Джин Вебстер - Длинноногий папочка
Эти письма должны адресоваться мистеру Джону Смиту и передаваться ему через секретаря. Имя этого джентльмена, конечно, не Джон Смит, но он предпочитает оставаться неизвестным. Для тебя он всегда будет никем иным как Джоном Смитом. Он хочет, чтобы ты писала ему, так как считает, что ничто так не способствует выразительности и легкости изложения, как писание писем. А раз у тебя нет семьи, с которой ты могла бы переписываться, он хочет, чтобы ты писала ему; а кроме того, он хочет следить за твоими успехами. Он никогда не будет отвечать на твои письма и не будет обращать на них ни малейшего внимания. Он терпеть не может писать письма и не желает, чтобы ты стала обузой для него. Если же когда-нибудь появится необходимость ответа с его стороны, — как, например, если бы тебя исключили, чего, я надеюсь, не произойдет, — ты можешь обратиться к его секретарю, мистеру Григгсу. Для тебя же эти ежемесячные письма безусловно обязательны: они — единственная плата, которую мистер Смит требует, поэтому ты должна быть так же аккуратна в отправлении этих писем, как если бы это был счет, который тебе нужно оплатить. Я надеюсь, что эти письма всегда будут очень почтительны и сделают честь твоему воспитанию. Ты должна помнить, что пишешь опекуну Приюта Джона Грайера.
Глаза Джеруши с тоской смотрели на дверь. Ее голова шла кругом от волнения, и она хотела только одного — убежать от скучных наставлений миссис Липпет и собраться с мыслями. Она поднялась со стула и сделала шаг назад. Но миссис Липпет остановила ее жестом. Она не хотела упустить такой благоприятный случай поговорить.
— Я верю, что ты будешь глубоко благодарна за эту редкую удачу. Немногим девочкам твоего положения представляется подобная возможность подняться выше в этом мире. Ты должна всегда помнить…
— Я… да, мэм. Благодарю вас. Я думаю, если это все, то я должна идти, мне надо еще пришить заплатку к штанишкам Фредди Перкинса.
Дверь за ней затворилась, и миссис Липпет осталась с вытянутым лицом и раскрытым на полуслове ртом. Ее последние слова повисли в воздухе.
Джуди и другие сироты приюта Джона Грайера
Глава вторая
Письма мисс Джеруши Аббот мистеру Длинноногому Папочке Смиту
* * *
215 Фергюссен Холл
24 сентября
ДОРОГОЙ ДОБРЫЙ-ОПЕКУН-КОТОРЫЙ-ПОСЫЛАЕТ-СИРОТ-В-КОЛЛЕДЖ!
Вот я и здесь! Вчера я четыре часа ехала на поезде. Это очень забавное ощущение, не так ли? Я до сих пор ни разу не ездила на поезде.
Колледж — самое огромное и самое бестолковое место на свете — я запутываюсь всякий раз, как только выхожу из своей комнаты. Я все опишу вам позднее, когда получше освоюсь: а сейчас мне хочется рассказать вам о моих занятиях. Лекции начнутся в понедельник утром, а сегодня только суббота, вечер. И мне захотелось написать первое письмо, чтобы познакомиться с вами.
Ведь очень странно писать письма совершенно незнакомому человеку. А для меня это тем более странно, — за всю свою жизнь я написала не более трех-четырех писем, так что, пожалуйста, извините, если они не будут образцовыми.
Вчера утром, перед отъездом, мы с миссис Липпет имели очень серьезный разговор. Она дала мне подробные наставления, как вести себя в течение всей моей жизни и особенно как вести себя но отношению к доброму джентльмену, который так много делает для меня. Я должна стараться быть очень почтительной. Но как можно быть очень почтительной к человеку, который пожелал назваться Джоном Смитом[2]?
Неужели вы не могли подобрать себе имя, которое хоть как-нибудь выражало индивидуальность? С таким же успехом я могла бы писать письма «Дорогому Телеграфному Столбу» или «Дорогому Платяному Шкафу».
Я очень много думала о вас все это лето; то, что кто-то заинтересовался мною после всех этих долгих лет, наполняет меня чувством, будто я нашла нечто вроде семьи. Кажется, будто я теперь принадлежу кому-то, и это очень приятное чувство. Однако я должна вам сказать, что когда я думаю о вас, мое воображение мало что даст — я не могу вас себе представить. Я знаю о вас только три вещи:
1. Вы высокого роста.
2. Вы богаты.
3. Вы ненавидите девочек.
