Ахмет Мальсагов - Лорс рисует афишу
— Распишитесь в том, что вы ознакомлены с моим приказом.
Лорс расписался, преисполненный тщеславия: «Вот теперь я наконец настоящий директор. С выговором!»
Глупая птица дятел
Понедельник был клубным выходным днем. Лорс сидел в кабинете и читал. Он знал, что все равно к вечеру здесь у него начнется столпотворение: многим нравились как раз вечера клубного безделья, когда ни танцев, ни концерта, ни репетиций и можно говорить обо всем и ни о чем.
Есть книжки, которые для Лорса, всегда любившего оставаться с книгой наедине, приятно теперь читать именно среди такого шума и говора. Сегодняшняя книга была не из таких. Поэтому Лорс с досадой прислушался к длинному телефонному звонку.
Это звонила из города Эля. Он впервые слышал ее голос по телефону.
Она звонила, чтобы спасать Лорса! Только для этого!
— Я из дому, мне могут помешать, давай скорее о деле, — с непривычной для Лорса горячностью быстро говорила она. — Мой отец познакомился с редактором. Тебя обещают взять в газету! Понимаешь? В газету! Не отмахивайся от протекции, Лорс! Напечатаешься раз, два — и в тебе проснется твоя любовь к журналистике. Пиши тогда себе на здоровье хоть о своих любимых клубах! — Она не скрывала, что в тот раз приезжала ради этого. — Но нам не дали поговорить, и потом… ты так пылко говорил тогда о высокой клубной миссии, что было бы трудно в тот вечер тебя склонить. Сам ведь не верил во все это, а убеждал. Будто бы себя в чем-то пытался убедить! Я тогда и не решилась…
— Но что изменилось теперь?
— А твоя драка на премьере?!
— Кто же тебе рассказал?
— Не мне, а маме. По телефону дядя Жорж.
«И какое аптекарю дело до меня?» — злился Лорс, слушая Элю.
Словно бы угадав, о чем думает в эту минуту Лорс, Эля продолжала:
— Твоя беда, что ты не любишь смотреть в зеркало! Даже мальчишке не прощают, если у него на лице написано: «Вы — ничтожество». А Жорж не слепой.
Эля помолчала и сказала таким голосом, какого Лорс у нее никогда не слышал:
— Самое главное-то ведь не в этом. Жорж искренне хочет помочь моей маме…
Это было как признание в любви к Лорсу. Мать спасает Элю от этой любви!
Сейчас бы Эле следовало посмотреть в зеркало, которое у них висит возле телефона, — ее лицо не было, наверное, бесстрастным и неподвижным, как всегда. Эта холодная, жестокая мысль всплыла у Лорса на волне нежности и жалости к Эле. Почему ей так безразличны его заботы, если она действительно любит? Он же ей обо всем писал! Она должна чувствовать даже то, что сказано в его неотправленных письмах. Глупо ли, умно ли, но он чему-то радуется в этой своей теперешней жизни, чем-то огорчается, о чем-то размышляет, ищет себя. Но для нее все заслонено уверенностью в собственной правоте.
— Алло, алло! Ты что замолчал? Что ты делаешь?
— Читаю.
— О чем?
— На этой странице — о дятле.
— О птичках почитываешь… — вздохнула Эля.
— О людях! Дятел — странная, глупая птица. Чтобы заглянуть в охотничий домик, он долбит окошко. — И Лорс дробно постучал ногтем по трубке. — Пусть тут же, рядом, дырочка, продолбленная другой птицей, — дятел непременно хочет заглянуть через свое окошко! И у людей так бывает…
— Отцу не до меня, а мать растила меня… умной птицей. Ну что ж, долби свое окошко, Лорс! Опять у нас не получилось разговора… И никогда не получится!
— Заканчивайте, заканчивайте, — заторопила телефонистка.
— Обещай мне хотя бы одно, — успела сказать Эля, — обещай по-прежнему писать. О чем хочешь!
Он хотел сказать: «Зачем?», но почувствовал в голосе Эли слезы и поспешно крикнул в трубку:
— Хорошо! Буду писать!
Глава VII. Друзья и недруги
Новый друг — Али
Ни Муртаз, ни Васька-Дьяк не показывались больше возле Дома культуры. Однако Лорс хорошо помнил вековое горское правило мести: «Не торопись и не забывай». Если приходилось идти домой из клуба поздно ночью, он прихватывал с собой тонкий чугунный печной колосник, завернутый в бумагу.
Часто он видел, как за ним бредет, таясь во тьме, коренастая фигура Вадуда. Под разными предлогами старались проводить Лорса Володя, Петя или кто-нибудь из кружковцев.
Лорсу некогда было сейчас особенно думать о своих недругах. И он, и другие ребята жили заботой, тревогой: не испортит ли дождь в ближайшее воскресенье клубный спортивный праздник.
