Наталья Евдокимова - Боруэлла
Аня недоверчиво посмотрела на врунишку Вадика, насупила брови и собралась сказать что-то опровергающе-безоговорочное. Но Вадик не выдержал и рассмеялся, как будто кто-то его начал усердно щекотать. Что такое нормочасы, я себе вполне представляла, поэтому добавила грозно, голосом среднестатистического директора:
– А вам, уважаемая, строгий выговор с занесением в личное дело. За злостное нарушение свободы передвижения и срыв прогулочной миссии!
– Ладно-ладно. Идите, догуливайте… Смотрите, план не перевыполните. А то ремень найду. Короче говоря, не позже девяти вечера чтобы это, – Аня показала пальцем на меня, – дитя воображения было дома. А тебе позвоню домой и проверю, – это уже Вадику.
Мы звали Аню с собой, но она отказалась. Сказала, будто уроки ещё делать надо. Как же, знаю я. Наверняка книжку мою дочитывать будет, подтачивая и без того скудные запасы холодильника. С первым я ещё могу смириться, а вот со вторым… Но я решила об этом не задумываться. Оставим этот важный разговор на вечер…
Мы с Вадиком добрели до ближайшего парка. Солнце ярко светило, явно довольное нашим сегодняшним выступлением. По-вечернему блестели листья на деревьях, здесь совсем ещё даже не осенние, и пахло скошенной травой (это газонокосильщики постарались). По узким тропинкам временами проезжали велосипедисты – мальчишки и девчонки, весело сгоняя нас с дороги звонками. Я звенела им вслед, Вадик пытался свистеть. У него не получалось, и он просто стал кричать «ура». И всё здесь было, как летом. Все дети – в лёгкой одежде, только редкие излишне заботливые мамы натягивали на малышей тёплые вещи. По календарю, что ли, их одевают…
– Жалко, что осень… – вдруг сказал Вадик и вздохнул.
– Жалко…
– Здорово, если бы всё это в начале лета, – сказал Вадик почти неслышно.
Я не стала спрашивать что. Просто кивнула, и у меня вдруг защипало в носу. Если бы летом… Никто бы не ходил в школу – ни Вадик, ни Аня, ни тёзка мой Борька, ни Петька. Сколько было бы приключений, и речка… Говорят, что это приятно – купаться. Не скажу, чтобы купание в ванной доставило мне очень много радости, но то – ванна, а это – речка… Почти море. Пусть бы это было всё летом, а осенью… осенью меня бы превратили обратно. Так было бы правильней. Туманом – осенью, зимой, весной. Летом – человеком…
Я поймала себя на том, что не очень-то хочу превращаться обратно. Просто надо. И всё. Собой надо быть, а не кем-то придуманным… Кому суждено быть атмосферным явлением, иным не бывать.
– А я похожа… – спросила я, замявшись, – на ребёнка?..
– Ты и есть, – уверенно ответил Вадик и взял меня за руку.
– Пойдём на речку? – предложила я после недолгого молчания.
Очень важные лица
Вода была холоднючая! Я визжала и плескалась водой на Вадика, Вадик визжал и плескался на меня. Правда, Вадик утверждал, что водичка – самое то. Другие смельчаки не решающимся войти в воду заявляли, что «не вода, а парное молоко». Угу. Молоко парное. С пенкой, значит.
Купаться оказалось действительно приятно. Не то что просто приятно – очень приятно! Это было… неповторимо. Я себя чувствовала как… как когда радуга в небе.
Радугу мы и правда брызгами своими подняли. Я долго не решалась окунуться, но Вадик подставил подножку, что поспешила сделать и я… Плыть у меня получилось сразу. Вернее, раза с десятого… Но я поплыла! Что ни говорите, я – ребёнок способный. Вадик научил меня нырять – и я открывала глаза под водой. Когда плыла у самого дна, видно было песок и камешки…
Потом, довольные, мы сидели на берегу и обмазывали животы друг другу грязью (пляж был, вообще-то, песчаный, но грязь мы нашли). Потом снова зашли в воду, и с удовольствием наблюдали, как грязь постепенно с нас смывается. Это тоже было приятно, не менее чем сам процесс купания.
– А давай, – с азартом предложил Вадик, – полностью грязью обмажемся!
Это предложение показалось мне настолько естественным, настолько интересным и необходимым, что я удивлённо-утвердительно протянула:
– Дава-а-ай!
Я накладывала грязь на светлую макушку уже полностью вымазанного Вадика, когда тот вдруг пискнул, показывая куда-то пальцем:
– Ой… Вика…
– Что за Вика? – вполголоса спросила я.
