Виктор Баныкин - Здоровые, смелые!
— Правее, правее бери! Наперерез, Сашок! — кричали с берега мальчику его товарищи.
Саша плыл не оглядываясь, с каждым взмахом руки все дальше и дальше удаляясь от берега… Когда мальчик схватил пушистый сизый комок, тихо колыхавшийся на слабой волне, и повернул обратно, загребая одной рукой, Боря решительно полез в воду.
— Куда ты? — спросил Сережа.
— Сашок и так устал… Я голубку у него возьму, — сказал Боря и поплыл навстречу приятелю.
Они вышли на берег вместе, касаясь локтями друг друга, немного уставшие, но счастливые и радостные.
— Живая, а?.. Боря, живая? — допытывался Сережа.
— Живая! А как же! — весело улыбаясь, ответил Саша.
Серые смелые глаза его мягко светились. Бережно взяв из рук Бори голубку, смирную, доверчивую, мальчик протянул ее Сереже.
— Как это ты ловко, Сергунька, в коршуна попал! — восторженно сказал он и вдруг, что-то вспомнив, добавил: — А теперь живо собирайтесь! Пора… Как бы без нас не начали работу.
Тугельбай Сыдыкбеков
Надпись на камне (из романа «Дети гор»)
— Ученики старших классов завтра пойдут на экскурсию, — сказал Аскар.
Динар потребовала:
— Я тоже пойду с вами.
— Тебе нельзя. Пойдут только ученики старших классов.
Аскар произнес эти слова с такой гордостью, что окончательно вывел Динар из себя:
— Где пройдете вы, пройду и я! На гору будете подниматься — поднимусь и я!.. Если не возьмете, все равно пойду! Вот увидишь, пойду!
И девочка решила лечь спать не раздеваясь. Обиду она сорвала на сером коте — выгнала его в другую комнату. А на ухо бабушке трижды прошептала:
— Бабушка, я могу нечаянно проспать — обязательно разбудите меня на рассвете! Ладно, бабушка? Я должна выйти раньше Аскара.
Бабушка успокаивала:
— Хватит тебе твердить одно и то же! Ложись спать пораньше — и встанешь рано.
За окном собирались тучи. Стало темно, словно на землю набросили огромный черный войлок. С гор примчался ветер, по стеклам забарабанил дождь. Динар открыла глаза и спросила:
— Бабушка, дождь пошел?
— Да, дитя мое. Никто завтра и не подумает об экскурсии. Спи спокойно… Пусть завтра дождь идет целый день. Земля жаждет влаги. Пусть будет богатый урожай!
Динар подняла голову и посмотрела в окно. Там было темно, слышался шум ливня. Девочке чудилось, что вот-вот распахнутся окна и этот шум ворвется в дом. Она лежала, затаив дыхание, как испуганный птенец в гнезде, и думала:
«Теперь Аскар и сам не сможет пойти! Пусть льет дождь!..»
Шум ливня, смутные звуки за окном — чап-чуп, дын-дун, — казалось, постепенно куда-то удалялись. Динар представилось, что за окном, по грядкам бабушкиного огорода, потекли маленькие сверкающие ручейки, дождь напоил деревья, цветы, земля стала похожей на узорчатую шелковую шаль… И девочка тихо заснула.
— Недаром люди говорят: «Весенний день подобен ребенку». С вечера такой шел ливень, а к утру — ни одной тучки на небе.
Эти слова бабушки разбудили Динар, она открыла глаза. Яркие лучи солнца, ворвавшись в комнату, играли на подушке. Девочка быстро соскочила с кровати:
— Бабушка, ой, бабушка! Погода прояснилась!
Свет солнца после дождя бил в глаза — и бабушка надела свои очки. Когда она обернулась к Динар, очки сверкнули:
— Да, дитя мое, очень хорошая погода.
— А… Аскар?
— Он давно ушел…
— Куда? На экскурсию?
— Не знаю. Ушел…
Бабушке хотелось рассмеяться, но она сдерживалась, только глаза ее улыбались.
— «Не знаю, не знаю»! — повторяла Динар сердясь. — Просишь ее разбудить пораньше, а она не будит!
— Дождь ведь шел. Не обижайся, детка моя! — успокаивала бабушка свою упрямую внучку.
Динар недовольно отвернулась к окну. Потом, как бы говоря: «Можете не успокаивать меня», вышла, решительно хлопнув дверью.
2Динар шла быстро, почти бежала, удаляясь от кыштака[1]. Дорога после ночного дождя была еще мокрая, босые ноги оставляли отчетливые следы. Колючие растения у дороги цеплялись за платье, царапали ноги, но Динар так торопилась, что не обращала на это внимания. Глаза девочки были полны слез. Но она видела далеко впереди группу пионеров, уходивших в горы. Один из них — в белой рубашке. «Это он… Аскар! Пошел, а меня оставил! Говорит: «Ты еще маленькая». Будто сам уже комсомолец! Он пионер, и я пионерка! Я тоже могу выполнить задание академика!»
