Константин Иосифов - Охотники за джихами
— Что ж, по-твоему, у шпионов особый запах, что ли?
— А ты думал! Сразу видно, что шпионских книг не читаешь. От шпиона всегда пахнет заграничным одеколоном. Друг, ко мне!
Друг подбежал к хозяину и, взяв его руку в пасть, слегка прикусил зубами в знак особой любви и преданности.
— Ищи шпионов! Ищи шпионов, Дружок! — скомандовал Миша.
Неизвестно, знал ли Друг слово «шпион», и если знал, то каком именно смысл вкладывал в это слово, и команду «ищи» он понимал прекрасно. Он тявкнул, навострил уши, оглянулся и побежал, описывая замысловатые круги. Поравнявшись с оросительным каналом, он, не раздумывая, плюхнулся прямо в воду и через минуту уже стоял, упёршись в насыпь передними лапами и оглядываясь на хозяина в ожидании дальнейших указаний.
Ребята подошли к Другу, выглянули из-за зарослей ажины и замерли. На другой стороне канала боком к ним сидел человек, и этот человек долбил отвёрткой бугорок, покрытый галькой и каменной крошкой. Подозрительно было всё — и то, что человек копал в такой необычный час, когда работы на полях уже кончились, и то, что он был один, и то, что он копал отвёрткой. К тому же у него была бородёнка, каких никто никогда не видывал, — кавычкой. А что, если Друг прав — это шпион? И в письме-то ведь говорилось об этом самом месте.
Как только мелькнула эта мысль, Миша бросился на землю, спрятался за насыпь и дёрнул приятеля за штанину, приглашая последовать своему примеру. Другу же он скомандовал:
— Лежать!
Конечно, при развёртывающейся операции Линючка была бы только обузой. И Миша прошипел ей:
— Изыди домой, сатана. Не мозоль глаза!
— А если я хочу?
— Подрасти ещё.
— Сам подрастай.
Спорить было бесполезно — уж такая она уродилась, что не поддавалась на уговоры. Пришлось прибегнуть к подкупу — обещать пять конфет. Линючка была всего-навсего девчонкой, и поэтому пять конфет соблазнили её больше, чем ловля шпиона. Она послушно погнала козу Афродиту домой, а ребята занялись подозрительным человеком.
Человек этот, поковыряв землю, вытащил из ямки какую-то непонятную штуку, осмотрел её со всех сторон, сунул её вместе с отвёрткой в офицерскую планшетку, поднялся на ноги, надломил у ближайшего дерева сучок, отмечая место, и обвёл глазами вокруг. На мгновение взор его задержался на ажине, за которой притаились ребята, и сейчас же по спинам их пробежал холодок — ещё одно доказательство, что они имеют дело с настоящим шпионом, сотовым убить человека не за понюх табаку, ибо когда на тебя смотрит простой человек, то холодку в спине появиться неоткуда. Глаз его не было видно, но, конечно же, они были стальными и холодными. Хорошо ещё, что хоть насыпь высокая! Шпион пошёл по тропинке к совхозу, беззаботно посвистывая, чтобы показать, что ему беспокоиться не о чем — обычный шпионский приём!
Ребята последовали за ним. На автобусной остановке они окончательно убедились, что это шпион, и притом не из очень опытных и умных.
Его выдавала одежда. Должно быть, он хотел походить на остальных людей, но всё перепутал и вырядился так, как никто никогда не одевался в здешних местах. На нём была тёмно-синяя, выцветшая на плечах и спине спецовочка, баскетбольные кеды, и зачем-то, ни к селу ни к городу, — галстук. Чтобы спецовочка имела рабочий вид, он закапал сё какими-то восковыми пятнышками. Или им там, в шпионской школе, сказали, что советские рабочие любят ходить в церковь? Чудаки!
И ещё: настоящий шпион, он никогда не станет расспрашивать людей в открытую. Он всегда ждёт, пока они сами проговорятся. А этот не успел плюхнуться на скамейку, как сейчас же начал задавать соседке свои шпионские вопросы: «А не собираются ли здесь копать котлованы под новые здания?», «А оросительные каналы здесь часто прокладывают?»
Скоро подошёл автобус. Из кабины его вылез водитель. Он подошёл к табачному киоску и начал шутливый разговор с продавщицей. Придерживая одной рукой сумку с деньгами, а другой волосы, прибежала толстая и очень добрая кондукторша, тётя Анюта, чтобы занять своё место в автобусе.
Шпион стал на ступеньку автобуса и нахально улыбнулся прямо в лицо ребятам.
— Едем, — одними губами прошептал Миша.
— Едем, — тоже одними губами ответил Адгур и бросился к автобусу.
— А деньги на билет? — забеспокоился Миша.
— Ничего! Со мной не пропадёшь!
