Blue Jeans - Ты волнуешь мое сердце
— Тот, у кого будет менее испачканное лицо.
Анхель не совсем понимает правила этой игры, но он не может допустить, чтобы Паула считала его трусом.
— Да, но чем мы завяжем глаза?
— Подожди.
Паула встает и направляется к стойке кафе. Она о чем-то беседует с официантом, и через несколько минут он приносит четыре матерчатые салфетки. Затем она подходит к столику, не переставая улыбаться.
— Бери, две тебе, две мне. Одна для того, чтобы завязать глаза, а другая — чтобы не испачкать одежду.
Парень берет две салфетки. Он смотрит по сторонам: в кафе всего двое пожилых людей и какая-то пара. Но какой позор!.. Хотя он не собирается сдаваться.
— Что ж, сыграем.
— Только честно, ладно? И чур не подглядывать, знаю я тебя, журналист.
Как она может ему такое говорить? Он никогда не обманывает.
— Конечно, все по-честному. За кого ты меня принимаешь?
Паула смеется, довольная, что удалось задеть гордость своего парня. Затем она берет одну из салфеток и повязывает ее на шею, чтобы не испачкаться. Анхель следует ее примеру. А вслед за этим она завязывает себе глаза.
— Можешь проверить, мне ничего не видно, — говорит она Анхелю.
Парень слушается и проводит перед ее лицом руками, чтобы в этом убедиться. Кажется, она действительно не видит.
— Очень хорошо. Теперь я.
— Вот. Видишь, я не смогу проверить, честно ли ты играешь. Но я верю тебе, дорогой.
Анхель вздыхает и, убедившись, что никто на него не смотрит, завязывает глаза салфеткой.
— Ну вот. Я ничего не вижу.
И это так. Он абсолютно ничего не видит. Ему не нравится выигрывать обманом.
— Отлично. Я тебе верю, — говорит девушка, между тем снимая с глаз салфетку. — Начинай.
Паула с трудом сдерживает смех, глядя, как бедный Анхель всерьез пытается найти чуррос и обмакнуть его в горячий шоколад. Но она сдерживает себя, чтобы продолжить игру.
В конце концов парень нащупывает один чуррос. Он неловко обмакивает его в чашку и пытается найти рот Паулы.
— Ну, дорогой, я готова. Чего ты ждешь?
Анхель наклоняется вперед с вытянутой рукой. Капли шоколада стекают на стол. Паула уклоняется от чуррос. Когда парень подносит его справа, она наклоняет голову влево, и наоборот.
— Ну где же ты? — спрашивает он в отчаянии после нескольких неудачных попыток.
— Ну здесь! Где мне еще быть? Ты какой-то неловкий!
Теперь уже девушка не может сдержать смех, видя недовольную мину Анхеля, который не оставляет своих попыток. Наконец Паула милостиво позволяет ему коснуться ее лица чуррос, испачканным в шоколаде, и оставить небольшой след на щеке.
Парень улыбается, она откусывает кусочек.
— Хорошо! — выкрикивает она, жуя. Ты наконец нашел мой рот!
— У-ух! Мне показалось, что ты пропала… Но, надеюсь, я не сильно тебя испачкал?
— Потом посмотрим. А теперь моя очередь. Пауле приходится прикрывать рот рукой, чтобы сдержать смех. Она едва может дышать. Анхель, сидя напротив, открывает рот, ожидая, пока она накормит его завтраком. А она обмакивает чуррос, насколько это возможно, и подносит к его лицу.
Первое попадание — в лоб. Паула размазывает весь шоколад по его лбу.
— Но что ты делаешь? Мой рот ниже! — восклицает Анхель.
— Прости, дорогой. Ниже?
Девушка вновь обмакивает чуррос и, проведя по его губам и не дав ему укусить, размазывает шоколад по его подбородку и скулам.
— Паула! Ты заставляешь меня проигрывать! Анхель не знает, плакать ему или смеяться.
У него все лицо покрыто шоколадом.
— Прости! Но ведь ты его не ловишь!
— Как это не ловлю?
— Ладно, попробую еще раз.
Пара, которая сидит тут же, в кафе, смотрит на них, улыбаясь. Ох уж эти влюбленные…
Паула обмакивает чуррос в третий раз, подносит его точно ко рту Анхеля, наклонившись над ним.
— Кусай!
Анхель послушно откусывает кусочек.
— Молодец, любимый! — подбадривает его Паула, которая теперь уже не в силах сдержать смех.
В конце концов она снимает повязку с Анхеля, и он видит перед собой свою девушку с незавязанными глазами.
— Но ты… ты меня обманула!
— Да. Но… тебе положена премия!
Девушка наклоняется и целует его в губы.
Шоколадный поцелуй.
Анхель не возражает и отвечает ей.
Сладкий завтрак.
Несколько секунд спустя Паула ставит свой стул рядом и садится. Чистой салфеткой она вытирает его лицо, не переставая смеяться над его жалобами.
