Эдит Несбит - Дети железной дороги
– Реджинальд Гораций! – срывающимся голосом воскликнула бедная женщина. – Мой Реджинальд Гораций!
– Все в порядке, – постаралась успокоить ее Бобби. – Если вы о малыше, то его спасли. И собака жива, – она чувствовала, что больше не может говорить. – Пойдемте скорее, там все увидите.
Женщина опустилась на скамейку и попыталась, что называется, обрести второе дыхание. Но ей казалось, что она не может сделать вдох.
Лодочник Билл поднялся нехотя и тяжело. Его жена уже прошла ярдов сто по дороге, когда он только еще начал соображать, что произошло.
Филлис, дрожа, сидела на берегу канала и едва ли слышала шум приближающихся шагов. Женщина, перевалившись через ограду, скатилась с берега и схватила сына.
– Тише, – умоляюще проговорила Филлис. – Он только сейчас уснул.
Появившийся позже Билл стал что-то говорить так путанно, что дети почти ничего не могли понять. Он прыгнул на баржу и вынес из будки ведра. Вдвоем с Питером они вскоре потушили пожар. А Филлис, женщина с малышом на руках и подсевшая к ним Бобби обнялись и сбились в кучку на берегу.
– Бог спас! Наверное, это я что-нибудь оставила там зажженное, – повторяла женщина.
Но она ни в чем не была виновата. Это Билл оставил непогашенной свою трубку, из нее красный пепел перекинулся на матерчатый абажур лампы, что привело к пожару. Как бы то ни было, он повел себя по-мужски и не стал валить свою вину на жену, что присуще многим лодочникам, и не только лодочникам.
* * *
Мама извелась от беспокойства в ожидании детей. Поздно вечером они, наконец, явились, мокрые, а Питер, что называется, вымок насквозь. Но когда она из их сбивчивого и непоследовательного рассказа уяснила всю правду о случившемся, она признала, что дети поступили правильно, и было бы плохо, если бы они повели себя иначе. И не стала чинить препятствий, когда ребята приняли идущее от сердца приглашение лодочника.
– В семь утра чтобы все были здесь, – сказал Билл. – Прокачу вас до Фэрли и обратно. Не возьму с вас ни гроша. Девятнадцать шлюзов!
Дети не знали, что такое шлюзы. Но ровно в семь они пришли на мост с корзиной, в которой лежали хлеб, сыр, половина содовой лепешки и баранья ножка.
День выдался замечательный. Старая белая лошадь мирно паслась на берегу. Баржа бесшумно скользила по гладкой воде. Над головами синело безоблачное небо. Билл был невероятно обходителен. Никто бы не поверил, что этот самый человек не так давно трепал Питера за ухо. Ну, а его жена всегда была хорошая, как выразилась Филлис, не говоря уже о собаке, которая могла их покусать, но не сделала этого.
– Мама, это было как будто река разрывается, – рассказывал Питер, когда они, счастливые, усталые, грязные, вернулись, наконец, домой, – мы теперь знаем, что такое шлюз. Ты погружаешься под землю, и кажется, что уже никогда не выйдешь из подземелья, вдруг большие черные ворота открываются медленно-медленно, ты в них заходишь, и ты опять на канале, как раньше.
– Я знаю, – отозвалась мама, – на Темзе тоже есть шлюзы. Мы с папой часто плавали по Темзе до Марлоу – перед тем как поженились.
– И наш утеночек с нами плавал – малыш. Он такой славный, и все время просил, чтобы я его нянчила, – вставила Бобби. – Я бы целую вечность с ним возилась! Как жалко, мама, что у нас нет малыша, чтобы мы с ним играли.
– И все были к нам так добры, – продолжала Филлис, – все, кого мы встречали. Теперь мы можем удить везде, где нам захочется! Билл обещал нам показать, как надо удить, чтобы наловить много рыбы. Есть какой-то прием, который знают местные рыболовы. А мы, он говорит, не знаем, как правильно удить.
– Это он тебе сказал, что ты не умеешь удить, – снисходительно заметил Питер. – Знаешь, мама, он обещал всем лодочникам в верховьях и в низовьях канала сказать, что мы свои люди, и чтобы они на нас смотрели как на друзей, потому что мы и есть их друзья.
– А я предложила, – перебила Филлис, – повязывать на удочку красную ленту, когда мы пойдем на канал ловить рыбу. Чтобы они знали, что мы свои, друзья, и чтобы позволяли нам ловить, где захочется.
– Сколько уже вы завели себе друзей, – улыбнулась мама, – сперва на железной дороге, а теперь на канале.
– А как же? – удивленно вскинула брови Бобби. – Любой человек станет твоим другом, если ты ему делом докажешь, что ты не враг.
– Ты, пожалуй, права, – вздохнула мама, – но, к сожалению, уже поздно и пора спать.
