KnigaRead.com/

Лев Квин - Семьдесят неизвестных

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Лев Квин, "Семьдесят неизвестных" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Во-он!..


Вот и всё.

Один-единственный человек встал на мою защиту. Как вы думаете: кто? Конечно, бабушка. Она так и сказала: «Мальчик не виноват. Всё произошло потому, что у него слабая воля и он не умеет противостоять искушениям».

Я с ней полностью согласен. Конечно, я не виноват. Виновата воля.

Петька Лепехин тоже так считает. Он даже дал мне книжку о том, как закалять свою волю по системе йогов. Йоги — такие индийские фокусники. Или жрецы. Или там учёные. Но это неважно. Важно, что они-то уж знают наверняка.

С завтрашнего дня — летние каникулы, и я начинаю закалять волю. Буду сидеть на полу и смотреть в одну точку.

Это называется — раджайога.

А что ещё делать?

В горы ведь я не пойду…

Да, совсем забыл сказать. «ВОГ» — это никакой не Витька Гринько; он своей бабушке всё наврал. «ВОГ» — это «Всероссийское общество глухонемых». Сокращённо, конечно. Они в своих мастерских замки делают.

В наш город таких замков полным-полно навезли. Во всех хозяйственных магазинах.

Кто убил лебедей?


Обыкновенное, поросшее камышом степное озеро выглядело в этот полдневный час удивительно красивым. По-весеннему яркое солнце струило потоки лучей, и вода отражала их, плавно покачивая ослепительные блики на упругих спинах волн или покрываясь множеством мелких чешуек из чистого золота, когда поверхность озера ерошил холодный порывистый ветер.

Даже сухой камыш, серый и скучный в ненастный день, зашелестел, зашептался совсем по-молодому. И Юре казалось, что густые стебли, залитые солнцем, вот-вот раздадутся в стороны, пропуская горделивую, величаво спокойную пару белых лебедей.

Но лебеди не выплывали. Они не выплывут никогда.

— Кто же всё-таки их убил? — Юра всё ещё не отрывал взгляда от камышовой стены: вдруг случится чудо и они появятся?

Гриша пожал плечами:

— Как узнаешь? Тут к нам прошлой осенью на уборку столько из города понаехало.

— А не ваши деревенские?

— Может, и наши, — не стал спорить Гриша.

Теперь перед глазами Юры стояла другая картина. Вода, окрашенная кровью… Человек с охотничьим ружьём, в высоких болотных сапогах достаёт из воды убитых птиц… Кто он, этот негодяй? Кто?

— Я бы его… — Он не договорил, стиснув зубы, ткнул кулаком воздух.

Гриша посмотрел на Юру со спокойным удивлением. Чудак, что зря кипятиться? Ведь в прошлом году дело было.

— Так пойдём за удочками? — спросил он.

— Ну, пойдём…


Сегодня у ребят первый выходной за восемь дней. И каких дней! С утра и почти до самого вечера на тряской сеялке. Правда, школьников полагается сменять раньше, после шести часов работы. Но не всегда получается. Людей не хватает — самая страда.

Друзья ещё вчера условились, что пойдут утром на озеро, посидят с удочками. Но Юра проспал утренний клёв; Гриша зря прождал его у себя дома. Он не сердился. Что сделаешь: устал парень за эти дни, не привык к тяжёлой сельской работе.

Они побродили без дела по безлюдной деревенской улице, сходили за пять километров на озеро присмотреть местечко для лова, а теперь возвращались домой за удочками. Конечно, вечер — не утро. Рыба клюёт далеко не так, особенно весной, но, может, удастся всё-таки поймать хоть трех-четырех чебачков… Нет, ничего с рыбалкой не вышло! Ребят искали. Нарочная из конторы, юркая женщина, похожая на подростка, уже избегала полдеревни. Их срочно звал к себе управляющий отделением совхоза.

Ребята переглянулись. Всё ясно! Был выходной — и нет выходного. Ничего не поделаешь: страда!

Управляющий отделением спал, сидя за письменным столом. Голова свесилась на грудь, брезентовый плащ поднялся над спиной жестяным горбом. Сразу видно: человек всю ночь не спал, сюда заявился прямо с поля.

Гриша негромко кашлянул в кулак. Управляющий приоткрыл один глаз, другой. Они были у него красные, как у кролика.

— Отдохнули, ребятки?

— Да так, чуть-чуть.

— Одному из вас в ночь идти. С семи вечера заступать и до семи утра. А там сутки свободные.

Управляющий говорил вроде бы им двоим, а сам смотрел при этом на одного Гришу. Тот и ростом был выше, и плотнее.

Юре вдруг стало обидно. Он сделал шаг вперёд:

— Я пойду.

— Ночью трудно. — Управляющий в сомнении мял рукой подбородок. — Был бы хоть поздоровее.

— Да что у вас — сеяльщики на вес?

Сонные глаза управляющего оживились; он удовлетворённо кивнул.