В автобусе ребята пробрались вперёд. Чтобы усыпить подозрения незнакомца, они во все глаза смотрели в окно, а за ним следили только краешком глаза. И тут вдруг Миша почувствовал, как что-то влажное, холодное коснулось его руки. Так и есть — Друг!
Всем своим видом он говорил:
«Хоть ты и забыл про меня, твоего верного друга и раба, но я собака, и мне не положено обижаться. Я тебя одного не оставлю!»
— Домой, Дружок! Домой! — скомандовал Миша.
Но Друг вилял хвостом и не думал уходить.
Миша понимал — уж кто-кто, а Друг имеет полное право на преследование шпиона: ведь он же его обнаружил, а кроме того, без собаки преследование — не преследование. Но разве взрослым что втолкуешь? Они скажут, что это ребячья игра, и выставят Друга в два счёта из автобуса, а вместе с ним и тебя.
— Я кому сказал — домой! — крикнул Миша и для большей убедительности стукнул голой пяткой по полу.
Друг выбрался наружу и затрусил домой. Впрочем, через каждые три-четыре шага он оглядывался. На углу улицы он сел и высунул язык, полагая, должно быть, что здесь власть хозяина над ним кончается.
И вот, когда Миша и Адгур показывали знаками Другу, чтобы он поскорее отправлялся домой, послышался знакомый голос. Ребята оглянулись и сейчас же нырнули за спинки сидений. У входа в автобус стоял старший пионервожатый Арсен, а встречаться с Арсеном у них не было ни малейшего желания. Он обязательно спросит: «Вы куда? Или забыли, что сегодня пионерский сбор?» — а что за удовольствие прорабатывать двоечников, когда предстоит самое увлекательное дело на свете ловля шпиона?
Арсен в автобус не вошёл, и тогда Миша и Адгур высунули головы из-за сидений, а затем выглянули в окно. Рядом с Арсеном стояли парень и девушка, да такие необычные, что каждый проходящий обязательно взглядывал на них. На девушке была жёлтая юбка с огромными, величиной с арбуз, зелёными кругами и такая широкая и негнущаяся, что девушка не решалась опустить руки, чтобы не помять свою юбку, а держала их на весу, широко расставив локти. На лице девушки застыло надменно-презрительное выражение, так что при взгляде на неё каждому хотелось сказать: «Я больше не буду», и вытащить руки из карманов.
Парень же никак не мог устоять на месте. Длинные ноги его всё время пританцовывали, а руки вихлялись в разные стороны, как если бы они были прикреплены к туловищу не суставами и связками, а бечёвками и резинками, как у Леночкиной куклы Акульки. Когда вихлястый парень оказывался чересчур близко от девушки, она отступала в сторону, боясь, что он налетит на её необыкновенную юбку. На штанах парня спереди и сзади были налеплены карманы, причём на одном кармане изображалась парусная лодка, на другом — пальма, на третьем — очень симпатичная собачья морда, а на четвёртом — очень противная крокодилья. Что же касается шляпы, то можно ручаться, что никто никогда из совхозных ребят не видывал такой шляпы, разве что в картине из мексиканской жизни. Это было настоящее сомбреро! Под носом у парня темнели усики, чёрненькие, тоненькие — словно две гусеницы ползли навстречу друг другу с твёрдым намерением столкнуться лбами и, не столкнувшись, замерли на месте.
Все трое молчали.
Арсен никогда не был весёлым, не то что прежний пионервожатый, который только и знал, что шутил да смеялся.
На этот же раз Арсен казался особенно угрюмым и неприступным.
Но вот водитель помахал рукой табачной продавщице, одним рывком вскочил в кабину, закурил, ловким щелчком выбросил спичку в окно, заглянул в водительское зеркальце и стал поправлять чуб, а девушка взялась рукой за поручень, поставила ногу на ступеньку автобуса и замерла.
— Значит, так надо понимать — ты изменил делу Славного Войска Прохиндеева? — спросила она Арсена, не оборачиваясь.
— У меня же работа.
— Скажешь, и по воскресеньям тоже работа?
— Именно по воскресеньям и надо проводить пионерработу. Мы с ребятами в походы ходим, — сказал Арсен, не глядя на неё.
Это было чистейшее враньё: с тех пор, как Арсен стал старшим пионервожатым, никаких походов и вылазок не было.
— Ну зачем ты всё усложняешь? Скажи, зачем? А ещё хочешь, чтобы я тоже стала вожатой! — И девушка поставила вторую ногу на ступеньку.
— Это ты усложняешь, не я, — ответил Арсен, не поднимая головы.
— Правильно действуешь, Арсеня! — воскликнул вихлястый, хлопнув Арсена по плечу. — Топай дальше в этом направлении. Докажи Мэри, что у вожатого не может быть ни одного свободного часа. Расскажи про нравы своих огольцов, может, она скорее станет пионервожатой!