– Да, – согласилась Филлис. – Знаешь, мама, зачем мы пошли на канал? У Перкса ведь день рождения. Мы хотели его чем-нибудь порадовать, но ничего не вышло.
– Рыбы мы не наловили, это правда, – сказала Бобби. – Но зато Питер спас жизнь Реджинальду Горацию. Для одного вечера этого достаточно.
– Его могла и Бобби спасти, если бы я ее не толкнул. Я ее два раза отталкивал, – дипломатично заметил Питер.
– Наверное, это правильно, что ты отталкивал. Я бы не сообразила, что делать.
– Да, – сказала мама, – вы все вместе спасли жизнь маленького ребенка. Этого вполне достаточно для одного вечера. И слава Богу, что вы целы и невредимы.
Глава IX
Было время завтрака. Мамино лицо светилось радостью, когда она разливала молоко и раскладывала ковшиком овсяную кашу.
– А я, ребятки, пристроила еще один рассказ, – сообщила она, – про Короля Мидий. Поэтому сегодня будут булочки к чаю. Скоро можно будет пойти к булочнику – к одиннадцати он их вынимает из печи.
Питер, Бобби и Филлис переглянулись между собой – было впечатление, что шесть глаз слились в сияющее пятно. Потом Бобби спросила:
– Мама, а можно мы попьем чай с булочками в другой раз? Сегодня же четверг.
– Мне все равно, когда. Но почему?
– Потому что скоро у Перкса день рождения. Нам надо подготовиться… Ему исполняется тридцать два года. Он с некоторых пор перестал отмечать свой день рождения, потому что ему некогда. Тут не что-то секретное – просто «миссис и крошки».
– То есть вы имеете в виду его жену и детей? – улыбнулась мама.
– Да, – сказала Филлис, – это он так выразился, а Бобби повторила.
– Мама, мы решили, – вступил Питер, – сами устроить ему день рождения. Ты ведь знаешь, как он к нам добр. Поэтому отдай нам этот день с булочками!
– Ведь последний раз булочки были на пятнадцатилетие Бобби! – вздохнула мама.
– Мы хотим один раз отказаться от булочек.
– Я понимаю. Надо купить одну большую булку и на ней сахарной пудрой написать поздравление Перксу, – сказала мама.
– Перкс – это его фамилия, – уточнил Питер, – а как его зовут, я даже не знаю.
– Я знаю! – выкрикнула Филлис. – Альберт. Я у него спрашивала.
– Мы напишем: А. П., – предложила мама. – Вы мне напомните, когда день наступит, и я вам помогу.
Хорошо, что они придут к Перксу не с пустыми руками. Но даже если они принесут четырнадцать булочек с розовыми инициалами «А. П.», этого недостаточно для настоящего торжества.
– Конечно, всегда положено дарить цветы, – напомнила Бобби, когда состоялся уже серьезный, решающий совет. Он происходил на сеновале, где валялась сломанная косилка, и в полу проделан был ряд отверстий. Через них сено сваливалось вниз на полки, а оттуда его перекладывали в кормушки для скотины.
– Зачем, – недоуменно пожал плечами Питер, – у него своих цветов вон сколько!
– Это неважно, – возразила Бобби, – все равно на день рождения принято дарить букет. Правда, учитывая, что у него в самом деле много своих цветов, мы просто используем цветы для отделки. Вот только нам пока нечего отделывать, кроме булочек.
– Давайте помолчим и подумаем, – внесла предложение Филлис. – Никто не будем говорить ни слова, пока у него не возникнет какая-нибудь мысль.
Они послушались совета Филлис и сидели молча до тех пор, пока бурая крыса, вероятно, думавшая, что на чердаке никого нет, не прошмыгнула отважно между сидящими. Но, как только Бобби чихнула, крыса смутилась и поспешила назад, решив про себя, что чердак, на котором происходят такие вещи, не предназначен для обитания крыс почтенного возраста, любящих спокойную жизнь.
– Ура! Я придумал, – закричал Питер, подпрыгивая и подбрасывая ногой кверху охапку сена, выпавшую из копны.
– Что? Что придумал? – в нетерпении допытывались сестры.
– Перкс добрый человек, он многим помогал в деревне. И надо, чтобы деревенские жители сообща устроили ему день рождения. Давайте обойдем дома и всем напомним про это. Соберем ему подарки.
– Мама ведь нам запретила просить у людей, – с опаской проговорила Филлис.
– Это она имела в виду, что для себя ни о чем не надо просить… Кстати, старому джентльмену тоже надо сказать!
– Да, но первым делом надо сказать маме, – заявила Бобби.
– Думаю, не стоит беспокоить ее по пустякам, особенно теперь, когда она так занята. Я предлагаю прямо сейчас спуститься в деревню и начать.
И они стали ходить по домам.
