KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Надежда Сапронова - Когда деды были внуками

Надежда Сапронова - Когда деды были внуками

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Надежда Сапронова, "Когда деды были внуками" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Полежала два денька. На третий собрала всех возле себя и наказала в последний раз, кому что делать на ее похоронах и после, по хозяйству.

Плакали внучка и Пашка навзрыд, скрипели зубами Ермолаич и Петр, а бабушка была спокойна и светла, только голос все слабел и слабел. А там и замолк.

Так и не повидала больше бабушка любимого внука, как сердце ее при разлуке и чувствовало.

Известили Савелия в ту же пору, но весточки той он не получил: скитались они тогда с Кондрашовым без работы, без адреса. Через месяц только от земляков, о смерти бабкиной узнал. Плакал, скрываясь, скупыми мужскими слезами.

Первые дни и недели после смерти бабушки все валилось из рук осиротевших. Хорошо еще, что зима была, зимой настоящей работы в хозяйстве нету. А все же, домашние дела умелых женских рук требуют: без хозяйки дом — сирота. А в семье одна девчонка шестнадцати лет — Апроська осталась и три мужика.

Решили Петра оженить. Невесту искать не пришлось. Петр давно ее приглядел и бабушка тогда же одобрила. Хоть родители бедноваты, а девушка, видать, умная, домовитая: по соседству жили, бабушка приглядывалась.

Петр давно уж о женитьбе мечтал, но надо было вперед девок отдать да хату починить, а то завалится. А его-то дело терпит еще! Так и невеста его, Настюша, рассуждала. Они тайком давно уж договорились друг друга до времени ждать, и сейчас время это, как видно, пришло.

Родители невесты сватов как дорогих гостей приняли и после нового года свадьбу сыграли.

И вошла в сапроновскую хату новая, молодая хозяйка — жизнерадостная, как птица, неутомимая, как бабушка. Бабушку напоминала она во многом? так же спорилась работа в ее маленьких умелых руках, так же не страшилась она трудностей, бедности и преодолевала их, как должное, не показывая устали. Так же вставала раньше всех и ложилась последней. Все как и бабушка.

Встанет молодая сноха пораньше — и за работу!

Мужики еще тешатся снами, а она уже снует по избе, быстро, бесшумно справляя свои дела, чаще по два сразу: топит печь и стирает или тесто месит.

Легкая длинная тень еле успевает за своей проворной хозяйкой, перескакивая ежеминутно с одной стены на другую — гибкая, воздушная, словно играет с ней, чтоб не скучно той было.

Но вот картошка готова, слитая вода пускает ароматный пар в носы спящих: сигналит! Встают мужики, и начинается обычный трудовой день — тихо, незаметно и неизменно переходящий в вечер и ночь. Нынешний — как вчерашний. Завтра — как сегодня.

По настоянию Насти снова была приобретена телушка и снова началось ее выращивание.

Только на этот раз паслась она на бестравном общинном пастбище, силы не набрала и выросла никудышной, лядащей коровенкой, еле-еле себя оправдывающей. Помощи от нее хозяйству мало было.

Опять временами заглядывала в избу нужда. Впрочем, этой вековечной мужицкой гостьи в семье никто не замечал: так терпеливый и стойкий больной обходит вниманием свою привычную тяжелую болезнь. Да и Савкина, хотя и нерегулярная помощь тоже не давала ей большого ходу в доме: не то что в молодые отцовы годы, без жены, с восемью сиротами.

И вдруг нежданно-негаданно стали доходить в деревню дурные вести о Савке. Через Андрюшку, дружка первых дней его шахтерских.

Вот и сейчас. Зашел к Ермолаичу старший брат Андрея — Никодим, самолично зашел. Зашел будто за делом, а сам про дело сразу же и забыл, а принялся расписывать, какими смутьянскими делами Савка на шахтах занимается и как его за это хозяева гонят. А Андрей у хозяев в доверии, его любят.

Не первая эта весть ужас как расстроила отца. Неужто Савка с пути сбился? Когда Никодим ушел, он даже за голову схватился, вот-вот заплачет. Но Петр, малый с головой, дал другое направление его мыслям:

— А ты, отец, не чуешь, что Никодима просто-напросто завидки берут? Тебе-то Савка помощь шлет, а им Андрей — шиш с маслом!

— Да и про почет-то Андрейкин Никешка тоже брешет, — подхватывает Пашка. — Намедни Васятка-шахтер писал, что Андрея-то за язык его и подлости сильно шахтеры не любят. Били, слышь, его смертным боем в прошлом году: месяц хворал, на другое место сбежал.

А сноха, точь-в-точь как бабушка, каждую искру радости раздует, осветит ею кругом — и нет злого тумана! пропал, сгинул. Разговорили, разубедили старика — и тот согласился:

— Конечно, особой веры Андрюшкиным словам придавать нельзя. У него одна линия в жизни, у Савки — другая. Андрюшкина порода испокон веков кулацкая, а яблоко от яблони далеко не падает.