Поводом для сегодняшней экскурсии учеников старших классов послужило письмо известного академика.
«…Дорогие дети, — писал ученый, — широкое знакомство с природой, с миром начните с местности, где расположен ваш колхоз. Какие у вас растения? Какие породы зверей и птиц? Изучайте породы камней в ваших горах, почву, составьте карту земель своего колхоза…»
Возглавляла экскурсию директор школы Сеитова. Молодая русская учительница Нина Леонтьевна тоже не хотела оставить своих учеников, к тому же ей интересно было осмотреть местность.
Группа поднималась вверх по ущелью. Впереди открылся новый мир: тенистые склоны, покрытые елями, глубокие впадины, поросшие таволожником[2], яркозеленые лощины, где нежная трава переливалась под легким ветерком, напоминая озерную гладь. Шум горной пенистой реки то раздавался как бы над самым ухом, то едва доносился.
— Ах, какая красота! — восхищалась Нина Леонтьевна; голубые глаза и все лицо ее сияли. — Вон те молодые ели стоят на склонах, как бойцы в строю. А свет на той скале такой ослепительный!
Сеитова протянула вперед руку и спросила:
— Ниночка, как думаешь, что это виднеется вон на том хребте?
Нина Леонтьевна смотрела, напрягая зрение:
— Это, по-моему, стоит чабан[3].
— Посмотри хорошенько!
— Только не двигается, а во всем остальном — как человек.
— Нет, это камень, — объяснила Сеитова. — Когда я увидела его впервые, тоже за чабана приняла. Если долго и пристально смотреть на него, то кажется, что он даже двигается. А на самом деле — это большой, в рост человека, красный камень. Откуда он взялся на гребне горы — неизвестно. Рассказывают много интересных случаев, связанных с ним. Вот была такая история. Трусишка Деркембай, из нашего кыштака, пришел однажды и сказал: «Я видел человека на гребне горы. Стоит, опершись на ружье. Уж не хочет ли он покуситься на наши табуны?» Тотчас же десять жигитов[4] сели на коней. Прискакали они сюда и караулили с вечера до утра, чтобы перерезать путь «злоумышленнику». Утром спросили у Деркембая: «Где ты видел человека с ружьем?» Деркембай указал: «А вон там, на гребне!» Ему ответили: «Чудак, это же камень! Ты заставил нас караулить всю ночь красный камень».
— Значит, это камень! — воскликнула Нина Леонтьевна, откинув светлые волосы, падавшие на белый, слегка выпуклый лоб. И с улыбкой добавила: — Я тоже приняла его за человека!
Молодая учительница шла легко, как лань; лицо ее ласкал прохладный ветерок.
Небо было чистое, лазурное. Только над вершиной самой высокой горы стояли облака, похожие на мягкий хлопок. Воздух в горах после дождя был особенно свежий. Радостные крики детей, срывавших цветы и гонявшихся за бабочками, птичками, сливались с гулом реки, и ущелье было полно шума.
Больше всех резвился Орусбек. Бросив в реку кусок дерна и вскочив на большой камень, он кричал:
— Э-эй, глядите, поросенка волны несут, поросенка! Сейчас волны перекатят его вон через тот камень!..
Аскар все время держался возле учительниц. Он только изредка с усмешкой посматривал на Орусбека и его товарищей. Не отходили от учительниц и несколько девочек, среди них была и Сырга. Они неодобрительно смотрели на резвящихся мальчиков, словно говоря про себя: «Эй, сумасшедшие, успокойтесь!»
— Да, — сказала Нина Леонтьевна, продолжая разговор, — еще много не раскрытых тайн в этих горах…
— Конечно, много, — ответила Сеитова. — Нашим дедам и отцам раскрыть эти тайны было не по силам. Они даже камни за злоумышленников принимали. Теперь ключи знания в руках у таких ребят, как Аскар и Сырта. Они пойдут далеко, обязательно раскроют вековые тайны гор…
Аскар понял эти слова по-своему и подумал: «Чем же полны недра гор? Может быть, в них таятся несметные сокровища?..»
Тут Аскар почему-то посмотрел на Сыргу, мечтавшую выучиться на доктора. Девочка сделала вид, что не заметила этого взгляда и шла спокойной, гордой походкой. Всем своим видом она как бы хотела сказать: «Ты, Аскар, не забывай, что я будущий доктор. Вот сегодня, если вдруг сорвешься со скалы, кто тебя лечить будет?»
3Динар так спешила догнать ребят, что не заметила, как далеко позади остался кыштак. Вот пионеры скрылись в ущелье, и она почувствовала себя одинокой. Шум реки напоминал голос старика, рассказывающего страшную сказку. Девочка пугливо смотрела по сторонам. Густая высокая трава шевелилась под ветром, и Динар казалось, что в траве ползет змея или крадется какой-нибудь зверь. В ушах девочки шумело, сердце сильно билось. Ей хотелось крикнуть: «Аскар! Аскар!» Но она сдержалась, решив, что это будет трусостью.
