Жаклин Уилсон - Девчонки и мода
Дэн топчется на месте, красный как рак, и время от времени бросает на меня быстрые взгляды поверх запотевших очков. Короткий ежик у него на голове превратился в стоящую торчком жесткую щетину. Гейл хихикает и ласково ерошит его непослушные волосы.
– Ах, Дэнни, какой же ты дурачок, – щебечет она.
Дэн и выглядит самым что ни на есть дурачком. Он тоже одет в мужскую регбийную футболку – только ему она доходит до самых колен, а короткие рукава свисают аж до локтей. Сразу видно, что это новая футболка, ни разу не испытанная в действии на грязном поле битвы. Хотя у Гейл, по всей видимости, на уме действия совершенно иного рода. Она ни на секунду не отрывается от Дэна.
Однако настырному Цыпе все же удается ненадолго ее оттеснить:
– Привет, Дэн, привет! Это я, Цыпа!
– Привет, Цыпа! – восклицает Дэн, хватает Цыпу на руки, переворачивает вверх тормашками и щекочет ему бока.
Цыпа хохочет, верещит и брыкается. Одной ногой он нечаянно заезжает Гейл по животу. Любой другой на ее месте согнулся бы пополам, но Гейл, как видно, сделана из индийского каучука.
– Ах ты маленький негодник! Ну, держись, сейчас я тебе задам! – шутливо говорит она, выхватывает Цыпу из рук Дэна и энергично трясет.
Со стороны выглядит забавно, и если бы этот номер проделывал Дэн, Цыпа визжал бы от восторга. Но вместо этого он вырывается.
– Перестань! Отпусти! Меня вырвет! – вопит он.
Гейл ставит его на пол и удивленно оглядывает.
– Эй, угомонись. Все в порядке, – говорит она.
Но Цыпа ее не слушает. Он демонстративно обращается к Дэну:
– Кто эта девчонка?
– Это Гейл. Она моя подруга, – говорит Дэн.
– Хочешь сказать, она твоя девушка?
– Эй, Цыпа, хватит приставать с глупыми вопросами, – кричит издалека Анна. – Поди-ка лучше сюда. – Она не может оттащить его сама, потому что руки у нее заняты тремя подносами с едой.
Дэн смущенно молчит и шаркает кедами. Поэтому Гейл спешит ответить за него.
– Конечно, я его девушка, – заявляет она.
– А вот и нет, – возмущается Цыпа. – Элли его девушка, а не ты.
– Замолкни, Цыпа, – говорю я, прислоняясь к стене.
Но Цыпа не унимается:
– Почему Элли больше не твоя девушка? Она же намного лучше!
– А ну цыц, – командует отец. Он подхватывает Цыпу на руки и уносит наверх в спальню. Всю дорогу Цыпа продолжает вопить как резаный. В гостиной воцаряется гробовая тишина.
Все старательно делают вид, что не замечают моего смятения.
– Кто-нибудь хочет еще тарталеток? – спрашивает Анна, чтобы прервать тягостное молчание.
– Я принесу, – лепечу я и стремглав уношусь на кухню.
Там я приникаю к раковине, наливаю себе стакан воды из-под крана и жадно пью, стараясь успокоиться.
– Эй, Элли, – раздается позади меня голос.
От неожиданности я захлебываюсь и фонтаном выплескиваю изо рта воду. Оказывается, Дэн увязался на кухню за мной.
– С тобой все в порядке?
У меня вода из носа течет, а он еще спрашивает, все ли со мной в порядке. Дэн с размаху хлопает меня по спине.
– Совсем сдурел? – гневно говорю я.
– Прости, я не хотел. Просто подумал, что ты поперхнулась.
– Ничего я не поперхнулась. По-хорошему, это я должна вдарить тебе как следует, а не ты мне.
– Прости, Элли. Я не знал, как поступить. Хотел потихоньку испариться из твоей жизни. Так всем было бы проще, скажи? Я подумал, ты не сильно расстроишься, потому что ведь это я был в тебя влюблен, а не наоборот. Я думал, что лучше нам здесь совсем не встречаться, но твой отец пригласил всех в гости, а мой отец сказал, что если мы с Гейл не пойдем, то это будет невежливо. Мне очень неловко. Я вовсе не хотел хвастать перед тобой Гейл. Я, конечно, без ума от нее, но все равно ты по-прежнему моя первая девушка и… в общем… я собирался сказать тебе о ней, но все откладывал, и вот…
– Дэн. Перестань оправдываться. Мы же никогда не были настоящей парой. Так что и говорить не о чем, честное слово.
Интересно, это просто слова или я действительно так думаю? Дэн хороший друг, но мне и в голову не могло прийти, что я способна воспылать к нему бурной страстью. Или не бурной. Да хоть какой-нибудь.
Если бы Гейл оказалась длинноногой стильной красоткой, я бы с ума сошла от ревности. Но она выглядит скорее пародией на меня – еще массивнее, еще уродливее. Эдакий массивный неповоротливый танк, идущий напролом и подминающий под себя все живое. Она вваливается на кухню вслед за Дэном, хотя очевидно, что нам с ним необходимо выяснить отношения наедине.
