Елена Сапарина - Последняя тайна жизни (Этюды о творчестве)
Как видим, Иван Петрович Павлов любил и умел думать, намного опередив и в этом своих современников. И уж коль скоро он был таким специалистом в этом вопросе, который касается не только ученых, но абсолютно всех мыслящих людей, то нельзя не предоставить слово ему самому. Благо однажды он даже прочел публичную лекцию в Петроградском женском институте, которая так и называлась — "Об уме". Ее только недавно разыскали и восстановили по случайно сохранившейся стенограмме.
ОБ УМЕ
— Мотив моей лекции — это выполнение одной великой заповеди, завещанной классическим миром последующему человечеству. Эта заповедь истинна, как сама действительность, и вместе с тем всеобъемлюща. Она захватывает все в жизни человека, начиная от самых маленьких забавных случаев обыденности до величайших трагедий человечества. Заповедь эта очень коротка, она состоит из трех слов: "Познай самого себя"… Выполняя классическую заповедь, я вменил себе в обязанность попытаться дать некоторый материал к характеристике русского ума. Вы, может быть, спросите, какие у меня права на это, что я — историк русской культуры или психолог? Нет, я ни то, ни другое — и, однако, мне кажется, что некоторое право у меня на эту тему есть.
Я юношей вошел в научно-экспериментальную лабораторию, в ней я провел всю жизнь, в ней я сделался стариком и в ней же мечтаю окончить свою жизнь. Что же я видел в этой лаборатории? Я видел здесь неустанную работу ума… Следовательно, можно допустить, что я понимаю, что такое ум, в чем он состоит, в чем обнаруживается. Это с одной стороны. С другой стороны, я постоянно соприкасался, общался с многочисленными товарищами, посвятившими себя науке. Передо мною прошли целые тысячи молодых людей, избравшие своим занятием умственную и гуманную деятельность врача, не говоря уже о других жизненных встречах. И мне кажется, что я научился оценивать человеческий ум вообще и наш русский в частности.
Я, конечно, не буду сейчас погружаться в тончайшие психологические исследования об уме. Я ко всему вопросу отнесусь чисто практически. Я опишу вам ум в его работе, как я это знаю по личному опыту и на основании заявлений величайших представителей человеческой мысли…
Что такое научная лаборатория? Это маленький мир, маленький уголочек действительности. И в этот уголочек устремляется человек со своим умом и ставит себе задачей узнать эту действительность: из каких она состоит элементов, как они сгруппированы, связаны, что от чего зависит и т. д. Словом, человек имеет целью освоиться с этой действительностью так, чтобы можно было верно предсказывать, что произойдет в ней в том случае или в другом, чтобы можно было эту действительность даже направлять по своему усмотрению, распоряжаться ею, если это в пределах наших технологических средств. К изображению ума, как он проявляется в лабораторной работе, я приступлю и постараюсь показать все стороны его, все приемы, которыми он пользуется, когда постигает этот маленький уголочек действительности.
Первое самое общее свойство, качество ума — это постоянное сосредоточие мысли на определенном вопросе, предмете… Когда ум направлен к действительности, он получает от нее разнообразные впечатления, хаотически складывающиеся, разрозненные. Эти впечатления должны быть в нашей голове в постоянном движении, как кусочки в калейдоскопе, для того, чтобы после в вашем уме образовалась наконец та фигура, тот образ, который отвечает системе действительности, являясь ее верным отпечатком.
…Припомним хотя бы о Ньютоне. Ведь он со своей идеей о тяготении не расставался ни на минуту. Отдыхал ли он, был ли одиноким, представительствовал ли на заседании Королевского общества и т. д., он все время думал об одном и том же.
Или вот великий Гельмгольц… Он говорит, что когда ставил перед собой какую-нибудь задачу, то не мог уже от нее отделаться, она преследовала его постоянно, пока он ее не разрешал.
Я перейду теперь к следующей черте ума. Действительность, понять которую ставит своей задачей ум, как говорится, спрятана за семью замками, за семью печатями. Она может быть удалена от наблюдателя, и ее надо приблизить, например, при помощи телескопа. Она может быть чрезвычайно мала, и ее надо увеличить, посмотреть на нее в микроскоп. Она может быть летуча, быстра, и ее надо остановить или применить такие приборы, которые могут за ней угнаться, и т. д. и т. п. Таким образом, между нами и действительностью накапливается длиннейший ряд сигналов… И вот ум должен разобраться во всех этих сигналах, учитывать возможности ошибок, искажающих действительность, и все их устранить или предупредить.