— Ты обманщица. Я с тобой больше никогда не буду играть.
— Посмотрим.
Весело подшучивая друг над другом, они дерутся салфетками.
А тем временем по радио звучит песня, хорошо знакомая обоим.
— Слушай! Это же песня Кати! Она мне очень нравится!
— Точно, я и не узнал сразу, — обманывает Анхель, и голос его становится немного серьезным.
— Какая красивая!
— Да, неплохая.
Девушка продолжает вытирать следы своей шутки с лица Анхеля.
— Ты ее видел еще раз?
Вопрос застает его врасплох.
— Кого?
— Ну кого же еще, Катю.
Анхель не знает, что отвечать. Он не может ей ничего сказать. А с другой стороны, если он не сделал этого раньше… теперь будет только хуже.
— Нет, я ее больше не видел.
— Ах, как жаль! Ну, если снова с ней увидишься, попроси у нее для меня автограф.
Анхель сглатывает.
— Она так тебе нравится?
— Очень сильно, а кроме того… она напоминает мне о тебе.
У-ух! Еще этого ему не хватало! Он чувствует себя виноватым.
— Ладно… посмотрим…
— Боже мой! — Паула перебивает его. — Уже совсем поздно! Мои родители уже должны проснуться в это время! Побежали!
Но именно в этот момент, в другом месте, в комнате Паулы, там, где Крис, Мириам и Диана сплетничают о влюбленных, медленно открывается дверь.
Этим же воскресным мартовским утром, вдалеке от города.
Свист кофейника нарушает тишину, царящую на кухне. Кофе уже начинает подниматься.
Он выключает газ и доводит кофе до готовности. Когда свист прекращается, он наливает кофе в чашку, добавляя капельку молока.
Он так и не смог опять заснуть.
После того как его сводная сестра зашла к нему в комнату. Что за идея! Кому придет в голову встать рано утром в воскресенье, чтобы отправиться на пробежку?.. Но такова Ирене: всегда непредсказуема.
Она заставляет его нервничать. Нужно признать: Ирене всегда была очень привлекательна, даже провокационна.
Но теперь она еще и соблазнительна, тревожна. И сейчас более женственна, чем когда они виделись в последний раз. При этом сохраняет свой детский нрав, который иногда демонстрирует.
Соблазн в доме.
Но нет: она его сводная сестра, и это всегда будет так. Они не родные по крови, но они одна семья. И от этого между ними невозможны никакие отношения. Кроме того, есть еще Паула.
Паула…
Чем она теперь занимается? Алекс не помнит точно, но кажется, она ему снилась.
Он умирает от желания вновь увидеться с ней. Вчера был один из тех волшебных дней, ради которых стоило рисковать. Он рад, что попросил ее помочь. «Прости за любовь» почти соединила их губы. А что было бы, если бы он ее поцеловал?
Погруженный в свои размышления, Алекс берет свой кофе и садится перед ноутбуком. Раз уж он все равно проснулся и пока никого нет дома, он должен использовать это время.
Прежде чем углубиться в свой роман, парень проверяет почту. Он открывает письмо, одно из тех, что сообщают: «Перешли это письмо десятерым своим друзьям, и тогда любовь постучится в твои двери сегодня». Он ненавидит такие сообщения, но на этот раз, выбрав наугад десять адресов, он пересылает его. Зачем он это сделал?
Но ему это не важно, и он продолжает просматривать письма. Реклама, еще реклама, и больше ничего. Никаких писем от тех, кто нашел брошюры, за исключением вчерашнего письма от Марии.
«Еще слишком рано. К тому же воскресенье. Все еще спят», — успокаивает он себя.
Он не хочет сильно волноваться по этому поводу. На самом деле он даже не знает, каким будет результат его эксперимента, но все же легкое разочарование прокралось к нему в душу, ведь он не получил никаких новостей.
Он закрывает почту и открывает папку с текстом романа.
Несколько минут думает. Ему нужно описать Надю, героиню, очаровавшую Хулиана.
Он закрывает глаза и пытается ее себе представить. Да, вот она. Он пишет:
«Ей четырнадцать — пятнадцать лет, хотя она старалась выглядеть старше. Ее прямые волосы бесконечным золотым каскадом, в котором терялась тонкая голубая косичка, струились на плечи. В больших зеленых глазах, красоту которых она умело подчеркивала изысканным макияжем, отражалось удивительное сочетание невинности и чувственности.
Ее полные губы, оттененные розовой помадой, были полуоткрыты. Одежда оставляла простор фантазии: приталенная рубашка с неглубоким вырезом не скрывала ее роскошных округлых форм, а короткие шорты — длинных красивых ног. Это был парящий мне навстречу ангел, не знающий, что такое просто ходить по земле. Я придержал дверь, чтобы эта девочка, уже превратившаяся в женщину, прошла.
