Даниил Курсовский - Настоящий формидабль. Часть 2
— Ну, значит, надо заводить и сына и дочь!..
— Ах, теперь уж вряд ли!.. — вздохнула мама.
— Ну почему–это — вряд ли! — возразил я. — Какие твои годы! Еще успеешь!..
И тут мама вдруг покраснела! Как пишут в книжках, «залилась краской до корней волос».
Я совсем не ожидал такого эффекта. Я же просто пошутил!..
— Завела бы. Не с кем. — как–то скованно сказала мама.
«Как не с кем?..» — хотел было сказать я. — «А твой Борис»?
Но, быстро взглянув маме в лицо, понял, что говорить этого не надо.
Что–то в маме еще не созрело, чтобы она могла спокойно выслушать такое заявление. Что–то в ней еще не было готово к этому.
Мама шмыгнула носом и вернула разговор в прежнее русло:
— Дело не только в том, совсем даже не в том, что в этих трусиках и платье ты очень похож на девочку. Особенно если еще и грим добавить… Нет, главным образом тут дело в том, что и в платье, и в этих трусиках ты выглядишь очень по–детски, вот!.. И мне это приятно так, как я даже сама не ожидала… Ладно, давай ручку!.. Трусики снимем уже в ванной.
Я протянул маме руку, думая над ее словами. Я понимал, конечно, что мама имела в виду. Но мне все еще не хотелось выражать это какими–то словами.
Я впитывал ощущения!..
2
В ванной мама раздела меня полностью, но не стала дожидаться, пока я сам залезу в ванну, а вдруг легко подхватила меня и усадила в воду сама!..
— Мама, я же тяжелый! — воскликнул я.
— Уже легкий! — заявила мама, бережно погружая меня в воду по самое горлышко. — Ну как, не горячо?..
— В самый раз!.. — блаженно сказал я.
Вот эти первые несколько минут в горячей воде — мои самые любимые. Тепло охватывает тебя со всех сторон, и тебе делается так хорошо–хорошо.
— Закрывай глазки, я вымою тебе голову. — сказала мама. И я уже не стал спорить, что, мол, я сам умею мыть голову и все такое. В этот вечер в ванной мне не пришлось прилагать вообще никаких самостоятельных усилий. Мама купала меня точно как маленького, и в самом деле… нет, не сюсюкала… а ворковала со мной.
И мне было приятно, очень приятно.
Подняв меня на ноги, мама принялась тереть мне спинку, живот, руки, ноги и все остальное губкой. Я только руки приподнимал одну за другой, чтобы ей было удобнее, и переступал с ноги на ногу.
И при этом я не испытывал никого смущения. Ощущения у меня были другие — я будто вновь стал совсем маленьким мальчиком, и чувствовать себя очень маленьким мне было очень приятно.
Вымыв меня с ног до головы, мама смыла с меня мыло дождиком из душа, и, завернув в большое полотенце, вновь подхватила на руки и понесла в спальню.
Несла она меня очень легко, и я не стал ничего говорить. Тем более, что это был очень комфортный способ пердвижения!.. Ну, то есть переноски.
В спальне мама тщательно вытерла меня, а затем достала откуда–то ночную рубашку, в каких спят девочки. Рубашка была длинная, намного ниже колен, из тонкой мягкой ткани, вся в цветочках и кружевах по подолу и краям рукавчиков.
— В рубашке тебе будет спать гораздо удобнее, чем в пижаме! — сказала мама.
— Это что, одно из тех самых сокровищ, о которых ты говорила?.. — улыбнулся я.
— Да! И еще не последнее!.. Ручки вверх!..
— Русские не сдаются!.. — сказал я.
Но тут же поднял руки вверх.
Мама засмеялась, надевая рубашку, мягко скользнувшую вниз.
— Ну как, удобно?..
— Очень! — с чувством сказал я. — Так свободно и легко!..
— Вот и замечательно. Раньше в рубашках спали все, и девочки, и мальчики, и дети, и взрослые. И мы эту прекрасную традицию… точнее, этот обычай возродим у нас в семье. Ну, ложись!..
Накрыв меня одеялом, мама присела на кровати и сказала:
— Ты меня очень порадовал сегодня, Слава!.. И помог мне совершить настоящее открытие!..
— Какое?..
— Я поняла, что я очень соскучилась по тебе!..
— Да?.. Но как ты могла соскучиться по мне, если мы с тобой не расстаемся?!.. — удивился я.
— Я соскучилась по тебе маленькому, по тебе такому, о котором надо заботиться, за которым надо ухаживать!.. — объяснила мама. — И еще мне вдруг пришло в голову, что я должна давать тебе отдыхать от этой твоей самостоятельности и ответственности!.. Вот скажи мне, сегодня вечером ты отдохнул?.. Пока был в платьице, пока я тебя купала?..
Я подумал. И понял, что мама права.
