Жаклин Уилсон - Девчонки и любовь
– Что же тогда в твоем вкусе? Что ты вообще любишь читать? И что это за черный блокнот, который ты везде носишь с собой?
Его наблюдательность меня удивила. Не знала, что он так внимательно меня разглядывал. Блокнот я всегда прятала в карман куртки.
– Альбом для рисования.
– Дай посмотреть, – сказал он, хлопая меня по карману.
– Не дам!
– Да ладно, не стесняйся.
– Я не стесняюсь. Просто это очень личное.
– А что ты там рисуешь? Замки?
– Нет, не замки.
– Горы?
– И не горы.
– Тогда что?
– О господи, какой же ты приставучий.
В ответ он состроил мне смешную рожицу, и я сдалась:
– Я рисую мультяшек. Всякие забавные картинки.
– Классно! Я такое люблю. А комиксы рисуешь? Мне лично нравятся про Кельвина и Хоббса[5]. И про Астерикса. Я скупил все выпуски. Смотри, у меня даже носки с Милу[6]. – Он задрал штанину и подтянул свои сморщившиеся гармошкой носки.
– Прикольно, – сказала я.
– Знаю, знаю, – хихикнул он, – модником меня не назовешь.
Тут он был прав на все сто. В Лондоне я бы со стыда сгорела, если бы кто-то заметил, что я с ним разговариваю. Но вообще-то он был забавный, как шаловливый щенок. И даже не замечал, что я на него злюсь. Хотя на самом деле против него лично я ничего не имела. Просто я разнервничалась из-за своих легкомысленных родственников, бросивших меня здесь одну.
Его же родственники столпились у подножия крепостной стены и придирчиво разглядывали каменную кладку.
– Эй, Дэн, иди сюда, нам срочно нужен путеводитель по замкам! – крикнула одна из его сестер, заметив нас.
Остальные крошечные бархотки радостно замахали руками и тоже закричали.
– Придется к ним спуститься, – вздохнул Дэн. – Иначе они не отстанут. Пойдешь со мной?
Я последовала за ним вниз. Ни отца, ни Анны, ни Цыпы по-прежнему нигде не было видно. Пожалуй, мне стоило на время прибиться к клану оранжевых бархоток. Вконец отчаявшись отыскать своих, я уже была готова и на это.
Но вот у самой крепостной стены я неожиданно наткнулась – на кого бы вы думали? Правильно – на папу, Анну и Цыпу, которые как ни в чем не бывало прогуливались под ручку.
– Привет, Элли, – обрадовался отец. – Вижу, ты завела себе друга?
Дэн заулыбался. Я смерила отца сердитым взглядом.
– Где вы пропадали? – спросила я.
– Мы объясняли Цыпе, как в средневековых замках был устроен туалет, а потом ему и самому захотелось, и мы пошли искать кабинки. Элли, бедняжка, ты перепугалась?
– Да нет, в общем, – мрачно отозвалась я.
– Пока! Еще увидимся, Элли, – попрощался со мной Дэн.
После этого случая я видела его еще несколько раз. В основном в компании рыжих бархоток. И Цыпы. А еще они пригласили нас на прощальный пикник. В тот день моросил дождь, так что нам пришлось есть размякшие сэндвичи, водянистые сосиски и кашеобразные чипсы. Но, похоже, никого, кроме меня, это не расстроило. Дэн без устали развлекал малышей. Цыпа в него прямо-таки влюбился. Когда мне надоело наблюдать за их дуракавалянием и глупой возней, я села в сторонке на мокрый камень и принялась рисовать.
Я так увлеклась, что очнулась, только когда над страницей нависла чья-то голова. Я тут же прикрыла блокнот руками.
– Покажи, – попросил Дэн.
– Не покажу.
– Жадина. Ну покажи, пожалуйста. Сегодня ведь последний день каникул.
– Слава богу.
– Как это?
– Надоела уже эта сырость.
– Ты шутишь? Здесь же классно. Да и кому охота возвращаться домой? Тем более в понедельник в школу. Бе-е-е, гадость. Чего там делать, в этом девятом классе.
– Ты же не в девятом, – поправила я. На днях выяснилось, что Дэну всего двенадцать. Такого и подростком-то не назовешь.
– В девятом.
– Не ври. Ты пойдешь в восьмой, вместе с другими маленькими мальчиками.
– Да нет же, я иду в девятый, честно. – Дэн, похоже, смутился. – Просто я перескочил через класс.
– Ты что, шибко умный?
– Угадала.
– Так и знала, что ты зубрила.
– Ты должна радоваться, что встречаешься с таким суперинтеллектуалом, как я, – улыбнулся Дэн.
– Я с тобой не встречаюсь, придурок.
– А могла бы.
– Что?
– Ты мне нравишься, Элли, – сказал он со всей серьезностью. – Будешь моей девушкой?
– Да ни за что на свете! Ты же еще ребенок!
– То есть молодой ухажер тебе не нужен?
– Нет уж, увольте.
– Может, мы хотя бы будем видеться время от времени?
– С ума сошел, Дэн? Ты живешь в Манчестере, а я в Лондоне, – усек?
– Тогда, может, будем переписываться?
