KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Николай Осинин - Через все преграды

Николай Осинин - Через все преграды

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Осинин, "Через все преграды" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Голоса мужчин в соседней комнате разом смолкли. Дверь быстро распахнулась, на пороге показался старик Яков.

— Кто тут? — сердито спросил он.

Петр ответил ему по-латышски.

Вышедший вслед за отцом Мартин, пошатываясь, приблизился к Сергею.

— Ты — здесь?.. Зар-раза, коммунист… Р-раус! — рявкнул он вдруг, замахиваясь кулаком.

Сережа увернулся от удара. На кухне он невзначай опрокинул скамейку, а бросившийся за ним полицай запнулся за нее и едва не упал.

На шум из спальни выскочил встревоженный гость.

— В чем дело?

Старик объяснил.

— Зачем же шум поднимать? — хмуро взглянул Карклис на Мартина. — Не нравится тебе этот русский щенок — убери. Только тихо, чтобы никто не знал. Не забывай, что у вас на хуторе посторонние люди есть — батрачки. Через них соседи могут узнать, как вы к русским относитесь. Пойдут разговоры, что ты совсем немцам продался.

— Плевал я на разговоры, — бахвалился полицай. — Пусть только кто из этих голодранцев пикнет — в пыль сотру!

— Ты — дурак, — с холодным раздражением процедил сквозь зубы Карклис, возвращаясь в заднюю комнату. — Да, дурак, — повторил он, когда Мартин снова уселся вместе с ним за стол. — Нам надо привлекать народ на свою сторону. За кого народ — у того власть. Понял? А ты — в пыль сотру! Разве всю голытьбу постреляешь? Кто же у тебя батрачить будет?

Полицай, пьяно ухмыляясь, согласился:

— Верно. Виноват… Не могу этого нашего русского дьяволенка терпеть. Как встречу — хочется в зубы свистнуть. По морде видать, коммунистом будет. Глянет тебе в глаза — словно шилом кольнет! — Он выпил стакан пива и вытер ладонью мокрый рот. — Гитлер бьет коммунистов, поэтому я сейчас говорю: хайль Гитлер!

Последние слова Мартин выкрикнул и, не вставая, заученным резким жестом выбросил руку вперед.

Старик Рейнсон с силой ударил по вытянутой руке.

— Не хайкай, слушай, что старшие говорят!

Под гневным взглядом отца Мартин сразу присмирел.

— Я ничего… Я к тому, что раз немцы бьют красных — я пока за немцев.

Карклис презрительно шевельнул губами:

— Коммунистов я побольше твоего ненавижу. Но тут политика. Понимаешь: по-ли-ти-ка! Необходимо взвесить, что выгоднее. Немцы воюют только для себя…

— При них нам жить можно, — возразил полицай с глуповатым смешком. — Вот посмотри на наше хозяйство.

— Это так, пока ты им нужен. Они разобьют красных, а потом и нас поприжмут. Хозяйство будешь вести ты, а доход заберут они. Нам предстоит борьба против немцев вместе с нашими союзниками.

— Это и с большевиками вместе? Ни за что! — прохрипел полицай.

— С большевиками уже покончено. Россия доживает последние дни. Нам сейчас выгодно, чтобы русские держались как можно дольше. Один наш друг в Америке сказал: пусть они и немцы побольше убивают друг друга. А потом… — Карклис многозначительно помолчал и закончил с внушительной медлительностью, как будто ставя точки после каждого слова:

— Потом Америка продиктует миру свою волю. Гитлера загонят в его фатерлянд, как зверя в клетку. Вот тогда нам, хозяевам, первым людям Латвии, можно будет развернуться!

— Дай-то бог! — вздохнул старик Яков. — Выпьем еще раз за наших спасителей — американцев.

Все подняли стаканы. Карклис первый вылил пиво в свой широкий, вместительный рот; кадык его дважды шевельнулся, и в горле булькнуло, как у коровы, пьющей воду.

— А в настоящее время мы, латыши, обязаны помогать нашим друзьям за границей, — заявил он, ставя стакан на стол. — Не должны ничего жалеть для победы.

— Гос-поди! Да мы жизни своей не пожалеем! — воскликнул Яков, и его каменный взгляд подернулся слезами умиления.

— По-ли-ти-ка! Я понимаю, — в раздумье бормотал Мартин заплетающимся языком. — А вот одного не пойму. Сидят сейчас у меня большевики. Я могу их — в овраг, могу выпустить. По какому положению теперь их считать?.. Неужто выпустить? — Тупые бычьи глаза его уставились в угловатый подбородок гостя.

Карклис побарабанил ногтями по столу и ответил не сразу:

— Зачем же отпускать? Если ты постреляешь их десяток-другой, немцы тебе доверять будут больше. Только делай все тихо, чтоб из латышей знали об этом лишь свои люди.

Мартин просиял:

— Вот так — понятно! Это — по-моему! По-ли-ти-ка… — Он пьяно икнул, повертел головой и стукнул кулаком по столу: — В овраг, в яму коммунистов!.. Понятно.

