Юлия Кузнецова - Где папа?
Я затравленно огляделась. Меня как будто окружили. Хотя в кабинете и никого не было, кроме Кьяры, играющей с бычком, да доктора, которая всё щёлкала клавишами, перебирая свои успешные раковые случаи.
Я подумала: а с другой стороны, кто же будет тогда слышать и видеть? Тут, по ходу дела, больше и некому. Бычку только если.
Я проглотила металлического ежа, застрявшего в горле, постучала по дырке в груди, в которую сейчас просто кипятком плеснули, и сказала:
— Ясно. Дайте, пожалуйста, телефон онколога.
— Вам подороже? Или подешевле?
И снова клавишами щёлк-щёлк. А Кьярка бычка — бац! И кинула. Чуть-чуть до окна не долетел.
Я встала, обогнула стол, наклонилась за спиной врача, подняла игрушку, а когда разогнулась, увидела, что смотрит доктор на своём ноуте.
Лучшие рецепты китайской кухни. Фаршированный карп.
И хотя Ящерица протянула аж два телефона (И подороже! И подешевле!), сунула мне баночку с кремом (маленький бонус тяжелобольным деткам!), помогла выбраться из своего логова и ничего не забыть (Телефончик, детка, не забудьте телефончик! Он пригодится вам, звонить онкологу), и хотя мы вышли, придавленные, как чужой тяжёлой шубой, этим словом «рак», в голове у меня плясал и крутился фаршированный карп. Словно намекая: погоди падать в обморок, подруга.
Может, ещё и…
Забери меня отсюда
Татьяна смотрела на Кьяру с ужасом.
— Подождите, — сказала я, — может, это ещё не подтвердится.
Тогда она с ужасом посмотрела на меня. Такой напуганной я никогда не видела её. Как бы ни было страшно мне самой, мне стало жаль Татьяну. Сейчас ей было тяжелее, чем мне. Я переживала за Кьяру, но матерью, на которую падал груз, была Татьяна.
— Лиза, — шептала она, — Лиза…
Я вздохнула. Оставила попытки запихнуть разбаловавшуюся Кьяру в комбинезон, подошла к Татьяне. Протянула руку, приобняла её. Казалось, она только этого и ждала. Обвила меня руками за талию, уткнулась мне в бок.
— Всё должно быть хорошо, — несмело сказала я, — надо надеяться на лучшее.
Я судорожно пыталась вспомнить, что в таких ситуациях говорил мне папа. Как он меня приободрял? Но в голове всё крутилась «прививка добра в детской литературе», и эту фразу сюда было никак не присобачить.
— Лиза, — прошептала Татьяна, — а вдруг она умрёт?
Ну, и тут всё.
Вот просто всё.
Выдернули из меня затычку. И я — бульк!
Добралась до скамейки, достала свой мобильный и позвонила. Нет, не онкологам («Подороже! Подешевле!»).
Маме.
— Мама, это я… Забери меня отсюда!
Часть 18
Мама
Мама выслушала меня и сразу приехала.
Нет. Вру, конечно, ради красного словца. Мама сразу наехала:
— Ты, что, школу из-за них прогуляла? Быстро домой! Не обедала же!
— Мама…
— Слушай, у Кьяры есть мать. Пусть хоть раз в жизни чем-то озаботится.
— Мамочка… пожалуйста, — я чуть не зарыдала.
И мама, видимо, это почувствовала.
— О-ох… Ладно. Попробую отпроситься с работы. Где вы, объясни поподробнее?
— Ты меня заберёшь?
Я понимала, что говорю так, словно мне пять. Но ничего не могла с собой поделать.
— Ну нет, — вздохнула мама, — будем с твоими друзьями разбираться. Вот свалились на нашу голову! Как так получается, Лиз? Добренькая у нас ты, а расхлёбываю кашу я?
Я молчала. А что тут скажешь?
— Ладно, — отозвалась мама.
Она всегда перестаёт настаивать, если не встречает сопротивления.
— Надо прикинуть, куда их можно отвезти.
— К онкологу?
— Нет, туда заранее записываться нужно. Я подумаю. Может, что-то придёт в голову, пока я ехать буду. Быстро не ждите, я ещё полчаса такси ловить буду, возле работы они никогда не останавливаются.
Мне кажется, я в жизни не была так рада видеть маму. Наверное, только в младших классах. Когда меня уже начали травить одноклассники, и я хорошо помню, как сидела на холодных, облепленных мокрыми жёлтыми листьями ступенях школьной лестницы и страшно хотела в туалет, не осмеливаясь вернуться и пройти через гардероб, где кучковались они.
За мной приходила мама, долго и громко ругала меня, что я сижу на ледяном камне и таскать меня по врачам ей, а не кому-то, но я была счастлива. Пусть ругается, даже при всех, но только пусть будет рядом, пусть скорее заберёт домой.
