Станислав Никоненко - Догоняйте, догоняйте!..
— Что там еще? — спросил председатель.
Завгар сиял, как новенький автомобиль:
— В милиции он.
— Где?
— В отделении сидит, — еще шире расплылся Федосеев. — Звонили, выясняли: у нас ли работает.
Глава третья КОЕ-ЧТО ОБ ОБЕДЕННЫХ ПЕРЕРЫВАХ, ИЛИ ДВА ПРОИСШЕСТВИЯ В ОДНОМ ТРОЛЛЕЙБУСЕ
Обеденный перерыв — не для обеда. Так считал Жора Копытин.
Возможно, что некоторые могут позволить себе этакую роскошь — просидеть за обедом час. Жора был спортсменом, привык ценить даже секунды, поэтому час был для него целым состоянием.
За обеденный перерыв Жора успевал провернуть ворох дел.
Ноги у него были быстрые, сердце крепкое, а энергии — как у тренера, который только что перешел из одного общества в другое.
Вчера, например, именно в этот час Жора познакомился с Наташей.
Началось, правда, все с того, что он заскочил в пельменную и наскоро умял порцию пельменей со сметаной. Не было ничего удивительного в том, что он перенес эту процедуру с конца обеденного перерыва, как случалось всегда, на начало. Жоре нужно было поесть: он спешил к зубному врачу.
Известно, что поход к дантисту — дело затяжное. Это не стометровку бегать, это, если хотите, марафон, да еще с препятствиями. Одна очередь в коридоре чего стоит.
Раньше Жора этого не знал. Не слышал он ни предостерегающего холодного клацанья зубоврачебных инструментов, ни тех вкрадчивых шелестящих звуков, которыми сопровождается замешивание состава для пломбы.
О врачах он вспоминал лишь перед крупными соревнованиями. Врач мерил давление, слушал сердце и, удовлетворенно хлопнув Жору по мускулистой груди, отпускал. Жора скромно улыбался. О его грудь можно было разбивать бутылку шампанского, как о борт корабля, сходящего со стапелей.
Но вот заболел у Копытина зуб. В обеденный перерыв Жора сунулся было в поликлинику и, ужаснувшись, выбежал назад: народу, как на финальном матче. На следующий день он сделал еще одну попытку — тот же результат. А зубная боль не унималась. Не пробился он к врачу и с третьей попытки.
Нужно было менять тактику. Как настоящий спортсмен, он уважал правила, а среди них приглянулось ему одно: граждане с острой зубной болью проходят вне очереди.
Копытин дождался, когда боль стала острой, и прибежал к врачу. Вне очереди и с чистой совестью.
Вот тут-то Жора и попал в надежные руки, а его зуб получил необходимое дополнение в виде пломбы.
— Два часа не есть, — предупредил доктор.
— Угу, — промычал Жора и побежал к гардеробу, где у него стояла сумка с теннисной ракеткой. До конца обеденного перерыва он еще надеялся заскочить в мастерскую и отдать ракетку в перетяжку.
Будь завгар более покладистым человеком, может, Жора так не метался бы. Но Федосеев строго следил, чтобы Копытин тратил на обед никак не больше часа. Другие могли и задержаться минут на десять, но Жора — ни-ни. Не любил завгар Жору, а все потому, что приходилось Копытину часто отпрашиваться. После работы Жора себе не принадлежал. Он принадлежал стадионам и спортплощадкам. Вот и оставалось ему массу мелких дел переносить на обеденный перерыв. Сегодня тоже предстояло отпрашиваться: в Лужниках у него был теннис, а в Сокольниках — кросс.
Он подбежал к остановке, прыгнул в отходивший троллейбус. Зуб не болел, не ныл. Только пломба немножко мешала. Но это пустяки. Жора чувствовал, как его переполняла жизнерадостность здорового человека. Он готов был выскочить и пуститься наперегонки с троллейбусом.
И вдруг он увидел ее. Она сидела вполоборота к Жоре и читала книгу. Нежная, чуть тронутая загаром щека. Длинные светлые волосы, разметавшиеся по спине.
Он подсел к ней и сказал:
— Девушка, по-моему, я вас где-то…
— Где-то видели? Никак не можете припомнить где?
— Точно, — проговорил он. — А вы?
— А я вот припоминаю…
— Интересно.
— Да, припоминаю, что нигде вас не видела.
— Вы уверены?
— Как никогда. — Она снова устремила взгляд в книгу, но успела заметить: — Боже, какой избитый способ знакомиться. Неужели ничего более оригинального нельзя придумать?
Жоре стало слегка обидно, но он решил не отступать.
— А может, на море? — сказал он с безнадежностью в голосе.
— В Гаграх?
— Ну да, — обрадовался Жора.
