Ричмал Кромптон - Этот Вильям!
«Разбойники» боялись и миссис Мэлуни, и ее собаки, и ее кошки. Они были уверены, что старуха — ведьма. Именно поэтому для них стало делом чести, проходя мимо ее дома, обязательно напроказить. Риск был необходим «разбойникам» как воздух.
В живой изгороди, отделявшей ее сад от луга, была лазейка, и по пути домой один из «разбойников» (они делали это по очереди) пробирался через нее, бежал по садовой дорожке и через калитку выскакивал на дорогу. Вреда они саду не причиняли.
Но один вид этих ненавистных поганцев в ее саду приводил старуху в ярость. Для своего возраста она была необычайно проворна, и не раз ей удавалось кого-нибудь из них схватить.
Друзья испытывали смешанное чувство ужаса и восторга. Они с замиранием сердца предвкушали эти отважные набеги, а потом азартно их обсуждали. Кошка и собака были ее верными помощниками, они тоже ненавидели всех мальчишек. Неделю назад собака укусила Генри, а кошка поцарапала Джинджера.
Сегодня была очередь Вильяма лезть в проем. Миссис Мэлуни стояла у двери. Она, как правило, занимала этот пост в то время, когда «разбойники» возвращались из школы. Сегодня удача была не на их стороне. Джинджер, Дуглас и Генри стояли у калитки, готовые открыть ее, как только примчится Вильям. Но на этот раз Вильям не примчался. Он застрял в проеме.
Когда он наконец протиснулся, то прямо перед собой увидел рассвирепевшую миссис Мэлуни, которая схватила его за уши своими похожими на клешни руками и, приблизив к нему ведьмячье лицо, стала трясти его голову так, что, казалось, все зубы у него сейчас повылетают. Наконец ему удалось вырваться, и он помчался к калитке, где его ждали друзья. Но это было еще не все. Оказалось, что с Вильяма слетела кепочка, и они с ужасом увидели, как миссис Мэлуни подобрала ее, принесла к дому и швырнула на скамейку возле двери.
«Разбойники» срочно созвали военный совет. Потерпеть поражение и отправиться домой, оставив кепку в руках противника, — такого позора для себя они допустить не могли. Они стояли на дороге под подозрительным взглядом миссис Мэлуни, которая все не уходила в дом, и совещались.
— Мы должны забрать кепку, — сурово сказал Джинджер. — Пусть Вильям войдет и возьмет. Это его кепка.
— Да, пошел бы ты, если бы она тебе всю голову растрясла! И кости, и мозги, и все остальное перемешалось. Тебе бы так!
Вильям был буквально потрясен. Он даже на время утратил свои позиции лидера и мог говорить только о том, что произошло с его головой. Тогда Джинджер предложил блестящий план.
Он нашел длинную палку и, пока Вильям, Джинджер и Генри отвлекали внимание врага, заскакивая в сад будто бы для того, чтобы схватить кепку, Джинджер, перегнувшись через изгородь со стороны дома, выудил ее. После чего «разбойники» удалились с ликующими возгласами, гордо неся кепку Вильяма на палке. А миссис Мэлуни кричала им вслед нечто нечленораздельное.
Дома, по настоянию миссис Браун, Вильям вымыл руки и лицо. Это, как обычно, поспешное умывание не принесло большого результата. Но к ланчу он спустился хотя бы с чистой совестью.
— Домашнее задание я уже сделал, — сообщил он. — Частично, — смягчил он это утверждение. — «Добро же подгребают вместе с ними».
— О чем ты, Вильям? — спросила миссис Браун. — Лицо все еще в чернилах?
— Я сделал, что мог, — кротко ответил Вильям, — я умылся. — Он взглянул в зеркало. — По моим волосам видно, что я умылся.
Волосы стояли влажным ершиком.
— Пойди причешись, Вильям, — устало проговорила миссис Браун.
— Знаешь, — начал Вильям, будто намереваясь донести некую глубокую мысль, — я иногда думаю, что лучше позволить волосам расти истественно. У некоторых волосы истественно гладкие. Значит, нужно их причесывать. Но у меня по-другому. Они растут вверх, и я иногда думаю, что лучше позволить им расти вверх. Это истественно. Если…
— Пойди причешись, Вильям, — повторила миссис Браун.
Вильям нехотя пошел наверх. Вернулся он с прилизанными мокрыми волосами, бубня под нос: «Друзья, сторонники, велите, я пришел… ну, как там… добро и зло живет в них…»
— Хватит, Вильям, — терпеливо сказала миссис Браун. — Ешь, хватит нести чепуху.
— Вот и я так думаю, — сказал Вильям, — а с ним все носятся да еще памятники ставят.