Так и сейчас. Мама выскочила из такси. Подбежала и первым делом нацепила мне на голову капюшон от пуховика.
— Март, — бросила она, — как можно без шапки? Менингита не боимся?
О, как же я была счастлива это слышать! Я чуть не кинулась ей на шею.
— Да, я говорила ей про шапку, — подала голос Татьяна.
Это было откровенное враньё, но я простила его Татьяне. Потому что сейчас они по-любому начнут изображать мамочек, меряться, кто круче, кто лучше заботится о детях, кто соблюдает режим, а кто даёт витамины. С этим ничего нельзя поделать, пусть меряются, главное, чтобы решилось с Кьярой.
Мама обещала что-нибудь придумать, и я очень жду её решения. Потому что моей маме только дай задачу. Она сразу бросится её решать.
Правда, она не за все задачи берётся. Но тут… тут, мне кажется, лучше моей мамы никого не придумать.
И я оказалась права!
Про маму и хирурга
Уже в машине мама сказала, что мы едем к одному доктору. К хирургу. Который всю жизнь лечил Ирку. Я его никогда не видела, только слышала о нём.
У Ирки в ноге была какая-то киста. Она с каждым годом уменьшалась, пока в конце концов не исчезла совсем. Но все эти годы Ирка наблюдалась у одного авторитетного хирурга из старой московской больницы. Они ездили с мамой раз в год, везли ему кофе и конфеты, а он просто смотрел снимки и говорил: «Всё хорошо! Всё уменьшается! До встречи через год!» Мама особенно любила к нему ездить, потому что он каждый раз говорил, что мама похожа не на Иркину маму, а на её сестру. Младшую причём.
Папа каждый раз, когда они туда собирались, брал мамину пилку для ногтей и изображал, как он заколет ею воображаемого соперника.
Но хирург и правда был авторитетный, потому что у него в коридоре, по Иркиным и маминым рассказам, всегда были длиннющие очереди. И многие приходили просто сказать ему спасибо.
— Хирург? — удивлённо протянула Татьяна. — При чём тут хирург?
— Не знаю, — призналась мама, — но давайте съездим? Всё равно уже поздно, и сегодня мы больше ни к какому врачу не попадём. Хоть к нашему съездим, он сегодня допоздна. Он, может быть, посоветует, к какому он…
Мама глянула на Кьяру и запнулась.
— К какому специалисту обратиться, — закончила мама наконец. — Я ему позвонила, он нас ждёт.
Татьяна кивнула, и мы молча уставились на Новодевичий монастырь, который как раз проезжали.
Кьяра спала, прижавшись к маме, но её левая рука была на моём колене.
Барсук
Хирург оказался похожим на барсука. Только без полоски. Просто лицо, как у барсука. У него на стене не висело ни одного диплома, зато никакой секретности не было, наоборот, мы уже на входе сказали, что идём к нему, нас пропустили и пожелали удачи.
Удачи — в смысле, там было много народу. Но маму это только подогрело — она протолкалась, перед всеми извинилась и пропихнула Кьяру в кабинет. Барсук уже стоял у кушетки, покрытой тонкой голубой пелёнкой.
— Добрый день, — Татьяна начала включать своё обаяние, но он, вежливо улыбнувшись, показал на Кьяру и на кушетку.
Я шагнула, но Татьяна сама взяла девочку, усадила её на кушетку, сняла комбинезон, стащила колготки и показала доктору злополучное пятно. «Молодец», — подумала я про неё.
— Хм. Слушайте, — сказал Барсук, — я видел много случаев. Разных. Так вот это пятно не похоже ни на один из них. А вы не пробовали к обычному дерматологу обращаться? Мне кажется, это простая инфекция на коже. Её несложно вылечить.
— Инфекция? — переспросила Татьяна.
— Ну да, например стафилококк, — пожал плечами Барсук, — надо обратиться к дерматологу и…
Но Татьяна не стала слушать. Она подошла к креслу, плюхнулась в него и, выдохнув, закрыла глаза.
Барсук вопросительно посмотрел на маму. Мама — на меня. А я махнула рукой, мол, не обращайте внимания, и принялась одевать Кьяру. Мама сказала:
— Дадите координаты?
Барсук кивнул. Потом посмотрел на маму и сказал:
— Всё молодеете.
— Последний раз была младшей сестрой, — напомнила мама, — теперь кто? Дочь?
— Конечно, — сказал Барсук, — а это, судя по всему, мамашка.
И кивнул на меня.
Признания в любви
Мама позвонила дерматологу, договорилась о приёме. Потом дала мне бумажку с адресом.
— Это что, обычный кожно-венерологический диспансер? — возмутилась Татьяна в машине. — Куда всякие вич-инфицированные со всего района сбегаются?
