Ая эН - Библия в СМСках
Все последние недели Стас надеялся, что если не давать чевяку новую пищу, он оголодает и сам вылезет. А как вылезет – тут его Стас и зарубит насмерть. Как Кощея. Но из этой затеи ничего не вышло. Видимо, чевяк ел кишки и потому был не голодный. Стас тоже был не голодный, хотя почти ничего не ел, а только пил. Сейчас ему вновь хотелось пить, но брат спал и был страшный, синий, с черным ртом. Его же не разбудишь, такого. А бабушка была где-то сзади, тоже синяя. Оборачиваться к синей бабушке было даже страшнее, чем будить синего брата. Стас случайно коснулся пальцем стекла и обнаружил, что оно мокрое. Он исподтишка лизнул палец и покосился на брата. Стаса всегда ругали, если он сосал палец. Но сейчас брат спал. Стас еще раз тихонько провел пальцем по запотевшему стеклу и увереннее слизал с него капельку воды. И опять посмотрел на брата. Брат спал и не собирался просыпаться. Тогда Стас осмелел и стал собирать воду со стекла языком. И собрал всю, сколько смог.
Потом он уснул и тоже стал синим, как все, до самого рассвета.
В столицу приехали без опоздания, ну почти без опоздания, небольшая пробка оказалась только перед Павелецким вокзалом – конечной остановкой. Но поскольку метро открывалось в шесть, а время прибытия было – пять ноль пять, то затор в каких-то сорок-пятьдесят минут для воронежско-елецких пассажиров был – тьфу, даже на руку.
Фомин суетливо проводил бабушку с внуками до касс подземки, сказал: «Ну, тут я вас оставляю, так-быть…», но не оставил, а взялся провожать «до пересадки». На пересадке с теми же словами передумал и решил проводить «до больнички». Ну а уж в больничке без вопросов и сомнений стал прощаться, но тут случилось «чэ-пэ, так-быть», и Фомин так по своим делам и не поехал, а позвонил на свою командировку и деловым тоном сообщил, что задержится. В конце прибавил: «целую», но тоже как-то очень по-деловому, по-командировочному. Салим посмотрел на Фомина и подумал… Да нет, ни о чем он не подумал, просто посмотрел – и все.
А ЧП случилось вот какое. Прямо в вестибюле «больнички», перед невозможно гудящим летком улья с названием «регистратура», Стас вдруг схватился двумя руками за живот, дважды скорчился – то есть скорчился лицом и одновременно присел на корточки, – и громко застонал. А потом заплакал в голос. В такой громкий голос, на который только был способен. Бабушка немедленно растерялась. Фомин тоже. Если бы это был его собственный ребенок, то не растерялся бы, а так – как быть, кто его знает. Салим, будь он со Стасом вдвоем, тоже не растерялся бы, но при стольких опытных взрослых, да еще среди толпы и…
– Ай, какой невоспитанный мальчик! – сладким голосом прощебетала тетя с очень воспитанной девочкой за ручку. – Ай, какой он становится некрасивый, когда плачет! Правда, Мариночка?
Мариночка послушно кивнула. Большинство людей в очереди, как показалось Салиму, тоже мысленно кивнуло. Меньшинство не обратило на инцидент никакого внимания. К счастью, не все вокруг оказались идиотами. Случившаяся мимо грушевидная врачиха, увидев перекосившегося от боли ребенка, первым делом тронула его лоб и ужаснулась.
– Немедленно в изолятор! – распорядилась она. – Кто родители? Господа, кто родители ребенка?
Гудение перед летком мгновенно затихло. В наступившей тишине нелепое заикание бабушки показалось Салиму еще нелепее, чем это было на самом деле.
– Нет… Нет у него родных. Яба… я – бабушка. И брат вот. Мы, мы – родители. Вот и справка. Направление на прием…
Бабушка полезла в сумку за документами. Врачиха раздраженно отмахнулась:
– Бабушка, бабушка! Куда ж вы ребенка в таком состоянии везете? Он же горит весь! Жар и, вероятно, острая кишечная инфекция. Вон как малыша корчит.
А вы стоите. Своего внука не жалеете, хоть других детей пожалейте. Он же нам перезаразит тут всех. А у нас и так детишки в основном ослабленные, видите?
Девочка Мариночка, в сторону которой кивнула врачиха, послушно округлила карие глазки с черными подглазными мешочками и выразительно посмотрела на бабушку, олицетворяя собой невинных ослабленных детишек, могущих заразиться от Стаса чем-то непоправимо-неизлечимым. Баба Вера посмотрела на задохленькую Мариночку – и заплакала.
– Не выгоняйте нас… – попросила бабушка. – Куда ж мы теперь…
Выкидывать их и без бабушкиной просьбы никто не собирался. Стаса, который и в самом деле горел, уложили на каталку и увезли в изолятор. Салим ринулся пройти с ним, он хотел, чтобы получилось, как в заграничных кино, где близкие тяжело больных сидят рядом, держат их за руку и так далее. Но молодого человека за железную с квадратными стеклами дверь категорически не пустили. И бабушку тоже. (Фомин, разумеется, даже не рыпался.)
