Георгий Мишев - Дети мира
Я встал со ступенек, отряхнул сзади штаны и пошел домой.
Я шел и думал, что, может, он был бы моим лучшим другом, он, мальчишка, с которым я случайно познакомился на этом шатком плоту.
Была еще слабая надежда, что он зайдет ко мне: я ведь тоже назвал ему свой адрес. Но Федька не пришел. Да и с чего ему было приходить ко мне?..
Александр Батров
ТЮЛЬКА
Рис. Е. Мешкова.
юлька — синеглазая девчонка с двумя смешными косичками: одной, как бублик, а другой, как рог козленка, — тоскливо бредет вдоль рыбацкого причала. Над ней проносятся веселые облака, кружатся веселые чайки, и солнце льет на нее свой веселый свет, но сама девочка не может развеселиться. Она молча глядит на море.
А море как море. То голубое. То серо-зеленое. То вдруг совсем золотое. Но Тюлька видит другое… Там, за самой синей далью, в морских глубинах, раскинулось царство сероводорода… Он губит все живое. И краба, и бычка, и пеструху, и мидию цвета школьных чернил, и даже морского конька…
Об этом отвратительном газе рассказала учительница Алла Федоровна. С тех пор Тюлька потеряла покой.
— Эй, Тюлька, о чем печаль?
Высокий рыбак в соломенной феске приятельски подмигивает девочке.
Тюлька горько вздыхает.
— Дядя Виктор, — говорит она, — нет житья нашей рыбе, большой и малой… Из-за вредного газа… Сероводород называется…
— Есть, есть такой жулик, — соглашается рыбак, но при этом не проявляет никакой тревоги. На его лице абсолютный покой, а в глазах светится лукавое бронзовое сияние.
— «Есть, есть»! — сердито передразнивает его Тюлька — «Есть»!.. А что же люди думают?
— А что людям думать? От дум лоб потеет, Тюлечка.
В другой раз Тюлька посмеялась бы, услышав незадачливую рыбацкую шутку, но сейчас она досадливо отворачивается от шутника.
Она подходит к старику Алексею, который сидит на пороге лабаза и курит крепкий аджарский табак из трубки. У него суровое лицо, все в шрамах — это штормовая ночная волна однажды сбросила рыбака за борт фелюги и пронесла через скалы. Он бесстрашный рыбак, любит море и всех его жителей. Он разделит тревогу Тюльки.
Но, странное дело, дед Алексей так же, как и дядя Виктор, ни капли не огорчается.
Тюлька еще больше хмурится. Нет, никто не хочет думать о море, а сами тащат из него рыбу и днем и ночью… А над ней посмеиваются: мол, помешалась Тюлька.
И чайки, пролетая над нею, смеются:
«Так… так…»
«Помешалась…» — смеется и ветер.
И лишь одно море не смеется — оно ласково плещет на девочку теплой волной, моет ее смуглые ноги и благодарно шумит:
«Спасибо!»
Тюлька плохо спит. Ей снится сероводород… Он приходит к ней в образе огромного черного старика с руками, как щупальца осьминога. Он головатый, крючконосый, усатый. От него в страхе разбегается все живое. Блекнут оранжевые водоросли. Темнеет вода. В ужасе мечутся стаи скумбрий. А Тюлька, превратившись в меч-рыбу, бьется с ним насмерть до самой зари…
Просыпается Тюлька печальной. Ни в одном море, ни в одном океане нет такого огромного количества сероводорода, как здесь, в родных водах. С ним надо бороться. Объявить войну. Но все по-прежнему смеются над девочкой. И даже Тюлькин отец, штурман рыболовного сейнера «Нина», улыбается:
— Ты, девочка, не беспокойся. Ученые когда-нибудь найдут способ вылечить наше море.
Улыбка отца не нравится Тюльке. Она гневно топает ногой:
— Алла Федоровна сказала, что мертвая зона в нашем море в несколько раз больше живой!
— Ну и больше… Только не злись, я этого не люблю! — повышает голос отец. — Не дури, Тюлька.
Тюлька? Нет, она не Тюлька! Ее зовут Юлькой. А Тюлькой ее прозвал сам отец, да ладно, пусть, она не обижается…
— Поговорю с вашей пионерской организацией, — заявляет отец, — пусть дадут тебе важное поручение, вот тогда и выбросишь из своей головы черного старика…
— Нет, не выброшу, чтобы он света белого не видел! Пусть треснет, как тот пузырь поросячий!..
Вот так точно ругается Тюлькина бабка, и отец, не в силах удержаться от смеха, говорит:
— Не надо нам ссориться, лучше взгляни на море, видишь, какое оно живое!
Тюлька глядит на море. Оно и вправду живое, веселое, молодое. На лице девочки играет свет солнца. Свет неба. Свет летней волны.
