Елена Батуева - Паутина
Вот так, моя не подруга, а просто приятельница как и в тот злосчастный день, смотрела на меня своими тёмными, с озорными искорками, глазами.
* * *
— Что ты тут делаешь? — начала было я, но тут же осеклась. Передо мной и правда стояла Аня, не фантом, не вымысел. Вся точно такая же, как была в Москве. От неё приятно пахло духами «Сальвадор Дали — Лагуна» — и где она их взяла, — за плечами болтался всё тот же ненавистный баул. Дорогущие джинсы были запачканы грязью, через лямки сумки был перекинут синий дорожный плащ, очень похожий на плащ Яна.
— Ты догадлива, как всегда, — улыбнулась она. — Тебя спасаю. Давай, хватай его за шиворот, а я за ноги, — она нагнулась, подхватила Яна за ноги и поволокла в сторону.
— Куда? — спросила я, держась за волочащуюся на земле накидку герцога.
— К лесу, а там — будь что будет. Хоть он и сволочь, но подставлять его этим мужланам тоже не верх благородства.
— Что ты имеешь в виду?
— Слушай, давай мы его оттащим, а потом я тебе всё объяснять буду? — я кивнула и сосредоточилась на перетаскивании герцога фон Эйбена. Мы свалили его за куст, прикрыли опавшими листьями и побежали в сторону лошадей. Аня взяла за уздечки коней моего и Яна, погладила их и тут оба отмерли. Они было взбрыкнули, но тут же успокоились и спокойно пошли за Аней в мою сторону.
— Садись, — произнесла она, и я повиновалась. Мы пришпорили лошадей и поскакали прочь от застывших статуй. Вскоре всё снова озарилось светом — мы вернулись в шкалу Брутуса.
Сзади послышалось тяжёлое громыхание. Потом стало тихо — судя по всему рыцари обдумывали, куда я делась. Вскоре, видимо сообразив, что к чему, они погнали коней в погоню — за спиной слышался лязг доспехов и стук копыт. Передо мной стеной встало марево, оно находилось метрах в ста и Аня знаком показала, что нам туда. Лес неумолимо нависал над нами, горизонта уже не было видно, но вдруг, как только мы проскакали сквозь переливающуюся стену, всё стихло, Анна притормозила, и мы огляделись.
Вокруг была мягкая, по пояс, трава, никакого леса, никаких преследователей не было и в помине. Лишь свежий тёплый ветер дул в лицо и уносился вдаль, туда, где за небольшим холмом была видна крыша монастыря.
Лист девятый
Житие на Милой пустоши
Старый, с белыми стенами монастырь, великаном возвышался над кучей маленьких домиков с кривыми крышами и крошечными окошками. Милое, тихое местечко посреди пустынной местности — деревня вполне оправдывала своё название. Мы остановились в километре от крайних домиков, спешились, Аня села на траву и предложила сесть рядом.
Рядом стрекотали кузнечики, было душно и влажно; выглянувшее солнце грело не сильно, но озаряло всё вокруг приятным розовым светом. В высокой траве нас было не видно; Прижав руками колени, я внимательно смотрела на Аню. Она ковыряла землю серебристым лезвием клинка.
— В чём дело? — спросила я. — Как ты тут оказалась?
— Точно так же, как и ты, — Аня пожала плечами, — Через портал. Я приехала в ту гостиницу, увидела помятые латы и поняла, что что-то произошло. Тут в стене открылся портал, ну я и…
— Как ты оказалась в гостинице?!
— Ты же знаешь, мы с тобой связаны. Я всегда знаю, где тебя искать. Не знаю, как это получается, но… — она замолчала, а затем продолжила. Результат налицо.
— Так ты всё помнишь?! — я не могла поверить собственным ушам.
— Конечно. Кто-то из нас двоих должен был всё помнить, чтобы в случае чего, рассказать всё другой.
— Но, ведь это я твой телохранитель! — вырвалось у меня. Аня подняла на меня глаза, потом снова их отвела.
— Это не имеет значения. Если бы не я… Всё могло быть по-другому.
— Было сложно?
— Было сложно, когда я поняла, что моя родная мать стала обо всём забывать. Напоминать — бесполезно, тот мир так сильно влияет на сознание.
— Почему ты мне ничего не рассказала?
— Так было уговорено с самого начала. Ты тогда согласилась…
— Я не могла… — покачала головой я, глядя сквозь Аню.
— Пойми, так было лучше. Сейчас не имеет никакого смысла это обсуждать. Я следовала за тобой по пятам. В тот раз, когда на ваш след вышли следопыты…
— Янош… — выдохнула я.
— Не Янош, я, — произнесла Аня и воткнула лезвие в землю. Я узнала его блеск, тот самый, который тогда отделил меня от неминуемой смерти. — Герцог фон Эйбен прискакал позже.
— Но как? — не могла поверить я. — Кирилл сказал, что… Да и сам Янош.
