Людвик Керн - Проснись, Фердинанд !
– Ну, вы за столом… там, на возвышении…
– Нельзя так говорить! – рявкнул человечек.
– Если хочешь, могу говорить "ты", – предложил Фердинанд.
– Я тебе покажу "ты"!!! – завыл в ярости человечек, замахав руками. – Я тебе дам "ты"!!! Обвиняемый должен, обращаясь ко мне, не только говорить "вы", но называть меня при этом секретарём. Пусть обвиняемый запомнит это раз и навсегда!
– Раз и навсегда… обвиняемый… ты… вы… секретарь… – ответил, заикаясь, Фердинанд.
– Ну ладно, – буркнул секретарь. – А теперь встать!
Фердинанд поспешно опустился на ближайший стул.
– Чего это обвиняемый сел?! – крикнул человечек.
– Потому, что вы, секретарь, велели мне встать.
– Ему велят встать, а он садится!
– Я и уселся для того, чтоб встать. Не могу ж я встать стоя, – терпеливо пояснил Фердинанд.
– Тут что-то есть, – задумчиво протянул секретарь. – Возможно, обвиняемый прав. В самом деле, трудно встать, если стоишь. Пусть обвиняемый сядет.
Фердинанд уселся на стул.
– Встать! – гаркнул человечек. – Суд идёт! Фердинанд вскочил со стула. В ту же минуту в зал заседаний вошёл суд. Суд состоял из трёх мужчин в чёрных костюмах. Они с достоинством поднялись на возвышение и расселись по местам.
– Проверьте данные, – обратился к секретарю один из судей – тот, который сел посредине.
Секретарь поднялся с места, взял пачку документов и начал, глядя на Фердинанда, задавать вопросы.
– Фамилия?
– Великолепный.
– Имя?
– Фердинанд.
– Телевизор у вас есть?
– Есть.
– Спасибо. Пока хватит, – прервал судья, который сидел посредине.
Маленький человечек опустился на стул и взял в руки перо – его обязанностью было подробным образом записывать всё сказанное.
– Предупреждаю обвиняемого, – обратился главный судья к Фердинанду, обвиняемый должен говорить правду и только правду, в противном случае его ждут санкции.
– Простите, – переспросил Фердинанд, – не понял. Что ждёт?
– Санкции. Это значит, обвиняемый может быть наказан дополнительно. И ещё одно. Когда обвиняемый обращается ко мне, он должен добавить "высокий суд". Ясно?
– Ясно, высокий суд, – ответил Фердинанд, а сам подумал: "Это, наверно, потому, что судья, который сидит посредине, самый высокий. Второй судья средний, а третий низенький".
– Вот и отлично, – сказал судья в середине. – Итак, начинаем. Обвиняемый обвиняется в незаконном пользовании телевизором, а также в нанесении оскорбления контролёру при исполнении служебных обязанностей. Начнём с первого пункта: незаконное пользование телевизором. Телевизор у обвиняемого есть?
– Да, да, высокий суд, телевизор у меня есть, – ответил Фердинанд.
– Пользуется ли обвиняемый этим телевиэором?
– Да, да, высокий суд, пользуется.
– Зарегистрировал ли обвиняемый тот телевизор, которым пользуется?
– Нет, высокий суд, не зарегистрировал.
– Почему? – вставил слово судья среднего роста.
– А потому, что это мне в голову не пришло, средний суд, – чистосердечно признался Фердинанд.
– Обращаясь ко мне, тоже следует добавить "высокий суд", – заметил судья среднего роста. – Пусть обвиняемый учтёт это на будущее.
– Итак, обвиняемый не зарегистрировал своего телевизора и не сделал надлежащих взносов, правда? – вновь заговорил главный судья.
– Не сделал, высокий суд, – подтвердил, в свою очередь, Фердинанд.
– Так что обвиняемый не отвиливает?
– Не отвиливает.
– В таком случае перейдём ко второму пункту обвинения: оскорбление контролёра при исполнении служебных обязанностей. Признаётся ли обвиняемый в том, что он размахивал руками перед самым носом у государственного контролёра и брызгал пеной ему в глаза, говоря конкретно, в левый глаз?
– Не признаюсь, высокий суд, – ответил Фердинанд.
– Почему обвиняемый не признаётся?
– Потому что не я размахивал и не я брызгал.
– А кто? – сунулся снова в разговор судья среднего роста.
– Это всё Дональд, сред… то есть высокий суд.
– Что ещё за Дональд? – поинтересовался главный судья.
– Утёнок Дональд, высокий суд. Как раз в тот момент он взбивал пену для безе.
– Чем взбивал?
– Ногами, высокий суд. Это было уморительно.
– Возможно… – протянул главный судья, – но мы не об этом. Нам нужны факты, факты и только факты. Есть ли у обвиняемого свидетели?