— Оденься только потеплее. Звёзды не очень-то греют… Обожди, — остановил он Юру, уже подавшегося к двери, — сейчас придёт твой тракторист.

Тракторист не вошёл — ворвался, как степной ветер. Моряцкий бушлат нараспашку, промасленная шапка залихватски сдвинута на затылок.

— Зачем звали?

— Ты в ночь? — Управляющего не узнать. Голову поднял, весь подобрался. Даже плащ больше не топорщился. — Вот этого возьмёшь с собой, — он показал на Юру, — вторым сеяльщиком.

— Так Маруся же управляется! — Судя по всему, тракторист не очень обрадовался.

— Семян много расходуете, заправщики жалуются. А ведь сам, кажется, знаешь, как нынче с ними трудно. Со станции прямо на поле. Возить не успевают.

— Понятно! — Тракторист рывком повернулся к Юре. Глаза у него острые, цепкие. — К шести быть у конторы. Поедем со сменой на стан…

…В машине народ собрался, в основном, пожилой, степенный. Помоложе — Юрин тракторист (его Петром звать) да ещё двое-трое. Тем бы позубоскалить. И, конечно, первым делом по поводу удочек: Юра взял их с собой, чтобы утром, после смены, не заходя домой, — сразу на озеро.

— Ты как, пацан, прямо с сеялки?

— Ха-ха-ха!

— Да он привык по ночам удить.

— Ха-ха-ха!

Пусть смеются…

Среди едущих одна женщина. Полная, краснолицая, в мужской меховой шапке. Агроном отделения — она бывает на каждой пересменке.

А где же Маруся? Уже, наверное, там — с первой машиной уехала. Интересно, какая она? В дневной смене есть женщины, но больше пожилые. Одна только девушка. Весёлая, песни всё время поёт. Даже на пересменке. Заливает сошники маслом, а сама:

Но я упряма.
Ах, как я упряма…

Юра тронул за плечо своего тракториста; он сидел рядом, у борта:

— А она молодая?

— Кто?

— Да Маруся.

Тракторист посмотрел на него ошалело и вдруг захохотал:

— Ха-ха-ха!.. «Она молодая»!.. Ой, не могу!

— Что смешного? — Юра обиделся. — Я её не знаю, вот и спросил.

— Так ведь она не баба. Мужик. — Тракторист вытер рукавом выступившие слезы. — Ну, пацан, уморил.

Юра покраснел до ушей. Надо же так влипнуть!

— Фамилия у него Марусич. Вот все Марусей и кличут. Городской он, к нам сюда только на сев.


Полевой стан, как всегда во время пересменки, наполнен шумом и грохотом. Один за другим с лязгом подъезжают тракторы, волоча за собой сцепы сеялок и поднимая тучи пыли. Оставляют сеялки на краю поля, а сами выстраиваются в линию возле вагончика. Усталые трактористы с чёрными, запылёнными лицами, все похожие друг на друга, передают смену только что прибывшим.

Вот и Маруся. Мужчина не старый, но обрюзгший, с животом. Модный, с козырьком, берет, а под ним густые, свалявшиеся, как войлок, волосы. Зерно застрянет — прорастёт. Всю пыль с полей собрал.

Тракторист отвёл Марусю в сторону, толкует о чём-то, бросая на Юру быстрые взгляды. Наверное, говорит: навязали практиканта на нашу голову. А Маруся урчит недовольно. Он вообще не говорит, а урчит, словно голосовые связки у него не в горле, как у всех людей, а в животе. Сразу и не разберёшь, что сказал.

Техуход провели вместе. Залили жидким маслом сошники, колёса заправили солидолом. Это для Юры уже привычное дело; он управился даже раньше Маруси. Тому не очень-то сподручно наклоняться — животик мешает.

Подъехал трактор.

— Готовы? — высунулся из кабины Пётр. — Цепляй сеялки!

Трактор взревел, выплюнул облачко чёрного дыма и сильно дёрнул сеялку. Юра едва устоял на ногах, схватился руками за крышку.

Громоздкий агрегат, скрежеща, подскакивая на неровностях почвы, вышел в степь.

Начиналась ночная смена.


Огромное солнце висит на краю неба, зажигая всю землю своим красным неярким пламенем. Горит берёзовая рощица неподалёку от степного озера; горит, словно расплавленное, и само озеро. Горит трактор, горят сеялки; горят, как будто светятся изнутри, лица сеяльщиков. Даже на землю, чёрную, сырую, жирную степную землю, ложится багровый отсвет.

Красиво! И страшновато немного. Как будто это и не наша, а какая-то совсем другая, чужая земля.

Ну конечно, не наша! Незнакомая планета, только что открытая. А они — космонавты с ракеты, прилетевшей сюда. А это не трактор, не сеялки — исследовательский агрегат. Или нет! Это и трактор, и сеялки. Идёт сев на вновь открытой планете — надо установить, пригодна ли она для заселения людьми. И им, лучшим из лучший, предоставили честь первым засевать земными злаками эту чёрно-багровую почву.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*