Хорошо поев, довольный Вильям отправился гулять с друзьями. Особых планов у них не было. Обычно они полагались на случай, и случай всегда предоставлял им захватывающую программу.
Они договорились встретиться на повороте дороги, ведущей к дому Джинджера. Вильям пришел раньше других и увидел там машину, а в ней плачущую девушку и спящего пожилого господина. Вильям остановился, открыв рот. Девушка была удивительно красива, а Вильям, несмотря на откровенное презрение к женскому полу, был весьма восприимчив к красоте.
Вильям кашлянул.
Девушка посмотрела на него сапфировыми, полными слез глазами и всхлипнула.
— Скажи, мальчик, — произнесла она с американским акцентом и интонацией, что совершенно покорило Вильяма, — как называется это место?
От смущения Вильям замешкался с ответом. А синие глаза за это время наполнились новыми слезами.
— Что же это такое! — всхлипнула леди. — Я сбилась с пути, потеряла карту и не знаю, где нахожусь, папа спит, а я… я не знаю, как ехать.
— А куда вам надо? — спросил Вильям.
— В Стратфорд, — сказала леди, — Стратфорд-на-Эйвоне, место, где родился этот Шекспир. Если мы не попадем туда сегодня, то все пропало. У нас уже не осталось дней, а если я там не побываю, то умру. Все, кого я знаю, там были. Как я скажу дома, что не была в Стратфорде, это же позор! Я заблудилась и потеряла карту, и папа спит, и…
Она разрыдалась, что совсем растопило уже подтаявшее сердце Вильяма.
— Все нормально, — сказал он, желая ее утешить.
За этим не стояло ничего конкретного. Всего лишь выражение сочувствия и желание утешить. Но леди посмотрела на него, и в глазах ее блеснула надежда.
— Ты хочешь сказать, что это Стратфорд? Потрясающе! Это правда?
При виде ее умоляющих, полных надежды глаз не устоял бы и кое-кто постарше и посильнее Вильяма.
— Да, — сказал он после очень короткой паузы, которая знаменовала собой столь же короткую и победоносную схватку с не очень-то сопротивлявшейся совестью, — это Стратфорд.
Леди подпрыгнула на сиденье. Слезы мгновенно высохли.
— Мальчик, ты чудо. Теперь надо как можно быстрее все осмотреть. А папа пусть спит. Он ненавидит достопримечательности. Он спит нарочно.
Она открыла дверку и спрыгнула на землю.
— Прежде всего я хочу увидеть дом Энн Хэтэуэй. Можешь ты показать к нему дорогу, мальчик? Или… послушай, у тебя есть какие-то свои планы на сегодня?
— Нет, — ответил он, решив, что Джинджер, Дуглас и Генри могут прекрасно обойтись без него.
— Тогда не проводишь ли меня, ангел мой?
— Ладно, — с готовностью ответил Вильям.
Он не сожалел, что под влиянием минуты ляпнул про Стратфорд-на-Эйвоне. Теперь он почти в это верил. Воображаемое превращалось для него в реальность.
Они пошли по дороге.
— Это далеко? — нетерпеливо спросила прекрасная американка.
Вильям начал размышлять. Он осознал наконец-то, что пустился в предприятие, которое потребует осторожности, но Вильям был не из тех, кто пасует перед трудностями.
Он огляделся.
— Чей дом, вы сказали? — спросил он наконец.
— Энн Хэтэуэй.
— А, он тут неподалеку, — сказал Вильям, надеясь на лучшее.
Леди сказала, что зовут ее мисс Берфорд — Сэди Берфорд — и что она просто влюбилась в эту маленькую страну, но больше всего она хотела побывать в Стратфорде, и теперь настал счастливейший день в ее жизни, и как здесь прелестно, и она всю жизнь будет ему благодарна.
Вильяму все это очень нравилось: идти вместе с ней, такой красивой; слышать ее американский акцент, который он уже начал понемногу перенимать.
Дорога сделала поворот, и они оказались перед домом миссис Мэлуни.
Мисс Берфорд вскрикнула от восторга:
— Тростниковая крыша! Это, наверное, и есть дом Энн Хэтэуэй!
— Да, это он, — подтвердил Вильям, одновременно испытывая облегчение, что найден дом Энн Хэтэуэй, и цепенея от ужаса, что возможна вторая за этот день встреча с миссис Мэлуни. Он увидел, что миссис Мэлуни выглядывает из окошка. Случалось, что Вильям, будучи натурой артистичной, превосходил самого себя. Вот и сейчас он не успокоился на достигнутом, но в этом была его ошибка. Желая усилить правдоподобие ситуации, он сказал небрежно:
— А вот и Энн Хэтэуэй стоит у окошка.
— Энн Хэтэуэй все еще живет здесь? — изумленно воскликнула мисс Берфорд.