Но это лишь часть дела… Что такое наши слова, которыми мы описываем факты, как не новые сигналы, которые могут, в свою очередь, затемнить, исказить истину. Слова могут быть подобраны неточные, неподходящие, могут неверно пониматься и т. д. И вы опять должны остерегаться, чтобы не увидеть благодаря словам действительность в ненадлежащем, неверном виде… И задачей вашего ума будет дойти до непосредственного видения действительности, хотя и при посредстве различных сигналов, но обходя и устраняя многочисленные препятствия, при этом возникающие.
Следующая черта ума — это абсолютная свобода мысли, свобода, о которой в обыденной жизни нельзя составить себе даже и отдаленного представления. Вы должны быть всегда готовы к тому, чтобы отказаться от всего того, во что вы до сих пор крепко верили, чем увлекались, в чем полагали гордость вашей мысли… Действительность велика, бесконечно и беспредельно разнообразна, она никогда не укладывается в рамки наших признанных понятий, наших самых последних знаний. Без абсолютной свободы мысли нельзя увидеть ничего истинно нового, что не являлось бы прямым выводом из того, что вам уже известно. Позвольте мне привести пример из моей науки.
Вы знаете, что центральным органом кровообращения является сердце, чрезвычайно ответственный орган, держащий в своих руках судьбу всего организма. Физиологи много лет интересовались найти те нервы, которые управляют этим важным органом…
Надо сказать, что человеческому знанию прежде всего дались нервы скелетной мускулатуры, так называемые двигательные нервы. Отыскать их было очень легко. Стоило быть перерезанному какому-нибудь нерву, и тот мускул, к которому шел данный нерв, становился парализованным. С другой стороны, если вы этот нерв искусственно вызываете к деятельности, раздражая его, например, электрическим током, вы получаете работу мышцы — мышца на ваших глазах двигается, сокращается. Так вот такого же нерва, так же действующего, физиологи искали и у сердца…
Нерв, идущий к сердцу, было отыскать нетрудно. Он идет по шее, спускается в грудную полость и дает ветви к различным органам, в том числе и к сердцу. Это так называемый блуждающий нерв. Физиологи имели его в руках, и оставалось лишь доказать, что этот нерв действительно заведует работой сердца…
Почему же так? Действие этого нерва на сердце состоит в том, что если вы его раздражаете, то сердце начинает биться все медленнее и медленнее и наконец совсем останавливается. Значит, это был нерв совершенно неожиданно действующий, не так, как нервы скелетной мускулатуры. Это нерв, который удлиняет паузы между сердечными сокращениями и обеспечивает отдых сердцу. Словом, нерв, о котором не думали и которого поэтому не видели.
Это поразительно интересный пример! Гениальные люди смотрели и не могли увидеть действительности, она от них скрылась. Я думаю, вам теперь понятно, почему от ума, постигающего действительность, требуется абсолютная свобода. Только когда ваша мысль может все вообразить, хотя бы это и противоречило установленным положениям, только тогда она может заметить новое.
И мы имеем прямые указания, идущие от великих мастеров науки, где этот прием применяется полностью в самой высшей мере. О знаменитом английском физике Фарадее известно: он делал до такой степени невероятные предположения, так распускал свою мысль, давал такую свободу своей фантазии, что стеснялся в присутствии всех ставить опыты. Он запирался и работал наедине, проверяя свои дикие предположения.
Крайняя распущенность мысли сейчас же умеряется очень тяжелой чертой для исследующего ума. Это — абсолютное беспристрастие мысли! Как бы вы ни возлюбили какую-нибудь вашу идею, сколько бы времени ни потратили на ее разработку, вы должны ее откинуть, отказаться от нее, если встречается факт, который ей противоречит и ее опровергает. И это, конечно, представляет страшные испытания для человека. Этого беспристрастия мысли можно достигнуть только многолетней, настойчивой школой…
Я отлично помню свои первые годы. До такой степени не хотелось отступать от того, в чем ты положил репутацию своей мысли, свое самолюбие. Это чрезвычайно трудная вещь, здесь заключается поистине драма ученого человека…