Как же мне к вам обращаться? Предположим, я могла бы называть вас Дорогой-Мистер-Девоненавистник. Только это было бы несколько оскорбительно для меня. Или: Дорогой-Мистер-Богач, но это было бы оскорбительно для вас; выходит, что деньги — единственная ваша характерная черта. А может, вы не всегда останетесь богатым — ведь многие очень умные люди разорялись на Уолл-Стрит. Но по крайней мере высоким-то вы останетесь всю жизнь! Поэтому я решила называть вас «Дорогой Длинноногий Папочка». Надеюсь, вы не будете возражать. Это всего-навсего интимное ласкательное имя — и мы ничего не скажем об этом миссис Липпет.
Через две минуты часы пробьют десять. Наш день разделяется на части звонками. Мы едим, спим и учимся по звонку. Это очень оживляет наш быт; я все время куда-то спешу. Вот он и звонит! Надо погасить свет. Спокойной ночи.
Заметьте, с какой точностью я подчиняюсь правилам: результат дрессировки в Приюте Джона Грайера.
С совершенным почтением ваша
Джеруша Аббот.
* * *Мистеру Длинноногому Папочке Смиту
1 октября
ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!
Я люблю колледж, я люблю вас за то, что вы послали меня сюда — я очень, очень счастлива и все время так возбуждена, что почти не могу спать. Вы не можете вообразить, как все здесь отличается от Приюта Джона Грайера. Я никогда не представляла, что на свете существует такое место. Я жалею всякого, кто не является девушкой и не может находиться здесь. Я уверена, что колледж, в котором учились вы, не мог быть таким же хорошим.
Моя комната находится наверху в башне, которая использовалась как изолятор, пока не построили новый лазарет. На этом же этаже башни находятся еще три девушки — одна с последнего курса (она носит очки и всегда просит нас: «Пожалуйста, немного потише») и две первокурсницы: Салли Макбрайд и Джулия Рутледж Пендльтон. У Салли рыжие волосы и вздернутый нос, и она очень приветлива; Джулия происходит из знатной нью-йоркской семьи и пока еще не замечает меня. Они живут вместе, а я и старшекурсница — в отдельных комнатах. Обычно первокурсницы не получают отдельную комнату, таких комнат мало, но мне дали, хотя я и не просила об этом. По-видимому, регистратор решил, что не следует прилично воспитанную девушку поселять вместе с приютской. Как видите, и у меня есть преимущества!
Моя комната помещается в северо-западном углу и имеет два окна и вид. После того, как проживешь восемнадцать лет в одной комнате с двадцатью девочками, так приятно быть одной. В первый раз за всю жизнь я получила возможность познакомиться с Джерушей Аббот. Пожалуй, она мне нравится. А вам?
Вторник
Составляется баскетбольная команда из первокурсниц, и есть шанс, что меня туда примут. Я, правда, маленькая, но ужасно быстрая, ловкая и крепкая. Пока другие подпрыгивают, я ухитряюсь проскользнуть у них под ногами и схватить мяч. Если бы вы знали, как весело на тренировках — на улице, на спортивной площадке, после обеда в саду. Все деревья красные и желтые, воздух наполнен запахом увядших листьев, и все смеются и кричат. Это самые счастливые девушки, каких я когда-либо видела, и самая счастливая из всех — это я!
Я намеревалась написать длинное письмо и рассказать вам обо всем, чему я учусь (миссис Липпет говорила, что вы хотите это знать), но только что пробило семь часов, и через десять минут я должна обязательно быть на спортивной площадке в спортивной одежде. Как вы думаете, возьмут меня в команду или нет?
Всегда ваша
Джеруша Аббот.
P.S. (9 часов)
Салли Макбрайд только что просунула голову ко мне в дверь и сказала:
— Я так скучаю по дому, что просто невыносимо. Ты тоже скучаешь?
Я улыбнулась и сказала: «Нет». От этого я спасена. Тоска по дому — это одна из болезней, которых я избежала. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь тосковал по сиротскому приюту, а вы?
* * *10 октября
ДОРОГОЙ ДЛИННОНОГИЙ ПАПОЧКА!
Слышали ли вы когда-нибудь о Микеланджело?
Он был знаменитым художником и жил в Италии в средние века. По-видимому, на уроке английской литературы все знали о нем, и весь класс хохотал, потому что я думала, что это архангел Михаил. Ведь его имя похоже, не так ли? Вся беда в том, что в колледже от тебя ждут знания очень многих вещей, о которых ты даже никогда не слышала. Иногда бывает очень неловко. Но теперь, когда девочки говорят о таких вещах, в которых я ничего не смыслю, я помалкиваю, а затем отыскиваю их в энциклопедии.