– Есть! – воскликнул с радостью Ферди-нанд. – У меня есть один свидетель. Дозволено иметь одного свидетеля?
– Дозволено. Кто таков?
– Дональд!
– Тот самый, который взбивал пену? – спросил удивлённым голосом третий, самый низкий судья, который не произнёс ещё ни слова.
– Да, низкий суд! Тот самый!
– Я тоже "высокий суд"! – закричал низенький судья.
"Одни только высокие", – подумал Фердинанд, а вслух сказал:
– Совершенно верно, низ… то есть я хотел сказать – высокий суд!
– Итак, обвиняемый полагает, что этот Дональд может быть свидетелем в деле? – спросил главный судья.
– Да, высокий суд. Он подтвердит, что всё было как было.
– А где он проживает, этот Дональд?
– Понятия не имею, – ответил Фердинанд. – Время от времени его показывают в телевизор Может, там знают его адрес.
– Дело Фердинанда Великолепного откладывается, – заявил главный судья. Суду необходимо время для того, чтобы привлечь в качества свидетеля некоего утёнка Дональда, местожительство которого необходимо установить. Секретарь, обратился судья к квакающему человечку, – вы займётесь этим делом и позаботитесь о том, чтоб на следующее судебное заседание утёнок Дональд прибыл лично.
– Слушаюсь, – проквакал человечек. – Сегодня же напишу в телевидение, чтоб сообщили адрес свидетеля.
– Обвиняемый свободен, – объявил главный судья и вместе с остальными двумя судьями покинул зал заседаний.
– Прощай, высокий, средний и низкий суд, – прошептал с облегчением Фердинанд, когда дверь за судьями закрылась.
IV
Вскоре опять пришла повестка.
Она была такая же розовая, как и прежняя, и написано там было то же самое. На этот раз Фердинанд обрадовался. Он имел уже случай убедиться, что суд дело не очень страшное, кроме того, он скучал и надеялся, что судебный процесс скрасит его однообразную жизнь.
Когда наступил назначенный день, Фердинанд тщательно оделся и лёгким шагом, как бы гуляя, направился в суд.
У входа его встретил всё тот же дежурный.
– Как поживаете, уважаемый? – весело спросил Фердинанд.
– Скверно, – коротко ответил дежурный.
– Какая-нибудь болезнь? – поинтересовался Фердинанд.
– Да вот подавился за завтраком, – пояснил дежурный и кашлянул несколько раз подряд.
– Позвольте узнать, чем подавились? – осведомился с неподдельной заботой в голосе Фердинанд.
– Кофе… кофе с молоком… – ответил дежурный, кашляя.
– Вижу, что это очень вам мешает…
– Вы даже себе не представляете… – ответил, давясь и фыркая, дежурный.
– Я знаю один способ… – сказал Фердинанд. – Это должно вам помочь… Я сам однажды подавился, думал – умру, но благодаря этому замечательному способу я остался жив, и здоровье, как видите, у меня отменное.
– А чем вы подавились? – спросил дежурный, кашляя так ужасно, что весь побагровел.
– Я подавился вещью гораздо более серьёзной, чем кофе с молоком, я подавился…
– Наверно, сдобной булочкой?
– Нет, не угадали, – со смехом сказал Фердинанд, – я подавился, знаете ли, костью.
– Не куриным ли хрящиком?
– Какой там хрящик! – загорячился Фердинанд. – Я подавился большой говяжьей костью.
– Разве такое бывает? – недоверчиво спросил дежурный.
– Это, знаете ли, долгая история… Нет времени рассказывать подробно, ответил Фердинанд, поглядев на большие уличные часы. – Сейчас моё дело, и мне надо идти. Но хорошо бы вам помочь… Повернитесь-ка.
Дежурный, кашляя, повернулся, и тогда Фердинанд огрел его несколько раз по спине.
– Ну как, лучше?
– О-о, гораздо лучше, – сказал с облегчением дежурный. – Ударьте меня ещё разок, да посильнее.
– С величайшим удовольствием, – ответил Фердинанд, который обожал помогать людям по мере своих сил и возможностей. – Это лучший способ из всех, какие мне только известны. Мой хозяин всегда его применяет…
– То есть как это, ваш хозяин? – навостри уши дежурный. Кашель у него как рукой сняло
– Расскажу вам как-нибудь потом! – воскликнул Фердинанд. – У меня нет времени.
И, огрев дежурного несколько раз по спине про запас, Фердинанд пустился бегом в зал No б, где на возвышении уже расселись судьи.
– Обвиняемый опаздывает, – заметил низенький судья.
– У меня были на то причины, низ… то есть высокий суд, – сказал Фердинанд.
– Знаю я эти причины, – проворчал низенький судья, – мы ещё к ним вернёмся.
– Приступим к делу, – провозгласил главный. – Что слышно насчёт свидетеля?.. Что-то я его не вижу.
