потом так заревел, что уж никакие расспросы не могли дойти до его сознания.
А Ленька, не зная, что там на вершине стряслось с его другом, тоже испугался и бросился в деревню за помощью.
… Мечик уже потерял представление о времени. Ему казалось, что он тут очень и очень давно, что ему никогда не выбраться отсюда живым. Придется тут и умереть от страха в ночной тьме, в одиночестве. Или поднимется буря, загремит гром… Вот опять качается ель!.. Ой, скоро конец!..
— Тише ты там! — вдруг услышал Мечик чей-то голос. — Сейчас я помогу тебе слезть. Ну, успокойся!
Чья-то рука смело дотянулась до него.
— Где ты тут? Да перестань реветь!.. Генька, дай свою руку. Та-ак. Теперь становись ногой вот сюда… Во-во…
Закрыв глаза, Мечик на четвереньках сползал с гнезда, чувствуя, что его рука, словно железными клещами, сжата чьей-то мужской рукой. В какой-то момент хлопец повис между небом и землей. Потом человек перехватил свою руку и посадил Мечика на сук, все еще поддерживая его.
— Отдохни немного. Отсюда сам будешь слезать.
Говорил Павел Дераш, комсомолец, который всегда путал Геньку с Мечиком. Его Ленька встретил, когда парень вместе с дедом Брылем шли на ночное дежурство.
— Внизу стоит лестница, — предупредил Павел Мечика. — Смотри, как бы не поскользнуться… Да не дрожи. А еще мужчина называется… Слышишь, Генька? Мечик куда храбрее тебя!..
ТАИНСТВЕННЫЕ ГОСТИ
В один из весенних вечеров черная как жук легковая автомашина влетела в деревню Зеленый Берег и остановилась возле группы ребят, возвращавшихся из школы. Хлопнули дверцы, и из машины медленно вылез толстый человек в синем пальто и светлой шляпе. Весело и добродушно оглядев школьников, спросил:
— Это и есть Зеленый Берег?
— Зеленый Берег, Зеленый Берег, правильно! — наперебой ответили ученики.
— Хорошо, благодарю. — Человек улыбнулся. — Теперь не можете ли вы сказать, где живет товарищ Брыль?
Лица у ребят стали сразу озабоченными. Самый старший из них, Генька Шимковец, спросил:
— А какого вы товарища Брыля ищете? У нас два Брыля в деревне. Один тракторист, который в позапрошлом году пришел из армии, а другой совсем старик — сторож.
Человек опустил руку в карман и достал записную книжку. Перевернув несколько страниц, сказал:
— Мне нужен Антон Николаевич Брыль.
Ребята весело переглянулись. Один только Генька Шимковец сохранил полное спокойствие.
— Антон Николаевич и есть дед Брыль. Он…
— Где он живет? — перебил Геньку незнакомец.
— Самая крайняя хата по левой стороне…
— Спасибо, — незнакомец влез в машину и крикнул шоферу: — Поехали, Костя!
Заревел мотор, и машина помчалась в конец деревни, оставив хлопцев в полном недоумении.
Не ошибся ли адресом этот толстяк? Не подвел ли кто его, чтобы потом посмеяться? Зачем ему понадобился этот старик?
Ожидая, что ошибка скоро выяснится, что важный незнакомец, которому, по-видимому, нужен молодой герой колхоза, вскоре выскочит из хаты, как бомба, увидав заросшее словно седым мхом лицо деда, — ребята не расходились.
Но прошло десять, двадцать минут, прошло и полчаса, а незнакомый толстяк не выходил из хаты сторожа. Чем дальше, тем больше и больше возрастала нетерпеливость хлопцев. А если и в самом деле адрес у незнакомого человека оказался правильным, то для чего же все-таки понадобился ему старик?