— Да! — ответил я ей просто. — Мне было очень хорошо, как давно уже не было.
— Тогда у меня к тебе просьба. Или предложение, все равно.
Мама немножко замялась.
Я ждал.
И мама сказала:
— Я хочу предложить тебе дома быть со мной маленьким! В школе и в других местах ты уж будь совсем взрослым, как это было до сих пор, а дома будь маленьким! Чтобы я могла ухаживать за тобой, а ты мог отдыхать от своей ответственности и набираться сил для новых достижений!
— Для достижений?..
— И даже подвигов!.. Ну, как тебе мое предложение?..
— Принимается!.. — сказал я, не задумываясь. К чему долго размышлять и колебаться, когда все и так ясно?..
Впрочем, кое–что нужно было уточнить. И я спросил:
— Но… Ты ведь хочешь предложить еще что–то?..
— Да, милый… Я хочу предложить тебе дома носить платья!..
— То есть… Чтобы я был дома Мишель?..
Мама покачала головой.
— Нет, солнышко. Мишель — это очень хорошая, но придуманная девочка. А ты мой настоящий сын!.. И когда ты был сегодня в платье, я сначала и правда видела больше образ, который ты создал. А потом я вдруг посмотрела по–другому, и сквозь образ Мишель увидела тебя самого, и вдруг почувствовала твое спокойствие, твой уют, твою открытость и свободу. Я прямо не могла на тебя налюбоваться!.. Поэтому я и хочу, чтобы ты носил дома платья, как раньше их носили маленькие мальчики. Тебе будет очень удобно, как было сегодня. И нам вместе будет очень хорошо!..
— Ладно! — сказал я даже без особых раздумий. — Мне понравилось сегодня быть в платье. И… это… ты уже что–то приготовила на завтра?.. Еще одно сокровище?..
— Да!
— А можно посмотреть?..
— Нет, нельзя. Завтра увидишь. И не просто увидишь, а будешь носить!..
И мама посмотрела на меня с таким сиящим видом, что меня прямо обдало жаром.
Я очень остро осознал, как я ее люблю!.. Особенно вот такую, сияющую и родную–родную!..
И я сказал:
— Мамочка, я тебя люблю! Очень сильно!
— А я люблю тебя! — сказала мама. — Еще сильнее!..
— Нет, я сильнее!
— Нет, я!..
— Нет, я!
— Ладно, не будем спорить. Давай, я тебя поцелую, и ты будешь бай–бай!..
Мама наклонилась меня поцеловать, а я обнял ее.
И мы обнимались и целовались чуть ли не целую вечность.
А потом мама вышла, а я повернулся на бок и закрыл глаза.
Уснул я мгновенно, и спал сном младенца…
3
А потом сразу же наступило утро.
И это было необыкновенное утро, потому что в нем не было обычной утренней суеты.
Пока я умывался и одевался в свой обычный школьный костюм, мама готовила мне завтрак, причем с совершенно беззаботным видом, как будто она никуда не торопилась.
— Мам, а ты разве не едешь сегодня в свое ателье?
— Нет, не еду! Сегодня я буду заниматься нарядом Анжелы.
— А… А как же все твои дела? Всякие твои важные встречи и клиенты?..
— А у меня Марина есть!.. Старший менеджер, как–никак. Она давно мечтала порулить самостоятельно, вот пусть теперь и рулит!..
— Когда это ты успела с ней договориться?..
— Вчера вечером, то есть ночью, когда ты уже спал. Она сама позвонила, чуть ли не полдвенадцатого, чтобы о чем–то посоветоваться, а я ей и предложила взять все бразды в свои руки. Она, бедняжка, даже не поверила поначалу. Переспросила три раза!..
— И тебе не будет скучно без своей работы?..
— С чего бы мне скучать?.. Я же не подарила ей ателье и не продала. Моей работы у меня никто не отнимет!.. Я буду заниматься общим руководством, буду их всех вдохновлять. И заниматься личным творчеством, о чем давно мечтала. И нашим домом. И тобой. И собой. И… Впрочем, уже хватит. Разве ты не одобряешь это мое решение?..
— Одобряю! — горячо сказал я. — И еще как!.. Я думаю, теперь ты сможешь спокойно ходить со своим Борисом по театрам и галереям.
Мамино лицо слегка порозовело.
— Может быть, может быть!.. — сказала она. — Хотя он, конечно, человек тоже очень занятой, но у него всегда лучше получалось руководить своим временем, чем у меня.
— А он все еще в своем рекламном агентстве работает?.. — как бы между прочим спросил я.
— Все еще!.. — вздохнула мама. — Только это не его агентство, ты же знаешь. Я давно уже предлагаю ему заняться самостоятельным бизнесом, но он все сомневается. Говорит, что не видит пока какой–нибудь новой великолепной идеи, с которой стоило бы начать свое собственное дело… Ну, все пора, шагай в школу. А я буду работать и ждать тебя!..
