Геннадий Блинов - Операция «Бременские музыканты»
— Сейчас вы все поймете, — торопливо сказала Катька. — Во всяком случае это поинтересней, чем ловить шмелей…
— Куклы шить, что ли? — озадаченно спросил Алька. — Убей — не буду…
Катька взяла стебель марьиного коренья и торжественно проговорила:
— Если мы разломим коробочку этого цветка, то увидим в ней очень симпатичные зернышки. Я читала где-то, что раньше в Сибири из семян марьина коренья делали бусы.
— Это мы — делать бусы? Ха-ха! — затрясся от смеха толстяк Петька, прозванный за необыкновенный свой аппетит Добавочкой.
Катька строго посмотрела на него.
— Вы сами меня выбрали председателем. А сейчас я еще и за вожатую осталась. Мне вас надо чем-то занять. И чтобы польза была. А эти бусы, может, даже в музей возьмут.
— Нашла дураков принимать всякую дребедень в музей, — сказал Игорь. — Если хочешь, то сама и делай.
— Ну и пусть не возьмут в музей, — не сдавалась Катька. — Зато сами будем носить. Или малышам подарим…
— Представляете, Добавочка — в цветочных бусах!
Теперь уже хохотали все «Лесные братья».
— Умора!..
— Пусть выгоняют из лагеря, а дурацкие бусы не стану делать, — сказал решительно Алька. — В других лагерях в походы ходят, костры палят, а мы — бусы? Да?
Остальные мальчишки будто ждали этих слов. Они отшвырнули от себя и нитки, и иголки, и стебли марьина коренья.
— Сами убежим. Сегодня же…
Катька испуганно смотрела на взбунтовавшихся «Лесных братьев».
— Мальчики, послушайте, — стала она уговаривать их. — Мы же всего несколько дней здесь. А до конца сезона еще долго… Вот вернется Клара Сергеевна, что-нибудь придумаем…
Около Петькиной головы что-то просвистело, и к ногам «Лесных братьев» упала стрела, вырезанная из талинового прута.
Добавочка оглянулся и погрозил в кусты:
— Эй, Валерка! Уши оборву!..
Кусты закачались. Алька взял стрелу и замер от удивления: к ней была привязана бумажка.
Мальчишки насторожились. Звеньевой отвязал от стрелы клочок тетрадного листка и развернул его. Печатными буквами было написано:
«Екатерине Акимовой. Что-то важное вы найдете в дупле старой осины, которая стоит у Медвежьего оврага, рядом с дорогой».
— Дела! — протянул Алька.
Катька удивилась: откуда ее знают какие-то таинственные люди, написавшие эту записку?
Игорь и Санька бросились в кусты. Скоро они вернулись. Санька держал неумело сделанный лук. Тетива была из голубой ленточки.
— Вот нашли. А больше никаких следов.
Катьке показалось, что она у кого-то здесь, в лагере, видела такую голубую ленточку, но у кого?
— Дела! — снова сказал Алька. — Как в сказке…
Петька-Добавочка поскреб затылок:
— А может, проверить? — нерешительно предложил он. — Зря ведь стрелой пулять не будут.
С ним согласились.
К медвежьему оврагу направились всем отрядом. По краю оврага росли вперемежку осины, березы и пихты. Ребята осматривали чуть ли не каждое дерево, но старой дупляной осины найти никак не могли.
Вдруг до ребят донесся голос Саньки:
— Сюда идите!
Он стоял на лесной тропке, возле трухлявой осины, в стволе которой темнело дупло.
— Я иду, иду и вдруг вижу — та самая, — радостно рассказывал Санька. — Значит, в записке не врали.
— Конечно, нет, — согласился Добавочка. — Как пить дать важная бумага здесь. Я же говорил…
Он первый подбежал к осине и сунул руку в дупло. Через секунду взвизгнул. Мальчишки и девчонки недоуменно смотрели на толстяка. Катька подбежала к нему.
Из темноты дупла выполз шершень — длинный, словно точеное веретено. Добавочка от испуга сел на землю. Шершень, описав круг, нацелился на Катьку. И пусть Катька была очень смелой, но такого страшилища испугалась бы, пожалуй, и самая смелая девочка. Ойкнув, она боком-боком спряталась за березу. Потеряв цель, шершень недовольно закружился. К нему на помощь спешили еще десятки сердитых потревоженных насекомых. Один из шершней все-таки нашел Катьку за березой и саданул острым, как игла, жалом в ногу.
— Убегайте! — крикнула она стоявшим поодаль ребятам. Сама же встала на четвереньки и, скрываясь в густой траве, поползла от опасного места.
Скоро она выползла на проселочную дорогу, заросшую душистой ромашкой, и встала. Из-за кустов выбежала Ольга.