Когда хозяин хутора с сыном собрались уходить, Карклис жестом задержал старика в дверях.

— Мне через два дня надо быть в Риге, — негромко сказал он. — Дочка пусть пока у вас живет. Напомни завтра Мартину, чтоб к вечеру достал в комендатуре бланки новых пропусков. Да смотри за ним: очень его что-то к Гитлеру тянет, как бы глупостей не натворил.

— Не беспокойтесь, — заверил Яков, — это он спьяна болтает, а сделает все, как вы велели.

Когда Рейнсон вышел на кухню, Мартин сказал ему:

— Не забудь на этой неделе одну корову сдать. Запишешь, что добровольно. Так надо.

— Ладно, сдам.

— Отведи Пеструху.

— Не дам Пеструху! — вмешался Петр. — Это — моя!

— Не ори, не твое дело! — угрюмо бросил ему старший брат.

— Мое. Не дам я свою корову, не. распоряжайся.

— А я говорю — отдашь!

— Не отдам!

Мартин злобно сжал челюсти. Петр взъерошился.

— Делиться, кол вам в горло! — гаркнул на сыновей старик и яростно топнул ногой об пол. — Я вас, сукины дети!

Он повел на них гневным взглядом, и братья, скрывая злобу, поспешно разошлись.

— Без вас знаю, что делать, — рычал им вслед Рейнсон. — Пока жив — я хозяин.

* * *

Ночью Сережа долго не мог уснуть на сеновале. Вытирая горькие скупые слезы, он обдумывал планы мести полицаю и всем Рейнсонам. Когда обида несколько улеглась, он решил: «Если ударят хоть раз, подожгу дом и убегу! С Ильей вместе!» Потом мысли его приняли другое направление. «Отчего это старик с Мартином всполошились, когда я в столовую заглянул? О чем у них разговор шел? Бояться им, вроде, некого… Интересно, где я Карклиса видеть мог?».

Теряясь в догадках, он стал перебирать всех, с кем встречался после приезда в Прибалтику. В памяти всплыла громоздкая, как шкаф, фигура в черном пальто, и угловатый, будто вырубленный топором из дерева, подбородок. «На квартире у Гирта!.. — Сергей даже приподнялся от неожиданной догадки. — Неужели это тот самый знакомый Петрониса, что вошел в дом Гирта с собакой? А может, я ошибаюсь?..»

Вспомнил встречу с ним в фойе ДКА, и уверенность его еще больше окрепла: «Гардеробщик! Нашим, гад, прикидывался, а на самом деле — кулак, с фашистами заодно!».

Мысль о Карклисе не оставляла его и назавтра. Ему очень хотелось убедиться, что не ошибся, но увидеть приезжего утром не удалось. Расспрашивать Петра он не посмел. В тот день хозяйский сын был особенно раздражителен, угрюм, часто без всякой причины кричал и придирался.

Перед обедом случилось одно происшествие, едва не стоившее Сергею жизни.

Возили снопы к риге. Обычно скирду Петр укладывал сам, но сегодня кладь поднялась высоко, залезать было трудно, и он заставлял после каждого воза взбираться на нее Сергея. Мальчуган выбрал сторону пониже и залезал и спрыгивал постоянно в одном месте.

Так было и на этот раз. Уложив поданные снопы, он задом начал сползать с клади. Краем глаза он заметил, как внизу под ним промелькнул Петр. Чтобы не оцарапать лицо о колючие комли снопов, Сергей, соскальзывая, перевернулся боком к скирде. Он уже упруго поджал ноги, чтобы приземлиться, как вдруг — что-то с силой рвануло за рубашку вверх и опрокинуло на землю. У самых глаз сверкнули острые блестящие рога вил…

Ошеломленный мальчик поднялся. Упавшие вилы валялись под ногами. На животе болтались края разорванной рубашки, ныло ушибленное плечо.

Оглянулся: Петра рядом не было. «Убить хотел! — опалила его страшная догадка. — Вилы подставил, чтобы я животом напоролся!»… В ушах зазвенело, как от близкого разрыва бомбы. Хотелось кричать и бежать прочь, а ноги будто пристыли к земле.

Из-за стога выглянула круглая низколобая голова хозяйского сына.

Поняв, что русский парнишка невредим, Петр вышел смелее; нагловатая полуулыбка кривила толстогубый рот.

Испуг в сердце Сергея сменился бешенством.

— Ты — что? — опасливо попятился Петр, заметив, как работник, не спуская с него остановившихся глаз, тянется за вилами.

— Хотел убить… — шептал Сергей, задыхаясь, — подставил, чтоб я животом напоролся!..

— Дурак, я тебе сейчас по морде! Что городишь? — трусливо и злобно заорал Петр, отбегая.

На крик вышел хозяин:

— Чего грызетесь? Почему не возите?

Петр бросился к отцу с жалобами. Говорил он на латышском языке, но по его жестам и отдельным знакомым словам Сергей понял, что он рассказывает о случившемся так, будто во всем виноват сам русский, а его, Петра, обвиняет.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*