Владимир Степаненко - Голубой дымок вигвама
— До-го-во-ри-ли-ись! — торопливо ответил Гордюша. — Горн — сигнал. Идет!
Отряд пионеров на виду у «синих» отправился в лес, а Слава Золотов, Женя Носик и Гриша Коробочкин спрятались за кустами, чтобы незаметно ползти к берегу.
Звонкий звук горна раздался из леса, повторяясь в густых деревьях. Военная игра началась.
— У вас будет телефонный аппарат, — сказал Гриша. — Заметите «синих» — сразу звоните мне. А я увижу — вам подам сигнал.
— Гриша, дай мне посмотреть в твой бинокль, — попросила Веселинка.
— Держи.
Девочка внимательно осмотрела песчаную косу, кустарники, луг.
— Спрятались. Ребята хитрые. Я с телефонным аппаратом в дупле спрячусь. Правда, здорово?
Веселинка первая залезла в глубокое дупло и осталась очень довольна своей храбростью.
Девочки снова нырнули в высокую траву и поползли к лесу.
Разведчики пионерского лагеря «Лесная республика» смело двинулись через реку. Всем хорошо был известен брод, но ребята переплыли реку на неглубоком месте, держа в вытянутых руках связанные вещи.
Первым выбрался на противоположный берег Слава Золотов. Черная грязь скатывалась по телу. Мальчик посмотрел на своих товарищей и удивился еще больше: мальчишки были тоже грязные.
Слава попробовал рукой оттереть грязь, а она еще больше размазывалась. Понюхал руку. Острый запах ударил в нос. Мальчик удивленно посмотрел на реку.
Между берегами во всю ширину реки плыла большими кругами солярка. Против течения дул порывистый ветер, он скользил по поверхности воды, не вызывая ряби.
— Нефтью пахнет, — протянул Женя Носик. — Керосином надо отмывать.
— Песком ототрем, — уверенно заявил Слава Золотов. — Откуда на реке взялась нефть? Вчера ее не было. Чудно!
Глава 16. Тайга идет за рысью
С высокого берега Тайга окинула взглядом светлую реку и проковыляла по тропинке к заливчику. То, что ей снова не удалось найти салку с Колькой, еще больше расстроило. Совсем она выбилась из сил и отощала за эти два дня. Лапа с занозой распухла, и было больно наступать на подушку.
Подошла лакать воду, а с зеркала глянула на нее худая, страшная собака с подтянутым животом. На груди войлоком скаталась шерсть, набились репьи. Того и гляди, бросится эта лохматая собака и вопьется своими острыми клыками Тайге в шею.
Отскочила Тайга и зарычала. С грозно поднятой гривой двинулась на противника. Вскинула голову, а врага уже нет. Поняла Тайга, какую промашку дала, и виновато вздохнула.
И снова Тайга в пути. По дороге не раз чередовались леса, сменялись уремы, старые вырубки с черными пнями, просеки и поляны с цветами.
Неожиданно гулкий стрекот большого двигателя поплыл над лесом. Когда Тайга вышла на берег, вверх медленно двигался буксир. Матрос в белой рубахе стоял на носу и длинным крашеным шестом промерял глубину.
— Два-а! — громко тянул он сонным голосом на одной ноте. — Пол-то-ра-а! Два-а! Пол-то-ра-а!
За буксиром на поводу, упираясь, как норовистая корова, плыла большая черная наливная баржа. Вокруг желтой будки рулевого развевалось на веревке стираное белье.
Черноволосый парень в тельняшке скатал штурвал, и буксир двинулся к высокому, лесистому берегу. Тупой нос глубоко зарывался в воде, гоня к берегу высокие волны.
— Капитан, лисица! — Парень в тельняшке показал рукой на Тайгу. — Пальнуть бы. А?
— Башка, да это собака! — протянул лениво капитан Ягодкин и подошел к борту. — Трепло ты, а не охотник.
— Рыжая.
— Пшла! — капитан воткнул два пальца в рот и громко засвистел. — Пшла! Не боится, стер-ва-а!
Тайга вскочила на ноги и тряхнула головой.
— Лайка? — протянул капитан. — Хорошая собака. Грудь-то какая! Слышал, один охотник за гончака корову не пожалел, отдал. Понял? Соображай, Васька, сколько корова стоит. Собачка, миленькая, иди сюда! Воды боишься? Хлеба хочешь? Васька, я постою, а ты прыгай. Поймаешь — продадим. В Нелюшке охотников — страсть!
— На кой ляд она сдалась! — недовольно выругался парень. — Без собаки своих дел хватает. Как все обернется еще? Яшка скоро дойдет до Нелюшки.
