Михаил Гершензон - На солнышке
А Степа сидел на солнце, прямо на перилах. У него за спиной листья были прозрачные словно занавеска. Сквозь занавеску продувал ветерок, и на террасе было зелено и прохладно.
— Санитарной комиссии очень трудно, — говорил Степа. — Мишка маленький, его ребята не слушают.
— Правда, не слушают, — кивнул головой Мышонок. — Меня вчера Мурка даже побила. Я у нее… я у нее…
У Мышонка губы вдруг собрались в узелок, и он стал тереть глаза кулаком.
— Я у нее… я у нее под подушкой…
— Что под подушкой?
— Я у нее под подушкой летучего мыша нашел, дохлого, — выговорил, наконец, Мышонок. — И уже протух весь. Я его выбросить хотел, а она увидала.
— Правильно, — говорит тетя Лена. — Вам вдвоем трудно. Нужно выбрать еще кого-нибудь.
— Некого больше, все заняты, — сказал Степа. — Я уже по расписанию смотрел. Валя — в хозяйственной, Петя — по огороду, Саня — по кухне.
Мишка на Степу не смотрит, и на тетю Лену не смотрит. На клеенке след остался от стакана — на этот кружок смотрит и воду пальцем по столу развозит. Кого бы, в самом деле, выбрать?
— Выберите меня, — говорит Мишка.
— Тебя нельзя, ты уже выбран, — смеется тетя Лена; вдруг она встает и подбегает к перилам.
Внизу, от ручья идет Нюшка и плачет. «Наверно в ручей свалилась», — думает тетя Лена, потому что у Нюшки все платье мокрое.
Нюшка плачет на разные голоса, то тоненьким голосочком — и-и-и, а то вдруг заревет — у-у-у-у. Подошла к лестнице и стала на террасу подниматься. Одной рукой слезы по лицу размазывает, другой за перила держится.
— Что с тобой, Нюша?
— Не сходят, — отвечает Нюша, — у-у, не сходят…
— Кто не сходит?
— Конопушки не сходят… И от воды не сходят, и от песочка не сходят…
— От какого песочка?
— От желтенького. Терла, терла, а они все тут.
— Ах, ты, глупышка! — засмеялась тетя Лена. — Оттого у тебя нос красный?
Больно Нюшке и обидно. Отчего Левка беленький, а она нет?
— Тетя Лена, носик болит, и конопушки не сходят.
Не знает тетя Лена, как Нюшку успокоить. Обернулась она к Степе и к Мишке и говорит:
— Видите, чистёха какая — песком нос терла. Давайте мы ее в комиссию выберем.
— От нее пользы мало, — сказал Степа. — А ты, тетя Лена, будешь нам помогать?
— Конечно, буду.
— Ну, тогда хорошо. Выберем, — согласился Степа.
Мышонок тоже головой кивнул. Стала Нюшка членом санитарной комиссии.
КАК ЛЕВКА НЮШУ ОБИДЕЛ
Нюша с Муркой часто приходят к Пане и возятся с Левкой. На руках у Левки ниточки — перетяжки. Нюше смешно: все у него как у настоящих людей — руки, ноги, пупок, уши, нос. Ну, нос еще не настоящий, а глаза — те совсем настоящие, только очень синие.
Мурка его спросит: как корова делает?
А он пальчик выставит, будто рога и говорит: «Му!»
Мурка спросит: как собака делает?— А он: «Ав-ав, ав-ав, ав-ав!»—думает, что страшно.
Мурка спросит: как кошка делает? А он тихонечко, тихонечко пискнет: «Кс-кс!» Мурка учит его говорить «мяу», а он не научается.
Один раз у Нюшки был насморк, она все чихала.
Мурка и говорит Левушке:
— Скажи, как Нюшка делает?
Левка обрадовался, глаза у него заблестели. «Чхи, чхи!» — говорит.
Сидит, ноги раскинул и пищит: «Чхи, чхи, чхи!»
На другой день пришла Нюша малыша проведать, а он как увидел ее, — опять: «Чхи, чхи, чхи!» Так у Пани с рук и рвется.
День прошел, два дня прошли, а Левушка все Нюшку зовет: «Чхи!»
Как увидит, сейчас: «Чхи, чхи, чхи!» Огорчилась Нюша, нос повесила. Говорит Мурке:
— Что ж, это он меня всегда будет «чхи» звать? И вырастет — тоже «чхи»?
Левушка услышал, как Нюша с Муркой про «чхи» говорят, обрадовался — и ну пищать: «Чхи, чхи, чхи!» Нюшка — в слезы, а Мурка смеется.
— Ты, — говорит, — Нюшка, глупая. Что на него обижаться, он еще маленький.
НЕСЧАСТЬЕ
В одной руке Нюшка несет пузырек иода с бумажной шапочкой на головке. В другой — пять копеек сдачи. Пятак горячий стал, вся ладошка мокрая.
