Анвер Бикчентаев - Большой оркестр
Оказалось, что за мной прибежал Яша:
— Пошли, тебя зовёт Ахмадей.
— Куда в такой дождь? — запротестовал я.
— Он ждёт в сарае.
— Я потом приду.
— Нет, сейчас.
Мне стало любопытно, и я пошёл за Яшей.
Меня удивила торжественность, с которой был связан мой вызов. Намокнув под сильным дождём, мы добежали до сарая. Здесь, кроме Ахмадея, никого не было. Он сидел на ящике, который был приспособлен под жильё для собаки, нашей новой любимицы.
— Закрыть дверь? — спросил запыхавшийся Яша.
— На задвижку! — сухо и быстро скомандовал Ахмадей.
Как он изменился! Это был прежний Ахмадей.
Когда закрыли дверь, то стало совсем темно. Только глаза собаки двумя маленькими огоньками блестели около земли. Изредка вспышка молнии озаряла лицо Яши.
— Ты любишь путешествия? — спросил он меня.
— Очень, — ответил я. — Я тогда даже с девчонками согласился!
— Это очень хорошо, — из темноты сказал Ахмадей.
— А вы разве не любите? — поинтересовался я.
— Мы тоже любим… — живо согласился Яша. Однако его перебил Ахмадей:
— Ты пока погоди. Буду говорить я.
— А вы откройте дверь, что же мы в темноте сидим! — попросил я.
— Ты тоже молчи, — предупредил меня Ахмадей. — Мы тут переговорили доверить тебе тайну. Конечно, прошлый раз я узнал, что ты болтун, но что поделаешь — мал ещё! Так что теперь ты сперва должен дать клятву.
Я насторожился.
— Никакой клятвы я не дам, — сказал я.
Из книг я знал, что клятвы никогда не нарушаются. И потом, тогда, под 8 Марта, я уже дал слово, и вышло нехорошо. Я ведь ещё не знал, какую тайну они хотят мне доверить.
— Становись на одно колено! — крикнул Ахмадей. Я заупрямился.
— Пустите меня! Я буду кричать! — сказал я.
— Тебя никто не услышит, — напомнил Яша.
И, как бы подтверждая его слова, над головой раздался гром. Будто по крыше сарая прокатили сто барабанов, больших, как в нашем кинотеатре «Родина». Потом два раза блеснула молния. Я испуганно затрясся.
— Ну, станешь на колено?..
Я всё ещё стоял растерянный и напуганный.
— Съезди ему разок! — приказал Ахмадей.
Я очень не любил, когда меня били. Поэтому я стал на колено.
Ахмадей поднялся с собачьего ящика, положил на мою голову свою мокрую ладонь.
— За мной повторяй слово в слово! — сказал он.
Я кивнул головой, пряча слёзы.
— Над головой гром и молнии, — сказал Ахмадей.
Я за ним повторил эти слова.
— С этой минуты я обладаю тайной путешественников.
— С этой минуты я обладаю тайной путешественников, — повторил я.
— Если я когда-либо или кому-либо выдам эту тайну, то стану ослом сизой масти, длинной змеёй и акулой морской. У меня отсохнет язык и повянут уши, как у чёрной вороны. Отшельник хуже пиратов, и я буду верен своему слову.
Про отшельника и пиратов я не понял, но повторил и это.
После чего Ахмадей сказал:
— Теперь слушай нашу тайну. Мы решили податься за границу! Понял?
— Я не хочу никакой заграницы! — заупрямился я.
— А клятва? — напомнил Ахмадей грозно.
— Клятва недействительна! — заявил я сквозь слёзы. — Я не пойду с вами!
Ахмадей сделал шаг вперёд.
— Вдарь! — скомандовал он.
В ту же минуту Яша стукнул меня кулаком по шее. Я чуть не упал.
— Вдарь ещё раз!
— Не буду, не бейте!
— Теперь повтори клятву, что пойдёшь с нами.
Я снова опустился на калено и повторил всю клятву слово в слово.
Сборы
Через три минуты выяснилось, что зря они меня колотили. Ахмадей с Яшей собрались не куда-либо, а в Малайю — это такая страна в Индийском океане. Яша сказал, что там народ борется против иноземных поработителей. Кто же откажется помочь людям в борьбе за свободу!
Я не стал на них дуться за то, что они сначала не объяснили мне про Малайю, а ставили на колени и били. Могли ведь сделать наоборот.
— В Малайе найдутся дела для красных мушкетёров, — говорил Ахмадей. — Там настоящие герои жизни отдают! Когда в Испании шли бои, то Интернациональную бригаду создавали? Создавали! Теперь, я думаю, надо малайцам помочь. Я лично не могу мириться, когда людей угнетают!
Ахмадею никто не возражал.
Решено было немедленно начать готовиться в дорогу.
— Яша, читай список, что надо захватить с собой, — предложил Ахмадей.