…День выпал редкостно ласковый. Сияло солнце. Легкие облака бродили по синеве неба. Шелестела высоко над головой еще пока мягкая, но уже с крапинками золота листва деревьев; настала осень. Мятный, вкусный запах слегка нагревшегося за утро лугового сена шел от пышных возов, проплывавших за оградой парка.
Приятнее же всего был спортивный уголок парка. Правда, это всего-навсего одна волейбольная площадка, дорожка-стометровка, яма для прыжков и сектор для толкания ядра. Но зато как все расчерчено и оборудовано благодаря дотошной аккуратности Лорса! Новая волейбольная площадка желтела четким, гладким и твердым песчаным квадратом в ослепительно белой разметке линий. Широкая, тугая сетка с тросом, окантованная красным. Судейская вышка. На такой площадке не стыдно принять не только команду со стройки завода, которая обещала приехать сегодня, но и столичных спортсменов.
Приближался час начала соревнований. Участники готовились в Доме культуры.
— В брюках не допущу ни одного, — предупреждал Лорс.
В этом селе и горцы, и многие сходные с ними в старых привычках казаки осуждающе относились к спортивным одеяниям. На редкость темпераментные болельщики, многие зрители, особенно женщины, стеснялись зайти в ограду: их смущал вид полуголых мужчин! Добро бы мальчишки, а то ведь даже директор школы сверкает могучим голым торсом.
Горцев же еще особенно шокировали свои, вейнахские — например, этот Лорс. Где это видано, чтобы горский парень был перед всем селом чуть не голый?
Вадуда Лорс заставил сегодня раздеться силой.
— Я же не спортсмен, я только организатор… — тщетно умолял Вадуд вспыльчивого директора. — Если до моего отца в аул дойдет, что я голый…
В этот миг по улице разнесся топот ног и истошный женский крик:
— Пожар! Возле райпо горит!..
К Лорсу кинулся Вадуд:
— Где ключ? Одеваемся и бежим!
— Одеваться некогда, до райпо кварталов пять. Бери ребят и жми вовсю!
— По улице? Голые? — плаксиво сказал Вадуд.
— Бегом! — грозно скомандовал Лорс.
Сам Лорс помчался в угол парка, перемахнул через широкую канаву, через забор и очутился во дворе пожарки.
На бричке была помпа и большая цистерна. Лорс шлепнул по ней ладонью. С водой! На солнышке перед глиняным строением пожарки дремал над книгой Тишка Пупыня, окруженный хомутами. Тишка сонно зубрил инструкцию: «На каждой колхозной ферме иметь звуковые сигналы для подачи тревоги… Наглядную агитацию… Средства пожаротушения… Содержать наготове насособочечные конные ходы…»
— Коня и насособочечный ход! — крикнул Лорс. — Полцарства за коня!
— У нас сегодня плановый ремонт хомутов, — захлопал Пупыня ресницами, хватаясь за шорный инструмент.
— Запрягай! Горит!
— Без начальника выезжать из депо нельзя!
— Пропуск на танцы отберу. Запрягай! — поднял за шиворот Пупыню Лорс, потому что сам он запрягать не умел.
…Пожарный выезд Лорс помчал по улице сам, вовсю стегая лошадь.
Горел красавец дом с нарядной верандой (еще недостроенный). В языках пламени сверкали тела Пети, Никодима, Вадуда, Юсупа. Тяжелый лом в руках Ватуши был похож на тростинку. Мелькнуло на самой верхушке крыши сквозь черный дым конопатое лицо Липочки, орудовавшего киркой. Девушки во главе с Азой передавали с рук на руки ведра с водой.
Как только захлюпала помпа и хлынула вода из шланга, Лорс ринулся в самое пекло.
Он успел заметить, как сверху летит прямо на наклоненную голову Вадуда обуглившаяся, дымящая балка стропила. Раздался чей-то панический предостерегающий крик. Вадуд не успел поднять голову, как Лорс в волейбольном броске кинулся вперед и отвел удар от Вадуда. Край балки косо скользнул по плечу и груди Лорса, сдирая кожу.
Никодим, сбивая стропила оглоблей, как палицей, вдруг оглянулся на соседний, крытый камышом дом райпо, и закричал:
— Лестницу туда и ведра с водой! Поливайте ту крышу!
Жар был так силен и искры летали так стремительно, что сухая, серая от времени камышовая крыша райпо тоже начала дымиться… Людей не хватало, но тут как раз подъехал автобус с волейболистами-строителями. Капитан, высоченный рыжий парень, спокойно и толково расставил своих ребят, сам полез на крышу райпо.
Пожар затушили. Дом был спасен.
Соседи помогали хозяевам разбирать скарб. Аза прижигала грудь и сильно нывшее ободранное плечо Лорса йодом из пузырька, принесенного кем-то из соседей.