— Катенька, тебя не съели проклятые? — спросила она. — Я так переживала за тебя… Ты отговори, Катя, мальчишек. Они нашли новую осину с дуплом.
Подружки побежали искать «Лесных братьев».
Санька ходил вокруг дуплистого дерева и бил по нему сучком. Осина глухо, как испорченный барабан, ухала.
— Ты что делаешь? — спросила Катька.
— Известно — шершней проверяю, — ответил тот. Меня они не проведут… Вообще-то по закону в дупло надо было дыму напустить. Дыма они страсть как боятся.
Потом он бросил сучок и, встав на цыпочки, сунул руку в дупло и радостно выдохнул:
— Бумага…
Он держал конверт. Ребята окружили Саньку, сгорая от любопытства. Тот медленно прочитал: «Совершенно секретно. Главному Бременскому музыканту».
— Совершенно секретно, — прошептала Ольга…
Катька вспомнила сказку про бременских музыкантов, лесную избушку и свирепых разбойников. По ее спине пробежали мурашки. Стараясь скрыть волнение, она сказала:
— Бременские музыканты — хорошие. Они не боятся разбойников…
— Сейчас не до детских сказочек. Вскрывайте пакет! — прервал ее Алька.
Катька взяла письмо.
— «Штурм крепости «Утячье гнездо», — прочитала она, — назначен вам на послезавтра. Если вы провороните, то вам достанется капуста или того хуже — редька. А это, сами знаете, не мед. Гнездо же захватят другие, те же романтики, у них бездельников ой-ой!»
Прочитав, Катька раскрыла рот да так и осталась. Ребята таращились на нее, ожидая, что Катька вычитает еще что-нибудь, более вразумительное.
Но председатель совета отряда молчала.
— И больше ничего? — спросил нетерпеливо Алька.
Катька покачала головой: «Нет».
— Тогда закрой рот, — сердито сказал Алька. — Не в зубном кресле сидишь. Дай сюда.
Он долго крутил бумажку, даже на свет посмотрел, пробормотав:
— Бывает, что самое главное между строк пишут…
Но и между строк ничего обнаружить не удалось. Письмо пошло по рукам.
Игорь глубокомысленно сказал:
— Я понял только, что нас обозвали бездельниками. Ведь это наш лагерь называется «Романтик».
— Ой, мальчишки! — пропищала Ольга. — А я почти догадалась! Вы читали книжку «Конец осиного гнезда»? Тут тоже про какое-то гнездо говорится. — Глаза ее стали круглыми. — Это шпионова почта!
— Ха! — презрительно сказал Санька. — Ни ума, ни фантазии. Тут дело серьезнее твоих шпионов.
— Я знаю, — проговорил Петька-Добавочка, и полное лицо его помрачнело. — Нас собираются посадить на капусту. А питаться одной капустой — это точно не мед.
— Ничего, — усмехнулся Алька и шлепнул Петьку по животу. — С таким запасом можно сезон и на капусте прожить. — Он аккуратно свернул письмо. — Самое верное подметил Игорь: нас оскорбили, назвали лодырями.
— Бездельниками! — поправила Катька.
— Все равно оскорбление… Кто что предлагает?
— Подписать, что сами они бездельники и положить обратно! — выкрикнул Игорь, поощренный Алькиной похвалой.
— Кто — они? — спросил Алька.
Игорь замялся.
— Ну… эти… которые…
— Вот то-то и оно — нуэтикоторые! — передразнил Алька.
— Захватить утячье гнездо! — решительно заявил Санька. — Опередить музыкантов!
— Правильно. А где оно, гнездо?
— Наверное, тоже в дупле, — пискнула Ольга и тут же отступила под суровым Алькиным взглядом.
— Утки на деревьях не живут, понятно? Лишаю тебя слова. А что скажет председатель отряда?
Все дружно уставились на Катьку.
Катька аж покраснела от напряжения.
— Я думаю… я думаю, — забормотала она.
— Быстрее думай, — посоветовал Алька.
— Я думаю… надо это письмо показать Кларе Сергеевне. Она все же в институте учится…
— А что? — Алька обвел глазами «Лесных братьев». — По-моему, Акимова дело говорит. Сами мы мало каши ели.
— Это смотря кто… — буркнул Добавочка.
— Ладно! Обиделся уж! — Алька тщательно засовывал письмо в карман. — Покажем вечером вожатой. Никому ни слова. Тайну знаем только мы — «Лесные братья»! Согласны?
— Согласны! — ответили хором «Лесные братья».
Катька радовалась: загадочная записка помогла ей удержать мальчишек. Но в глубине души все-таки опасалась — вдруг они передумают и удерут из лагеря…
И еще председатель совета отряда думала о том, что она ведь не какая-нибудь знаменитая девчонка. Ее не показывали по телевидению, о ней не писали в газетах, и вдруг — таинственные записки, да еще с помощью стрел! И кто же их шлет?