– Ну с танцев… Которая партнёршей моей была. Вон она… Ой.
Я посмотрела в ту сторону, куда показывал Вадик. Стройная девчонка в лёгком платьице в цветочек шла в нашу сторону. Она улыбалась, но её намерения мне были не ясны. На всякий случай я приготовилась защищаться.
Подойдя к нам, Вика остановилась, смахнула с лица длинные светло-каштановые волосы, медленно осмотрела Вадика с ног до головы. Удивительно, что она вообще признала Вадика: теперь он был больше похож на южноафриканского негритёнка.
– Фи, какой красивый, – наконец сказала она, не переставая подозрительно улыбаться.
Фраза была явно противоречивой, но Вадик почему-то попытался снять грязь с лица, размазывая её при этом ещё больше. Мне стало немного стыдно за наш вид, и я поспешно принялась посыпать Вадика сверху сухим песочком.
– Привет, Вика, – нерешительно сказал Вадик. – Ты тоже купаться?
– Я? Купаться? – удивилась Вика. – Не-тушки, почти зима на дворе. Какое тут купание? Я в художественную школу ходила – вон она, за речкой, видишь? Там сегодня до восьми принимают новых учеников. Теперь я буду рисовать, – гордо заявила девочка.
– А петь, – вмешалась я, – ты не хочешь? А то могу устроить.
– Кстати, познакомься – это Боруэлла, – сказал Вадик.
– Странное имя, – удивилась Вика.
– Авторская разработка, – сказала я важно. – Так как насчёт пения?
– Петь – это позже, – вздохнула Вика и присела возле нас. – Пока я рисовать буду учиться. Думаю, получится.
– Танцевать у тебя хорошо получалось, – покачал головой Вадик, совсем как взрослый.
– Так вся жизнь за танцами пройдёт, – серьёзно сказала Вика. – А надо многое перепробовать.
– Рисовать можно в свободное время, – пожал плечами Вадик. – Вон Элька стихи пишет. И на танцы успевает.
– Правда, пишешь? – заинтересовалась Вика.
– П-шу… – сказала я, ковыряясь в грязи пальцем. Грязь довольно урчала, как пригревшийся котёнок.
– Ой, а на танцы ты к нам, да? – догадалась Вика и замялась. – То есть… не к нам… к ним…
Я кивнула. И Вадик кивнул. И Вика – помолчала и кивнула. Я на всякий случай кивнула ещё раз. Пригодится.
– А почитай что-то из стихов, пожалуйста! – попросила Вика.
Мысль устроить мой творческий вечер показалась мне интересной.
– Давай прозу, – предложила я. – Буду читать прозу.
– Давай! – радостно сказали Вадик и Вика.
– Только мы сначала сполоснёмся. В искусство надо приходить чистыми. Пойдём, Вадик!
Пока мы купались, я быстро придумывала что-то потрясающе прозаическое. Вика оказалась сообразительной девчонкой – не ждала нас просто так, а откуда-то притащила ящик, который и послужил мне сценой. Догадливые пляжане сразу подтянулись к сцене и стали ожидать моего, бесспорно, потрясающего выступления.
– Итак! – сказала я, взобравшись на ящик. – Сегодня я расскажу вам о людях, чей творческий путь не имеет ни начала ни конца. Вернее, я научу вас быть настолько творческими, что никто не посмеет утверждать обратного! А самое главное, вы научитесь совершать удивительные, практически невозможные поступки! Приступим! Стандартность и непредсказуемость – сколько об этом было сказано! Сколько было дано эпитетов второму и убеждений в приживаемости первого! Дадим же новую схему создания нестандартного из вполне обыденных процессов. Сразу скажу – это непросто и требует больших творческих усилий. Вы готовы? (Аудитория решительно засвистела)
– Теперь возьмём стандартные решения и процессы, – продолжила я, -
дважды два – четыре;
встать – сесть;
зайти в гости – поприветствовать;
дать деньги за товар – получить товар;
смешная история – улыбка;
выслушать грубость – сказать грубость;
уронить ложку – поднять ложку;
записаться на приём к врачу – пойти на приём
к врачу;
включить телевизор – выключить телевизор…
– И так далее. А теперь не силой мысли, но силой случайных подстановок и переменой мест слагаемых из разных уравнений создаём нестандартные ситуации, становимся нестандартными, неожиданными, новыми! Поступайте и думайте так:
получили товар – скажите грубость;
уронили ложку – зайдите в гости;
выслушали смешную историю – дайте деньги
за товар;
включили телевизор – запишитесь на приём
к врачу;
дважды два – смешная история;
зашли в гости – поднимите ложку;
выключили телевизор – выслушайте грубость;