Яша вытащил из кармана вчетверо сложенный лист бумаги — наверно, он вырвал этот лист из тетради по чистописанию. На обратной стороне были записаны какие-то правила.
— «Всем надо запастись перочинными ножами, — начал читать Яша, заглянув в листок. — Оружие, конечно, примитивное, но выручить всё-таки может. Идти придется через джунгли. Там всяких хищников полно. Даже тигры есть! В таких случаях ножи будем вставлять в длинные палки — получатся копья. А трое мужчин, вооружённых копьями, — уже сила! Кроме того, ножи пригодятся и для резания хлеба. Так… значит, с этим ясно. Ещё нужен канат — длиной в десять метров. На пути попадутся скалы или реки. Один топор. Надо купить удочек. Спичечную коробку с мухами и червями… Три вещевых мешка и один котелок. По большой ложке. Сахару и соли…»
Когда кончили читать достаточно длинный список, Ахмадей спросил:
— Про словарь не забыл?
— Нет, — ответил деятельный Яша. — Записал, как называется хлеб, вода и соль на узбекском, китайском и английском языках. По-индийски и по-малайски узнать не удалось. Придётся выяснить по дороге.
— Так, — проверял Ахмадей список. — Насчёт тигров не забыли. А как про скорпионов?
— На привалах нам придётся жечь костры, — отчеканил Яша. — Между прочим, для этого надо запастись спичками. Купим коробок сто. Они ведь дешёвые.
Я подумал: «Зачем нам такая уйма спичек?» — но промолчал. Они старше меня, им виднее. А спички — они лёгкие, плеча не оттянут.
— Чуть не забыл, — проговорил Ахмадей. — Если натолкнёмся на золотые жилы, нам понадобится ртуть. Надо будет купить штук пять термометров…
— Можно, — согласился Яша, вписывая в список пять термометров.
И тут я задал вопрос про подарки.
— С пустыми руками туда же не придёшь, — напомнил я. — Надо что-то подарить малайцам…
— Правильно! — обрадовался Ахмадей. — На Востоке любят дарить. Но что мы подарим?
Вокруг этого разгорелся спор.
— «Трубку мира», — посоветовал Яша. — По-моему, они любят курить из трубки.
— А если голубя мира? — спросил Ахмадей. — Знаете, такие из пластмассы продаются?
— Можно, — поддержал Яша.
Я тоже решил внести предложение:
— Давайте возьмём с собой книжку.
— Наверно, малайцы не умеют читать по-башкирски, — усомнился Яша.
Так не прошло моё предложение.
«Мы ещё вернёмся когда-нибудь!»
Завтра мы будем далеко! Я лежу без сна, ворочаюсь в постели.
На третьем этаже, выше нас танцуют весёлые люди. Потом они начали петь — хорошо, просто заслушаешься…
Я вздрогнул, услышав гудок паровоза, внезапно ворвавшийся в открытую форточку. Он мне напомнил наш уговор. Сердце моё сжалось. «Если я уеду, то мама останется совсем сиротой», — ужаснулся я. От этой мысли по щекам поползли слёзы.
Желая успокоиться, я стал утешать себя. «Она ещё молодая и здоровая, — думал я. — А когда я вернусь из Малайи и подрасту, то обязательно её отыщу и буду кормить только морожеными и пирожными». Мечта отвлекла меня от этих мыслей.
Снова раздался длинный гудок. Как много поездов, оказывается, проходит мимо нашего города! Об этом я никогда до сих пор не думал. Через час, от силы — два, я уеду на одном из этих поездов…
В углу скребёт мышь. Откуда в новом доме появилась мышь? Скребёт и на сердце. Утром проснётся мама и начнёт меня повсюду искать. Что она скажет, когда узнает, что сын её бросил? Сердце защемило от боли! Но борец за независимость народов должен быть стойким!
Раздался условный свист. Я поднялся, взглянул на спящую мать: ничего она не чувствует! Я осторожно вытащил из-под койки вещевой мешок отца. Звякнула кружка. Я испугался, что разбужу маму. От шума проснулась серая кошка с белой головой. Я её очень любил. Нагнулся и поласкал её. Вот ведь не понимает, что человек уходит на борьбу за правое дело!..
Во дворе меня ждали с нетерпением.
— Что долго? — спросил Ахмадей.
— Всё в порядке? — поинтересовался Яша.
У моих товарищей тоже были вещевые мешки. А у Ахмадея ещё и котелок. Яша то и дело поглядывал на компас. Мы сейчас напоминали туристов. На ногах — ботинки, на голове — фуражки, как положено. Только глаза у Яши и Ахмадея были такие вытаращенные, каких у туристов, наверное, не бывает.
— Пошли, что ли? — спросил Ахмадей. Яша и тут не сдержался.
— Одну минутку, — проговорил он. — Надо написать прощальное слово, девчонкам на зависть…