Очень жарко, от каждого камешка жар идет, как от печки. Мошкара над дорогой вьется, прямо звон в ушах стоит. Еще жарче от этого звона.
Остановилась; Нюшка около палатки, где воду и квас продают. Серебряных шоколадок много лежит на полочке. Стоит у палатки дяденька, велосипедист. Велосипед пыльный-пыльный. А сам он голый, в одних трусах, и тоже пыльный.
— Дайте мне сельтерской воды, — сказал дяденька. Оперся нечаянно на резиновый гудок, а гудок загудел.
— Холодная у вас вода? — спросил велосипедист.
— Как же, у нас все воды на льду, — ответил ему продавец.
Нажал какой-то крантик, вода в стакан ударила. Шипит.
Нюшка близко подошла, пузырьки в стакане увидала. Стакан вдруг вспотел, шершавым стал даже — такой холодный. Дяденька воду маленькими глоточками пьет, а Нюшка смотрит и тоже глотает. Только трудно глотать — во рту пересохло.
Пятак горячий-горячий. Переложила его Нюшка в другую руку, и ладошку о платье вытерла.
Дяденька сел на велосипед и уехал. А Нюшка вдруг красная стала, протянула пятак продавцу, положила на краешек стойки.
— Тебе что? — спросил продавец» а сам руку к шоколадкам тянет.
— Нет, мне не шоколадку, мне воды… шипучей, — сказала Нюшка.
Никогда еще Нюшка такой воды не пила.
Даже немножко страшно. Шипит, жужжит, в лицо брызжет.
Откуда пузырьки берутся? Нет, нет пузырька, а вдруг побежит вверх. Стакан холодный, пальцы жжет.
Сперва Нюшка медленно пила, чтобы надолго хватило.
А потом не допила — больно горлу стало.
Зато жары, как будто и нет совсем. Итти легче, и пятак руку не жжет.
Вот и дом на пригорке видать, кто-то из мальчиков по крыше лазит, а не разобрать кто.
Задумалась Нюшка — как про пятак сказать.
— Я тете Лене скажу, она сердиться не будет.
Вошла в сад, а навстречу Степа с Сенькой.
...— Купила иод? — спрашивает Степа. — Покажи.
Взял пузырек, красную шапочку снял, а под ней другая, беленькая.
— Сколько стоит? — спросил Степа.
— Двадцать копеек, — говорит Нюша.
— А где сдача?
Нехорошо стало Нюше. Сенька стоит, в руки смотрит, и Степа тоже.
— Я— я…
Не поворачивается язык во рту. Никак Нюшка про воду не скажет.
— Я- я… потеряла, — сказала Нюша и сама испугалась, — как это вышло, что неправду сказала. Степка сердито так смотрит, а Сенька смеется.
— Идем к тете Лене, — строго сказал Степа и взял Нюшу за руку.
Идет Нюша, дороги не видит, в глазах слезы стоят.
Сенька с боку прыгает и дразнит:
Вот так-так, вот так-так,
потеряла пятак!
Тетя Лена в изоляторе окно мыла. Руки у нее в мыле. Она рукавом волосы со лба откинула.
— Что у вас там?
Степка Нюшу к ней подвел и поставил, как деревянную.
— Она пятак потеряла, тетя Лена, — сердито сказал Степа.
Подняла Нюша глаза прямо на Сеньку.
— Вот так-так, вот так-так! — смеется Сенька.
А из спальни Мурка и Мышонок выглядывают.
Нюшка хочет на тетю Лену посмотреть и не может, стыдно.
— Не беда, со всяким случается, — сказала тетя Лена. — Перестань, Сенька. Верно, быстро бежала?
— Я… я…
Заплакала Нюшка и убежала в спальню.
ШИПУЧАЯ ВОДА
Вечером тетя Лена читала книжку. Очень интересная была книжка, про водолазов. Как один дяденька под воду спускался, на самое дно. И вдруг к нему рыбка в штаны попала. Кругом вода зеленая, как у кошки глаза. Всякие крабы ползают, осьминоги, а у каждого осьминога восемь ног. А глаза страшные, будто на прутиках торчат. Нюшка даже дышать боится.
Кончила тетя Лена читать, все встали, а Нюшка не может. Что-то у нее с ногой сделалось. Шипит что-то в ноге, пузырьки идут, слышно, как холодная вода переливается.
От пятки началось. А там — больше. Выше вода поднимается, ледяная, шипучая. К коленке подошла и остановилась, только сильнее жужжит.
Обхватила Нюша ногу — рукой чувствует, как под кожей пузырьки брызжут. Снизу вверх, снизу вверх. Что теперь будет!
Дрожит Нюша, думает, смерть пришла. Шипучая вода в ногу попала. Сейчас по всему телу разольется. Нюша сидит и слушает: разливается вода по телу, или нет. Кажется, разливается. Ну да, разлилась, — вот уже в спине холодок прошел, как мурашки забегали.
Тетя Лена подошла, за руку взяла.
— Ты что не встаешь, Нюшка? Иди чай пить.