До сих пор легковые машины обычно останавливались возле правления, возле дома председателя либо других знатных людей колхоза. В Зеленом Береге много людей, общение с которыми было не только приятно, но и полезно. Председатель колхоза Захар Петрович, заведующая птицефермой Алеся Варивончик…
— Знаете что, хлопцы? — не сдержался наконец солидный Генька. — Давайте подкрадемся к хате старого вруна… И там все узнаем.
— А если нас поймают? — заговорил Мечик. — Нехорошо подслушивать.
Генька с презрением глянул на него.
— Это тебя могут поймать. А может, этот толстяк шпион и приехал сюда, чтобы навредить.
— Старая песня! — усмехнулся Мечик, который и шагу ступить не мог, чтобы не поспорить с Генькой. — Подслушивать некультурно…
— Ах, «некультурно»! А толстяк этот разве по-культурному поступает? Вместо того чтобы сначала заехать в правление, показать там свои документы, он норовит все сделать тишком. И дорогу стал расспрашивать не у взрослых, а у нас, у детей. Думает, наверно, что мы уж такие дураки — ни о чем не догадаемся. Такие простачки, думает, что свет обойди — не найдешь. Может быть, он думает, что мы не заметили и прыщика у него на правой щеке, или, может, не знаем, что такие прыщики бывают только у панов?..
— Правда! Генька правильно говорит! — раздалось несколько голосов. Крикнули те, кого особенно заинтриговал приезд таинственного незнакомца. — Пошли, ребята!
— За мной! — тут же закомандовал Генька. — Бегом!
И хлопцы побежали в конец села.
Хорошо в деревне Зеленый Берег, особенно весной! Особенно в то время, когда цветут сады! Если смотреть на деревню издали, кажется, что она вся охвачена огромным белым заревом. Сладкая, медвяная духота, поднятая легким дыханием ветра, разносится по окрестности, маня к себе рачительных пчел. Их хлопотливое жужжание слышится тогда с утра до вечера. Возле осыпанных теплым пахучим инеем вишен, возле груш бере, сапежанок, антоновок стоит напряженный и неумолчный пчелиный гул. Старый Михал, колхозный пчеловод, злой и неповоротливый зимой, в ту пору становится добрейшим и очень подвижным. В это время его и калачом не выманишь с пасеки. Жена приносит ему сюда и завтрак и обед, принесла бы и ужин, если бы и на ночь не стихала хлопотливая работа пчел. Летят на покой пчелы, идет отдыхать дед Михал, старательно осмотрев каждый улей, каждую летку…
Хлопцы в эту минуту совсем не обращали внимания на красоту, которую приносит весна. У них вдруг возникли новые планы, вызванные приездом важного незнакомого человека, который так дерзко нарушил давно установившуюся традицию заходить сперва в правление, чтобы отсюда уже и начинать то или другое дело.
Шагов за пятьдесят от машины Генька остановился и строго взглянул на друзей. Это означало, что теперь никто из них не имеет права и шагу ступить без его ведома, что теперь они обязаны делать только то, что будет делать он, Генька.
Незнакомец все еще не показывался из хаты, обнесенной со всех сторон высоким еловым частоколом. У машины, копаясь в моторе, стоял только шофер Костя, как назвал его загадочный пассажир. Генька, сделав вид, будто очень заинтересовался великолепным лимузином, принялся внимательно следить за каждым движением шофера. То же самое сделали и его друзья, изображая на лицах серьезную заинтересованность. А между тем уши каждого из них напряженно ловили малейший звук, самый тихий шорох из дедова двора.
Наконец заскрипели двери в сенях, ребята вздрогнули.
Послышались голоса. Из-за угла хаты показались незнакомец в синем пальто и дед Брыль. Дед был без шапки, в серой жилетке, но подпоясанный узким поясом, на котором болтался привязанный ножик. Над седой головой старика, подымаясь из коротенькой трубки, вился легкий голубой дымок.
— Так что ничего, товарищ, не выйдет, — говорил взволнованный дед Брыль. — И не говорите. Не могу, да и все…