— Принц объяснил всё так, как ему показалось — не больше не меньше. Мимо него и правда пронёсся всадник в синем плаще. Более того, это и правда был герцог фон Эйбен. Но я тебе говорю, если бы он был один, то прискакавший принц застал бы твой труп.
— Но как получилось так, что я тебя не видела?
— Я ехала стороной. Но Лена, дело-то совсем не в этом, — Аня отчаянно потрясла головой. — Фон Эйбен — предатель, жалкий трус.
— Что такое ты говоришь?! — я подскочила на ноги, Аня потянула меня обратно вниз:
— Сиди ты, чего доброго увидят. Я думала, он проявит себя, ждала.
— Чего?! Чего ты ждала? Даже если он не спасал меня — кто дал тебе право говорить о нём такие вещи? — начала возмущаться я, и сама себя не узнала.
— Лена, сядь, послушай!.. Это я втравила тебя в эту историю…
— Да о чём ты?!.. — всё больше заводилась я. — Это ведь я должна была тебя защищать! Какую чушь ты мелешь. Это я десять лет назад…
— Я не об этом! Там, а Макдональде… — оборвала меня Аня, но тут же замолчала сама.
— О чём ты?..
— Неважно. Той ночью в замок прискакала я — дура, видела в лесу следопытов, хотела сообщить вам, но его стражники меня схватили, почему мне стало ясно позже. Правда, Фиона Эдельвейс тогда увидела, как меня схватили, поинтересовалась, и им ничего не оставалось, как рассказать ей «правду» — дескать, приехала гостья, сообщила о том, что в лесу видела отряд и теперь её отведут к герцогу для большей детализации произошедшего. Как вырваться удалось — не спрашивай. Я тогда ещё думала — зачем слугам герцога хватать того, кто несёт им весть о грозящем нападении на принца со свитой. Потом дошло — герцогу было велено задержать вас до прихода отряда, а когда не удалось — он сам ринулся вслед, дабы убедиться, что план не сорван.
— Не может быть!.. — выдохнула я.
— Он застал этого гада ещё живым. Я пыталась разговорить следопыта, он прискакал в тот момент, когда этот был ещё жив, поэтому ему и удалось услышать то, о чём следопыт мне рассказал. Про задание Удо и про клятву убить виновных в изгнании. Я хотела выпытать про остальные патрули, но герцог внезапно оттолкнул меня и перерезал следопыту глотку, — Аня замолчала. — До сих пор не веришь? Тогда я продолжу: он направился ко мне с направленным клинком — длинней и острей чем этот, и будь уверена — он не просто хотел их сравнить. Говорит: «Кто ты такая?», а я стою, остолбеневшая — не знаю, что делать. Понимаешь, о чести всех фон Эйбен легенды ходили, а тут — такое. Но тут, совсем близко послышался стук копыт принц пожаловал. Когда Янош обернулся, я улучила момент и сбежала. Постыдно, горько, но мне важнее было тебя догнать.
— Понимаю, — промычала я, уставившись на запылившиеся хрустальные туфельки-кроссовки.
— И вот, снова. Я так думаю, Удо наложил какое-то заклятие на дорогу к Милой пустоши и повелел Яношу тебя на эту дорогу завести. Городок «выстроил», лес — всё как в лучших стратегиях, вот только принц, сотоварищи проскакал спокойно, а вас с Яном — будто завёл кто… — Аня загадочно притихла, глядя на меня. — Das ist ratsel, — попыталась сыронизировать она.
— А почему ты думаешь, что Кирилл проскакал спокойно? — решила отвлечься я.
— Хочешь — поспорим, — предложила она. — Но я не советую, принц Удо не нужен.
— Ему нужна ты, — произнесла я. Анна ничего не ответила. Мы сидели минут пятнадцать, не шевелясь. Каждая думала о своём, но готова поклясться, что мысли наши так или иначе сходились к одному — к предательству со стороны герцога фон Эйбен.
Такого удара в спину я не могла ожидать ни от кого — пинок со стороны принца вызвал бы у меня меньше удивления и негодования, чем подобное со стороны Яна. Так мало времени, практически неразлучно, но я готова была поклясться, что знаю его вдоль и поперёк — я слышала, как бьётся его сердце, чувствовала, как он мыслит, думает. Точнее, мне казалось, что я чувствую. А теперь, будто почва ушла из под ног и не смотря на то, что в этом мире появилась моя лучшая подруга, будто одним родным человеком стало меньше. Герцог Янош фон Эйбен — нет, этого я не могла простить, не могла понять, не могла успокоиться и начать ненавидеть, даже презирать не могла — таких чувств, как к нему, я не испытывала ни к кому раньше.
Кони паслись где-то далеко, их почти не было видно на фоне огромного предзакатного солнца. Мимо нас со скрипом проехала телега. Аня украдкой подняла голову из-за высокой травы. Я сделала то же самое. Телегой управлял древний старичок, опустивший на грудь подбородок и тихо дремлющий; время от времени он тревожно поднимал голову и дёргал лошадь за уздцы. На телеге посреди разметавшейся соломы лежал человек. Я узнала синий бархатный плащ, заляпанный грязью.
