Юрий Дьяконов - ...Для того, чтобы жить
Остальные тяжелые пачки листов железа, мотки проволоки и другие материалы Валя приносил сам. А приемщик, защемив нос пружиной пенсне, придирчиво осматривал все, что Валя сделал за пять дней: керосиновые лампы или масленки с длинными носиками, жестяные кружки, детские ведерца или большие насосы для выкачивания постного масла из бочек.
Но еще никогда не было случая, чтобы кто-нибудь забраковал вещь, сделанную руками Вали-комсомольца. Тщательно пересчитав изделия и выписав квитанции, приемщик уже сам, без посторонней помощи, грузил гремящие мешки на дроги, отбирал у лошади торбу и прощался, приподнимая над лысой головой засаленный фетровый котелок.
В мастерской у Вали Олег забывал обо всем на свете. Идет час за часом, а он никак не может оторваться от этого зрелища, когда на глазах под руками мастера из куска обыкновенного железа рождается красивая и нужная вещь.
Особенно нравилось Олегу, что Валя относился к нему, как к равному. Спрашивай о чем угодно — никогда не скажет: «Отстань!.. Не твоего ума дело…», а объяснит, покажет, даже если придется на время отложить работу в сторону.
Зато и Олег к двенадцати годам знал назубок все инструменты жестянщика. Научился уверенно держать в руках молоток и киянку, размечать, резать, сшивать и паять заготовки из листового металла, пробивать отверстия, гнуть колечки, навивать из тонкой стальной проволочки пружинки…
***
В первый день зимних каникул утром Валя позвал Олега:
— Тут такое дело, браток. Двести штук воронок для ЕПО.[1] Вечером за ними приедут. Боюсь, не успею. Поможешь?
— Конечно! — обрадовался Олег.
— Вот и ладно. Вдвоем мы ударным порядком все сделаем!..
Маленькое окошко залепило снегом. А в чуланчике тепло от раскаленной буржуйки. Пахнет кислотой. Валин молоток выстукивает: «То-ро-пись! То-ро-пись!» Олег стальной чертилкой размечает конусы, носики, ручки воронок. А Валя по его разметке режет, гнет, сшивает. Потом режет Олег. Жесть тонкая, острые стуловые ножницы рассекают ее, как бумагу.
Вечером на санях приехал приемщик. Еще на пороге спросил:
— Мастер, хоть половину сделали? — Но, увидев полки, густо заставленные воронками, удивленно вскинул брови: — Успел все?! О-о-о! Лопни мои глаза, если это не так!..
Утром Валя вручил Олегу новенькую трехрублевку:
— Бери. Честно заработал.
Олег ликовал. Его сбережения увеличились почти вдвое. Он потоптался у порога и спросил:
— Валя… ты зови меня еще, если срочный заказ.
— Гроши нужны? — улыбнулся Валя. — На что тебе, казак?
Олег рассказал о своей мечте. Вале идея понравилась:
— Хочешь сынка моего бывшего хозяина перещеголять? Ну и правильно! Что ты, хуже этого Кешки?
К весне денег на «Монтекристо» собралось достаточно. Но когда Олег с друзьями зашел в охотничий магазин и попросил показать ему ружье, продавец сказал:
— Пацанам оружие продавать запрещено. Приходи с отцом…
Мальчишки всю дорогу ругали продавца. А Олег, насупившись, думал: «Как быть?» И вдруг остановился. Как же он сразу не сообразил?! А дядя Федя?! Мама говорит, что он был самым лучшим папиным другом. Они вместе служили в Первой Конной армии товарища Буденного. У дяди Феди есть большой маузер в деревянной кобуре. Но он почему-то не хочет его носить. Так и висит маузер в его комнате на стене рядом с кривой саблей в серебряных ножнах. Странные эти взрослые. Уж Олег бы везде ходил с маузером и с саблей…
Дядя Федя часто бывал в их маленьком флигеле на Гимназической. Приносил подарки, игрушки ему и Мишке. А мама во всех трудных делах обязательно с ним советовалась.
— Вы идите… мне тут еще в одно место заглянуть нужно, — заявил Олег друзьям и помчался к штабу СКВО.
Олег долго ждал, шлепая по мартовским лужам у огромного серого здания. Наконец, козырнув часовому у двери, вышел коренастый военный с большими рыжими усами. Одернул и без того ладно сидевшую гимнастерку с рубиновыми ромбиками в петлицах.
— Дядя Федя! — кинулся к нему Олег.
Выслушав его, дядя Федя спросил:
— Мать-то про ружье знает?
— Нет, — опешил Олег. — А зачем? Деньги же мои!
— А ты чей?! — жестко спросил дядя Федя. — Вот то-то! Она вымучилась, думаючи, как из вас с Мишкой людей вырастить. Ночей не спит за работой…
— Так я же ничего! — взмолился Олег. — Я думал, зачем ей про ружье?.. Она ведь женщина. И ничего в этом не понимает.