Однако помощи от Савки все же второй месяц нету. Да и полгода назад были пустые месяцы. Может, и впрямь беда стряслась?

— А может, прогулял! Не монах же он, на сам-деле; можно же ему кой-когда и гульнуть! — сказал Петр.

И отец тотчас же охотно согласился:

— Знамо дело, шахтерская жизнь — каторжная. Я разве говорю что? Пусть гуляет на здоровье, пока молодой.

И, довольный таким оборотом, отец уселся на чурбан, заменявший ему табурет, плесть лапти себе и людям. Это главная его работа теперь: недужится старик, на другую работу мало кому годится.

А молодые без дела не сидят: каждый трудится на своем месте. Петр по соседям хлеб подрабатывает; Апроська тоже батрачит; сноха — по дому. Даже Павел, нога которого становилась все короче, сейчас нашел себе применение.

Савелий прислал ему как-то скрипку, помня его охоту и способность к музыке. Павел быстро освоил чудесный инструмент, вложил в него всю свою душу, и теперь за ним приезжают из соседних деревень за десятки верст: играть на свадьбах.

Так что в свадебные сезоны и Павел кое-что зарабатывает. Выправилась жизнь семьи с приходом хозяйки и потекла опять тихим трудовым ручейком.

И по соседству также ручейки текут, по всей деревне; все малые, мелководные и все в одну сторону: к новине.

Дотянуть семью хлебом до новины — вот к чему стремится каждый ручеек.

Казалось бы, мудреного в том нет: руки крестьянские — трудолюбивые, сильные, а земля орловская — черноземная, щедрая: ты ей свой труд отдашь — она тебе сторицей зерном отплатит.

Было бы так, кабы ручейков крестьянской жизни на пути помех не было их полным-полнехонько: малоземелье с боков теснит; платежи выкупные и налоги поперек пути становятся помещики и кулаки отработками донимают, на свои мельницы воды их поворачивают.

А тут еще староста последний кусок из горла недоимкой вытягивает!

Так и растеряет в пути ручеек все, что дала ему земля-матушка.

Высохнет, застрянет на полдороге — и опять к кулаку и помещику: «Ссуди, батюшка, хлебом до новины!» И опять все — снова-здорово.

Для малого-то ручья и лапоть — запруда, коль поперек станет, а тут — целая орава лихая: разве в одиночку-то с ней сладить? А вместе слиться, всем за всех постоять мужичкам пока невдомек.

Сменяются события в стране одно значительней другого, бурлит жизнь в промышленных центрах, как пар в котле. Девятьсот третий год на порог ступил и свой свиток в истории завел, а ковылинцы знай живут себе по-дедовски, каждый в хатенке своей, затаясь, от прочих в сторонке. Нет у них пока паводка весеннего, что в один поток малые ручьи сливает. Пока нет, а там видно будет…

В бурю-волну нет покоя челну

А кондрашовская и Савкина жизнь давно уже отдельными ручейками не текут. Слились они с тысячами других ручейков рабочих жизней и несутся вместе с ними одним потоком: так весенние ручейки малые, одним уклоном в одно русло гонимые, сливаются в нем в поток — неудержимый и бурный. Берег откосом на пути потока того встанет — он берег размоет и обрушит со всем, что на нем настроено. Камни в дне помешают — он камни вывернет и отнесет их, куда ему надобно.

Нет ему непреодолимых преград, потому что он — сила!

Если бы Сапронова спросили: сколько мест работы переменили они с Кондрашовым за последние два года, он наверняка затруднился бы ответить сразу: так много их было.

Птичье расписание давно нарушилось. Вылетали они теперь во всякое время года, по нескольку раз в год. Как забастовка, так и вылет! А ведь не только забастовками донимали наши друзья хозяев.

Так и сейчас, в мае, получилось. Готовили они маевку, а хозяин и узнал о том. Согласовал он дело с урядником, тот арестовал обоих перед Первым мая, продержал в арестантке три дня и выпустил.

А когда они вернулись, хозяин их выгнал, да еще и штраф наложил. Вот и топают они сейчас по степным дорогам, от шахты к шахте.

Досадно Савелию: через четыре месяца на военную службу идти — и на такой малый срок новую работу искать!

Ну, ничего не поделаешь: за хозяином верх остался. А на дворе — весна, кругом — степь вся в цвету. Погода чудесная… И даже пташки какие-то по небу шныряют, всякая по-своему насвистывает.

Благодать, да и только!

Смотрел, смотрел Савелий, слушал, слушал — и стал опять пастушонком Савкой, что скакал когда-то за жаворонками по родным полям. И начал птицам подсвистывать. Сначала тихо, а потом все громче, все заливистей.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*