Он продолжал занудствовать в том же духе, и в конце концов мне пришлось нацарапать ему свой почтовый адрес на листке, вырванном из блокнота. Зная Дэна, могу предположить, что он его тут же потерял. Не то чтобы я его так уж хорошо знаю… Но даже если листок с адресом все еще при нем, он не соберется мне написать. А если и напишет, то я вряд ли отвечу. Какой смысл? Он всего лишь приставучий молокосос. В малых дозах терпеть его еще можно. Но на бойфренда он явно не тянет.
Вот если бы он был лет на пять постарше! И поменьше бы занудствовал. Ну почему, почему он не тот светловолосый кареглазый красавчик?!
Интересно, увижу ли я завтра снова этого блондина? Полностью погрузившись в мечты о таинственном незнакомце, я замедляю шаг. Случайно ловлю свое отражение в витрине магазина. Я выгляжу как слабоумная. Глаза горят нездоровым блеском, челюсть отвисла. Затем мой взгляд падает на часы в глубине магазина, и на них ровно девять. Ровно девять! Не может быть! Но это так.
Ровно девять, номер девять, мой первый день в девятом классе. Я вляпалась в неприятности, еще даже не начав учебный год.
Девять моих кумиров
1 Американский детский писатель.
1 Британский актер.
2 Британская теле– и радиоведущая.
3 Британский аниматор.
Глава 2
Две лучшие подруги
Так странно идти по коридору в кабинет миссис Хендерсон. В этом году миссис Хоккейная Клюшка Хендерсон будет нашим классным руководителем. Она ведет у нас в школе физкультуру. И вечно ко мне придирается аж с седьмого класса:
– Догоняй, Элеонора!
– Снова мимо, Элеонора!
– Шевели ногами, деточка, а то уснешь!
Одно время перед началом каждого урока физкультуры я придумывала разные отговорки, лишь бы не заниматься – то притворялась, что у меня голова болит, то жаловалась на болезненные месячные, – но она быстро меня раскусила и заставила бегать шесть кругов по залу за вранье, и каждый раз, когда я замедляла темп, дула что есть мочи в свой противный свисток.
Терпеть не могу миссис Хендерсон. И физру тоже. Магда иногда прогуливает ее вместе со мной, притворяясь, что плохо себя чувствует. У нее есть свои причины недолюбливать физкультуру. Она боится растрепать прическу и сломать ноготь о мяч. Но уж если затащить ее на урок, то она будет носиться по залу быстрее ветра, с легкостью забьет шесть раз подряд в нетболе и проведет хоккейный мяч в ворота с противоположного конца поля.
Зато Надин столь же безнадежна в плане спорта, как и я. Она худышка, но при беге умудряется резко выбрасывать руки и ноги в разные стороны и свешивать набок голову так, что становится похожей на сломанную марионетку.
Как же мне не терпится поскорее встретиться с Магдой и Надин! Я не виделась с ними несколько недель, потому что мы только вчера вернулись из этого дурацкого промозглого Уэльса. Но чем дальше я продвигаюсь по свежевымытому коридору к кабинету, тем медленнее становятся мои шаги. И вообще, что это за ужасные коричневые школьные туфли – какие-то старомодные бабушкины чоботы! Ну почему в других школах девчонки могут носить что угодно – хоть шпильки, хоть кроссовки, хоть «мартенсы»… А какие туфли я недавно видела в «Шеллис»! На высоком каблуке, а сами такого бронзового цвета с отливом. Бронзовый – почти что как коричневый. Коричневатый. Я долго упрашивала Анну купить мне их для школы, но она так и не согласилась. Это нечестно. Сама-то она носит плоские лодочки только потому, что ростом на дюйм выше моего отца и сильно из-за этого комплексует.
– Элеонора Аллард?
О боже, это мисс Трампер, завуч. Еще хуже, чем миссис Хендерсон. Уроки еще не успели начаться, а она уже вышла на тропу войны. Вот въедливая старушенция. И чего ей неймется?
– Что вы делаете в коридоре во время занятий, Элеонора?
– Ничего, мисс Трампер.
– Это я и так вижу. Кто ваш классный руководитель в этом году?
– Миссис Хендерсон, – говорю я и киваю в сторону двери напротив.
– Тогда почему вы стоите и не заходите? Вы же не хотите сказать, что вас выгнали из класса за плохое поведение на первом же уроке?
– Нет, что вы, я туда даже не входила.
– Тогда войдите сейчас, Элеонора. Немедленно!
Я хватаюсь за ручку двери. Слышу, как миссис Хендерсон вовсю распинается, подробно инструктируя учеников насчет соблюдения всей тысячи правил, предписанных для девятого класса «Нептуна». Ах да, забыла сказать, что в нашей школе все четыре параллели каждого года обучения названы в честь планет: Венера, Марс, Меркурий и Нептун. Почему, интересно, Уран не выбрали? Мы в классе «Нептун», и поэтому на наших значках изображен маленький трезубец. Ерунда какая-то. Никому из нас не нравится быть в классе «Нептун». Магде больше по душе Венера, а Надин хочет быть в классе «Марс», потому что она любит одноименные шоколадные батончики, а я бы с радостью поучилась в «Меркурии», потому что питаю слабость к безвременно покинувшему нас Фредди[7]…