Штурман сейнера «Нина» кладет руку на плечо девочки:
— Скажи своей Алле Федоровне, что рыбы еще всем хватит и хватит!
— А все же кому-нибудь не хватит!
Тюлька неодобрительно косится на отца. Ему-то что? Не к нему каждую ночь приходит черный старик с руками, как щупальца осьминога. Она теребит свои косы, и ту, что похожа на бублик, и другую, что торчит, словно рог козленка, и говорит:
— Когда вырасту, сама стану ученой…
Тогда уже не во сне, а наяву она схватится с черным стариком. Она победит. Ее море до самых краев наполнится серебряной рыбой. Всем хватит на тысячи и тысячи лет — никто не будет в обиде. Вернется космонавт с Марса и вволю натешится черноморской янтарной юшкой. Попробуют ее гости с Другой планеты и потребуют по второй тарелке…
Узнает ли грядущее человечество, как заботилась о нем маленькая синеглазая Тюлька?
Спиридон Вангели
ПАРТА ГУГУЦЭ
Перевел с молдавского В. Берестов.
Рис. Е. Мешкова.
от уже несколько дней не видно Гугуцэ во дворе. Завелись у него дела со старшими ребятами. Ищет он по всему селу книги, с какими в школу ходят. Четыре букваря раздобыл, а у двоюродного брата ранец выпросил.
Вечером накануне первого сентября велел Гугуцэ малышам искать другого приятеля, а сестренке подарил все свои игрушки, даже машину с шофером за рулем.
Лег он рано, а уснуть не может. Вот опять собака залаяла. А вдруг дедушка Ене[19], который детям сны приносит, заберет с собой ранец?
Пришлось выбежать во двор, отвязать Тарзана. Утром пес крепко спал на завалинке — навоевался за ночь с дедушкой Ене. Зато ранец был на месте.
Вымыл Гугуцэ оба уха, надел новый костюм, ранец за плечи забросил, сорвал цветок в саду и отправился в школу.
«С одной книгой в первый класс идут, с двумя — во второй, — размышлял Гугуцэ на ходу. — А с четырьмя?»
На пороге школы стоял директор.
— Гугуцэ? — удивился он. — Ты же сам не больше ранца! До первого класса тебе нужно подрасти на целую шапку. Ну да ладно, раз уж пришел, пойди на пришкольный участок — поешь арбузов.
Гугуцэ чуть со стыда под землю не провалился. Человека с полным ранцем книг на глазах у всех ребят отправляют есть арбузы!
Рассердился Гугуцэ и повернул домой.
Понял директор, что Гугуцэ на него сердит, и вечером пришел мириться. Так и сяк уговаривал мальчика, но не на такого напал!
— А что, Гугуцэ, если я позволю тебе на переменке позвонить в школьный звонок? Как ты на это смотришь?
— Никак.
— Я бы не возражал, если б ты в праздник прочел стишок со школьной сцены. На это что скажешь?
— Ничего.
С чем пришел директор, с тем и ушел.
А Гугуцэ сказал отцу:
— Папа, сделай мне во дворе школу.
Почесал отец в затылке:
— Если уж строить школу, так настоящую. А у меня ни подъемного крана нет, ни самосвала.
— Тогда сделай парту, — не отстает Гугуцэ.
— Что ж, парту можно…
Через неделю была у Гугуцэ настоящая парта. Послышится из школы звонок, сядет Гугуцэ за парту и давай учиться. А малыши со всего села подглядывают в щели забора. Они бы всё отдали, только б посидеть за такой партой.
Пожалел их Гугуцэ: пусть достают книги, моют уши и приходят по одному.
Слух об этой парте разнесся по всему селу. Взрослые, проходя мимо сада, всегда смотрели через забор, радовались, что из их села еще один ученый человек выйдет.
И вот в один прекрасный день, когда была у Гугуцэ перемена, калитку открыл сам директор школы.
— Позволь, Гугуцэ, и мне за твоей партой посидеть, — сказал директор.
— Ладно уж, — ответил Гугуцэ. — Только сначала поешьте яблок в нашем саду.
Камари Тоноян
СКАЗКА МАЛЕНЬКОЙ ФЕИ
Перевела с армянского М. Ай-Артян.
Рис. В. Чапли.
низу, на хлюпающем перекрестке, стихало движение проезжающих машин. В просветах между ветвями деревьев мигали огоньки соседней деревушки. Дул теплый ветер.
Лес в свете полной луны казался сказочным.
В маленьком домишке тускло светила лампа. Остывала погасшая печь.
Мальчик высунул голову из-под одеяла. Взъерошенные смоляные волосы, широкий разлет бровей, сна — ни в одном глазу.
— Папа, а что делает волшебница, когда в лесу спокойно?