— Башка, деньги за собаку выручим. А литровку любой даст. Умники вы все. — Капитан продолжал смотреть на Тайгу. — Рыжая, как огневка. Ну, не прыгай, дело твое. Дурак ты, и Яшка твой дурак. Думаешь, он чего-нибудь добьется? Не-ет! До Нелюшки ему топать и топать. Натрет ноги и поостынет. Знают меня в кадрах. Кому больше веры? А? Плавал капитан Ягодкин и будет плавать. Большое дело — баржонку стукнули. Да кто их не бьет? Посчитай, за навигацию сколько наколотят. В затоне будут стоять, погляди!
Парень запустил руку за ворот тельняшки и почесал пятерней спину. Озабоченно посмотрел на баржу. По воде тянулась широкой полосой солярка, уходя к берегам.
— Чего выставился? Не видел, как солярка плывет?
— Много больно. Не судили бы.
— Больше каркай! Трусишь — смывайся! Думаешь, если Яшка комсомолец, то я его боюсь? Нет. Пролили малость, велика беда? Второй раз довезем. В РТС я все улажу. Бутылка, и все дела. Чудак твой Яшка! Жить надо уметь. На этих делах я уже зубы стер, а он учить берется!
— Боязно. Государственное дело. Колхозное горючее.
— Мне тоже не сладкий мед. Так вышло. Ну, я выпил малость. Сами бы все расхлебали. Нечего сор мести из избы!
Парень вздохнул. Он продолжал удивляться храбрости Яшки, который не побоялся спрыгнуть на берег и отправился жаловаться на капитана Ягодкина, разбившего баржу.
Баржа поравнялась с Тайгой и черным бортом зацарапала по ветвям нависших деревьев. Потянуло соляркой. Душный запах раздражающе ударил собаке в нос, и она громко чихнула.
Буксир «Нерля» с баржей скрылся за кривулем. Матрос вел промер и так же тянул на одной ноте:
— Два-а! Полто-ра-а! Два-а!
После прохода баржи нельзя было узнать реку. Солярку большой рыжей полосой несло вниз по течению. Она скользила по поверхности, растекаясь по всей реке.
Скоро горючее пропитало забеги песка, заросли камыша, тростника и рогоз. Рыжие пятна достигли заливов и сразу окрасили широкие листья лилий, ряски и ежеголовки.
Тайга не заметила, как влетела в жирную солярку, и стала печатать черные следы на песке.
С каким наслаждением она вбежала в лес и задышала свежим воздухом. Позволила себе немного отдохнуть. Глаза сами собой закрылись. Ей приснилось, что толстый мужчина, капитан буксира, бросился ее ловить. В руках у него толстая веревка с петлей. Тайге трудно увертываться. Вот-вот мужчина ее поймает. Еще момент, и петля окажется у нее на шее. Тайга от страха взвизгнула и проснулась.
Собака тряхнула головой, удивленно огляделась по сторонам. На траве лежали теплые пятна света. Перепархивали белые бабочки капустницы.
Поднялась Тайга с нагретого места и, не торопясь, двинулась дальше. За оврагом случайно выбралась на дорогу.
Безлюдна неширокая лесная дорога. Перевита корнями деревьев, заросла травой и крапивой. Куда не глянешь, ни единого следа, набитого колесами роспусков.
Тайге все равно, куда ведет дорога, лишь бы не убегала от реки.
Прошла лайка еще немного и остановилась. Заметила следы. Куда усталость делась: трава примята — человек недавно прошел. Воткнула острую пуговку носа в землю и жадно потянула. Сердце учащенно забилось. Вдруг на Колькин след напала?
Потянула еще раз и разочаровалась. Нет, не Колька здесь проходил. Человек был без ружья, видать, не охотник.
Снова припала к следу. Высокая трава хлестала человека по ногам, сохранился запах кирзовых сапог. Касался брюками травы — пахло соляркой и машинным маслом.
Понятны были собаке и все действия незнакомца. Около солнечного бугра мужчина присел и рвал переспевшую землянику. Хватал торопливо. Много ягод сбил пальцами в траву. В кустах лещины выломал палку. В густом ельнике садился переобуваться и выкручивал мокрые портянки.
Вдруг Тайга испуганно отскочила и завертела головой, оглядывая высокие деревья. След мужчины пересекла рысь.
С рысью ей не справиться. Открытого боя большая пятнистая рыжая кошка не примет, а нападет исподтишка. Может быть, она уже вытянулась на дереве и приготовилась к прыжку?
Тайга пересилила страх и пошла по следу зверя. Острый запах кошки крепко держался. Рысь сначала пересекла след мужчины и пошла в стороне от него. Потом резко повернула и вышла на просеку. Двигалась крадучись, царапая сосками с молоком по траве.
Лайка забыла о страхе и остервенело залаяла, чтобы предупредить идущего впереди человека о грозящей ему опасности. С подвывом гнала она куницу, другим голосом сажала белку, незлобно лаяла, подняв с лежки зайца.