— «О море в Гаграх! О пальмы в Гаграх!» — процитировала она популярную песенку.
— Вот именно!
— Нет. Никогда не бывала.
— Я тоже, — неожиданно для себя признался Жора.
— Так-то лучше, — улыбнулась девушка.
«А она ничего, — подумал Жора. — Только сейчас уйдет, и все. Конец. Может, пригласить ее в кино? — За окном мелькнули афиши кинотеатра. — Новый художественный фильм… Ого! Это как раз то, что нужно».
— Девушка, вы видели «Служебный роман»?
— Видела.
— Когда же? — с наивным недоверием спросил Жора. — Идет, между прочим, с сегодняшнего числа.
— В прошлом году видела. В Доме кино.
— Ну и как?
— Терпимо.
— Вы кино любите? — Жора все пытался направить разговор в деловое русло.
— Не очень.
— А ходите в Дом кино.
— Знакомый пригласил.
— А я люблю, — улыбнулся Жора.
— Удачных вам кинопоходов и спасибо за содержательную беседу. — Девушка закрыла книгу. — Разрешите. Я сейчас выхожу.
Она зашагала по проходу. Стройная, высокая. Жора машинально отметил, что представлял ее ростом пониже.
Девушка остановилась возле дверей. Дернула головой — волосы колыхнулись и вновь легли ей на спину.
Троллейбус стал тормозить. Еще миг — и прощай, прекрасная незнакомка, похожая на Марину Влади из фильма «Колдунья». (Жора как раз недавно посмотрел этот фильм в «Иллюзионе».)
Какая-то неожиданная сила сорвала Жору с места. Он ринулся к выходу и, придержав закрывающиеся двери, прыгнул на тротуар.
— Постойте! — крикнул Жора.
Девушка обернулась.
— Одну секундочку. Ваш… — он хотел сказать: «телефон». И в этот же момент вспомнил о своей спортивной сумке, которую оставил в троллейбусе.
Синий троллейбус, подаривший ему такую попутчицу, теперь увозил вместе с сумкой ракетку, записную книжку и авторучку.
— Что с вами? — она увидела, как Жора изменился в лице.
— Ничего, — он уже пришел в себя. — Хотел записать ваш номер телефона, а сумка уехала.
— Какая сумка?
— Моя, с записной книжкой, — он оглянулся на троллейбус.
— Вот видите, как… — скорее всего она хотела произнести что-то назидательное. Но ей стало жаль Жору, и она сказала: — Как же вы теперь?
— Догоню, — сказал он и опять оглянулся. — Какой ваш номер?
— Это излишне.
— Говорите. Я должен бежать.
— Куда бежать? Вы с ума сошли!
— Догоню. Говорите номер.
Жора нервно переминался с ноги на ногу и оглядывался.
Конечно, она могла назвать ему неправильный номер. Но человек был в беде. К тому же Наташа где-то чувствовала, что он и сам стеснялся тех банальностей, которые слетали с его языка. Это немного располагало ее к Жоре. Но главное — человек находился в бедственном положении.
Нехорошо говорить неправильный номер в такой момент. Тем более, что беда находилась в прямой пропорции с расстоянием до троллейбуса, а оно увеличивалось с каждой секундой.
— Ну что ж, если не забудете… — Она назвала номер.
Жора сорвался с места, словно начинал эстафету четыре на двести. Разница была лишь в том, что все четыре этапа бежать предстояло одному.
Не остановись троллейбус у перекрестка, был бы побит мировой рекорд. Но Жоре пришлось сбавить темп: в светофоре зажегся красный свет.
Все это было вчера, а сегодня…
* * *…Сегодня в обеденный перерыв Жора хотел заскочить в парикмахерскую, чтобы подстричься и вымыть голову, затем он собирался купить новый галстук в галантерейном магазине рядом со «стекляшкой».
Это было на руку Жоре, потому что «стекляшка», или небольшой только что выстроенный стеклянный павильон, в котором открыли кафе, находилась неподалеку. Жора мог убить сразу двух зайцев — приобрести галстук и перекусить, потому что наедаться сегодня Жоре не следовало: в пять часов ему предстояло бежать за общество «Сокол» на пять тысяч метров.
«Нет, легкий перекусон не помешает, — думал Жора, выходя на улицу. — Но прежде всего в парикмахерскую».
В семь тридцать Жора должен был встретиться с Наташей. Понятно, что к такой встрече нельзя не подготовиться. Поэтому он пошел не в ближайшую простенькую парикмахерскую, а в ту, которая находилась на площади и имела элегантную вывеску «Парикмахерская-салон». Перед Наташей нужно было «выступить во весь рост», как говорил в таких случаях Жорин приятель аккумуляторщик Васька Спиридонов. Наташа!.. Он позвонил ей вчера. Разговор был недолог, но о встрече они договорились.