Когда, наконец, оформили документы, открыли карточку и сделали все, что полагается, Фомин сказал:
– Значит, так. Сидеть тут неча. Ясно, что вам сегодня домой уже не судьба. Значит, надо устраиваться в Москве. Я тут знаю недорогую гостиницу.
– Я никуда не поеду, – отказалась баба Вера. – Тут буду сидеть. В кресле. Туалет есть, руки там помыть и воды попить можно, а больше мне ничего не надо. Я буду ждать, что врачи скажут.
– Я тоже, – после некоторых колебаний согласился с бабушкой Салим.
Свободных кресел, впрочем, не было, поэтому они вышли на воздух, присели
на высокий парапет лестницы. Фомин вздохнул, сходил в буфет и принес два бумажных стаканчика кофе своим спутникам и банку пива себе. Бабушка достала хлеб, сыр, картошку и помидоры. Помидоры извлеклись треснувшие и частично обессоченные. «Не надо было их брать!» – раздраженно подумал Салим.
После перекуса в мозгу у бабушки наступило некоторое просветление, и она нехотя согласилась с тем, что жить в кресле вестибюля – не лучший вариант. Тем более, что на ночь всех могут выгнать на улицу, учреждение-то официальное. Баба Вера помусолила свою старую записную книжку и с дяди Велиного телефона (своей мобилки у нее не было, ей такое баловство ни к чему) позвонила старой школьной подруге. Подруга восторженно поахала, потом сочувственно поохала, потом немного пожаловалась на судьбу, но в итоге адрес свой и как ехать продиктовала, уверив, что уж одно-то спальное место в ее квартире найдется.
Одно место это лучше, чем ничего. А как же Салим? Все озабоченно посмотрели на Салима. А что Салим, ему можно ехать обратно в Елец, раз такие дела. И в столице вдвоем торчать смысла нет, и там за домом присмотр нужен. Салим почувствовал себя парашютистом-десантником, которому уже после прыжка, прямо в полете, в воздухе, сообщают, что миссия отменяется и надо запрыгивать обратно в самолет.
– Ты, Вер, не переживай. Занимайся малым, а я Санька провожу и на автобус посажу. Доедет один. Не маленький.
«Вот и увидал Москву… Облом так облом… Даже в “Макдональдс” не зайдем…» – подумал Салим и точно, однозначно, без отступа решил выучиться на совесть, стать олигархом и тогда гулять по Москве столько, сколько ему вздумается, и заходить во все “Макдональдсы” и прочие рестораны, сколько его душе влезет, а потом вообще взять – и пойти в ночной клуб, самый крутой, а если фейс-контроль, то ему что, то он им – на! – пачкой баксов по почкам – и прошел…
Осенний ясный день потихоньку таял. Воздуха в нем было пока еще много, но людей вокруг было еще больше, и на всех, наверное, скоро не хватило бы… Бабушка вернулась дежурить в кресле, потому что до вечера врачи еще могли сообщить ей мало ли какие новости, а Фомин и Салим поехали обратно на Павелецкую. Салим сообразил записать номера телефонов бабушкиной подруги и отделения, в которое положили брата. У Салима мобилка, разумеется, была – куда ж в наше время без связи, ее мама купила Саньке еще вперед нового холодильника, который вместо шубы…
……………………………………………………………………………………..
ДЕТИ НА КУЛИЧКАХ
Сделать стартовой Расскажи про этот сайт другу Подпишись на рассылку
Контакты
ПРИКОЛЬНЫЕ ТЕСТЫ
ПЕРЛОВКА ОТ УЧИТЕЛЕЙ
ИГРЫ ОНЛАЙН
ЗАБАВНЫЕ КРОССВОРДЫ
ГОВОРЯТ МАЛЫШИ
ВОВОЧКА И ДРУГИЕ
ВЕСЁЛЫЕ СТИХИ
ВСЯКАЯ ВСЯЧИНА
МУЛЬТИКИ
СМЕШНЫЕ РИСУНКИ
РОДИТЕЛЯМ
РАССКАЗИКИ
ДЕТИ ТВОРЯТ
ИНФЫ-СОБЕСЕДНИКИ
ПЕРЛОВКА ОТ УЧИТЕЛЕЙ
Держа мел в руке:
– Тимченко! У меня в руках кусок камня. Если ты не будешь себя хорошо вести, я согрешу!
(Прислала Вика)
– У меня есть доказательство, что американцы не были на Луне: там до сих пор нет ни одного «Макдональдса»!
(Прислал Антон)
Не занимайте место Попова, оно святое!
…………………………………………………………………………
Тема – функции. Будем сидеть на них, пока не умрем.
…………………………………………………………………………
Господи, да убери ты кулькулятор!
…………………………………………………………………………
Работаем с тем, что Бог послал. А он послал только объем кислорода.
…………………………………………………………………………