– Без обид, Элли, ладно? – гаркает она и с размаху хлопает меня по плечу.
Наверняка назавтра синяк будет.
Она принимается в подробностях рассказывать мне историю своего знакомства с Дэном. Их девчачья команда по регби играла матч в школе у Дэна, а он разносил в перерыве апельсины. Ах, как романтично. А потом они встретились в автобусе, где Дэн был сражен окончательно и потерял голову от любви. Так я предполагаю. А впрочем, какое мне дело?
Нет мне до них никакого дела. Хотя грустно думать, что теперь у меня совсем никого нет, пусть даже Дэн был полным придурком. Помнится, сначала я выдумала наш роман, чтобы пустить пыль в глаза Магде и Надин, у которых в то время уже были свои парни. А после того как мой обман раскрылся, я надеялась, что из Дэна все-таки может получиться настоящий бойфренд. Пускай он выглядит как чудик и ведет себя соответственно, но иногда он бывает вполне остроумным и изобретательным. Очень редко – но все же. Особенно меня в нем подкупало то, что он называл меня своей Джульеттой, а себя – Ромео.
Но, как теперь оказалось, я была всего лишь его Розалиндой. А Гейл – истинной Джульеттой. И они разыгрывают свою главную любовную сцену прямо у меня на глазах. Впрочем, на Леонардо ДиКаприо и Клэр Дэйнс[5] они ни капельки не тянут. Но они так нежно друг на друга смотрят, что кажется, будто у них свой, особый мир на двоих. А весь этот набитый народом шумный дом существует где-то в ином измерении. Внезапно я чувствую себя ужасно одинокой оттого, что у меня никого нет, совсем никого, даже Дэна.
Единственный плюс во всем этом – от переживаний у меня напрочь отбило аппетит. Я обношу гостей подносами с едой и передаю бокалы с напитками, но сама весь вечер пью одну только воду из-под крана. Ноль калорий, красота.
Анна улучает минутку и тащит меня на кухню.
– Элли, ты сегодня просто изумительна, – говорит она ласково.
– И заметь – ни капельки не беременна, – отвечаю я. – Нет, Анна, ты только представь себе Дэна в роли отца. Да он нахлобучит подгузник ребенку на голову, а слюнявчик повяжет вокруг попы.
Мы с Анной хихикаем как маленькие. Еще через полчаса отец приносит венок из омелы, поднимает его над головой, и они с Анной целуются, как влюбленные голубки. Меня вновь охватывает щемящее чувство одиночества. Мне так тоскливо, что искусственная улыбка, которую я тщательно сохраняла на лице весь вечер, мигом слетает, и глаза наполняются слезами.
Я знаю, чего мне хочется. Мне хочется срочно позвонить подругам. Но телефон в гостиной, а там полно народу, все шумят, разговаривают, дети носятся как угорелые, так что ничего у меня не выйдет.
– Эй, Элли, – говорит отец, оторвавшись наконец от Анны. – С тобой все в порядке?
– Со мной все не в порядке.
Отец роняет омелу на пол:
– Прости. Это все из-за меня. Знаю, я старый глупый осел. Что мне сделать, чтобы загладить свою вину?
– Сделай так, чтобы они все испарились и я могла бы позвонить Магде и Надин.
– Хм, попробую, – говорит отец. Он зажмуривается, морщит нос и таинственным голосом произносит: – Абра-кадабра, шалом-балом, под Рождество выметайтесь все вон!
– Эм-м, кажись не сработало, пап.
– М-да, действительно. А тебе очень нужно им позвонить?
– Да, пап, очень. Но не могу же я разговаривать с ними при всех.
– Ну что ж, сегодня я работаю Санта-Клаусом. Иди накинь пальто, и я прокачу тебя в своих летучих санях.
Отец берет меня под руку, и мы вместе выходим из дома. Он довозит меня на машине до деревни, останавливается перед телефонной будкой и вручает свою телефонную карточку.
– Ух ты, пап, ты и впрямь мой личный Санта! Спасибо огромное! – говорю я, бросаясь ему на шею.
Сначала я звоню Надин.
– Ох, Элли, – шепчет она в трубку, – я тут с тоски чуть не вешаюсь. К нам тетя с дядей приехали и бабушка, а эта шепелявая принцесса в кудряшках весь день перед ними выделывается, аж смотреть противно. И после этого все удивляются, с чего это у меня в Рождество такая кислая мина. Короче, полный отстой.
Я по-сестрински утешаю ее и уверяю, что мне сейчас куда хуже, чем ей, потому что именно сейчас мой бывший парень демонстрирует всем свою новую подружку на вечеринке в моем доме.
Потом я звоню Магде, и, судя по звукам, у них в доме тоже шумная вечеринка.
– У меня здесь у одной настроение ниже плинтуса, – жалуется Магда. – Братья привели друзей, и среди них пара таких красавцев, что дух захватывает. Раньше я бы весь вечер строила им глазки, но после того кошмарного свидания с Миком я сама не своя. Боюсь, что меня снова не так поймут, поэтому сижу как мышка и ни с кем не разговариваю, а родичи заставляют меня веселиться, потому что у них, видите ли, Рождество. Лично мне оно до лампочки.