— Щенок ты бесхвостый, — дядя Федя покачал головой. — Ладно. Топай домой. Вечером вайду. Тогда и решим.
«Чего уж тут решать, — горестно думал Олег. — Разве мама согласится? Она и самопалы мои в уборную повыбрасывала…»
***
Вечером дядя Федя выпроводил Олега и Мишку гулять, а сам долго разговаривал с мамой. Олег походил по двору. Потом сел на завалинку. И тотчас услышал через раскрытую форточку взволнованный голос мамы:
— Федор Захарович, он ведь совсем мальчишка! Боюсь я…
— Нет, Вера, от жизни детей не убережешь. И не надо… Был бы Михаил жив, он бы тебе то же самое сказал… Ведь Олег твой — сын красного командира. Значит, должен быть бойцом… Да. И стрелять метко… Как — в кого? Конечно, по врагам революции и Советской власти… Ты же видишь, как воют за кордоном…
На следующий день они отправились в охотничий магазин.
Олег так и вцепился в «Монтекристо».
— Погодь! — улыбаясь в усы, сказал дядя Федя, осмотрел ружье со всех сторон, недовольно хмыкнул и спросил у продавца: — А патроны к нему?
— А как же! Есть. Шестнадцать штук.
— А потом чем его заряжать прикажете?
— Ну, мы тут ни при чем, — обиделся продавец. — Поищите на толкучке. Бывает, кто из «бывших» выносит.
— Нет уж, дорогой товарищ! — пробасил дядя Федя. — У «бывших» мы отпокупались при царе. Неужели нет такого, нашего, советского производства?!
— Так бы сразу и спрашивали. Вот, пожалуйста. Малокалиберная винтовка. Тульский оружейный завод. Тридцать два рублика. Шесть штук уже купили для тира. Одна вот осталась.
У Олега ёкнуло сердце. Тридцать два! А у него только двадцать пять. Еле дышал, пока дядя Федя внимательно осматривал винтовку, прикладывался, выспрашивал ее данные, вынимал затвор, разглядывал на свет канал ствола.
— Во! Это вещь стоящая, — наконец объявил он. — Нарезы, как у боевой. Значит, не игрушка.
Он не только добавил недостающие деньги, но купил еще патронов, брезентовый ремень и протянул винтовку Олегу:
— Неси, казак. А в выходной махнем на кирпичные заводы. Там, в развалинах, и постреляем…
Мама встретила появление винтовки в доме настороженно:
— Поставь в угол. Да затвор вытащи… Будь она неладна…
Олегу нужно было с кем-то поделиться своей радостью, и он побежал к Вале. Но чуланчик оказался запертым.
— Мотается с утра до ночи, — рассерженно проговорила Валина мать. — То в крайком комсомола, говорит, вызвали. То на собрании. А теперь вот на завод куда-то умчался…
Утром, встретив Олега во дворе, Валя сказал, улыбаясь:
— Ну, Олег, можешь в мой чуланчик перебираться. Дарю!.. Хочешь — работай там. Хочешь — книжки читай.
— Знаю! Сегодня первое апреля! — не поверил Олег.
— Чудак! Правда дарю. Вот, держи ключ… Тут такое дело, браток. Иду работать на Сельмашстрой. Крайком поручил. Сколотил из своих ребят бригаду жестянщиков… Сейчас только с завода. Там дела! Елки-палки! Одних труб вентиляционных — километры!.. Будем, значит, в ударном порядке стройку заканчивать… Ну и это… учиться на токаря буду. Как завод построим — сразу к станку встану.
— Токарем?! — восторженно ахнул Олег. — А меня на завод проведешь?
— Конечно! Тащи-ка свою винтовку! Я же еще не видел…
***
В первый раз Олег и в консервную банку с двадцати шагов попасть не смог.
— Нет, парень, так стрелять — только патроны жечь! — сказал дядя Федя, отбирая винтовку. Отошел еще подальше и пятью выстрелами изрешетил банку. — Вот так!.. Стрельба — дело серьезное. А всякому делу учиться нужно.
И стал учить. Как чистить, смазывать, готовить винтовку к стрельбе. Вечерами у себя дома дядя Федя, зажав винтовку в специальный станочек, учил Олега правильно прицеливаться, не сваливать ее в сторону, не брать крупную или мелкую мушку, не дергать, не зажмуриваться. Оказывается, достаточно ошибиться хоть на волосок, и пуля улетит черт те куда от цели!..
С каждой тренировкой Олег стрелял все лучше. К концу второго месяца дядя Федя сказал:
— Ну вот. Азам ты научился. Теперь тренируй руки, глаз, волю… На лето я уезжаю в Персиановские лагеря. Так ты дай мне слово, что винтовку со двора не вынесешь… И еще. Никогда не целься в человека! В армии есть старая поговорка: раз в году и незаряженная винтовка стреляет! Запомни.
«ПОГЛЯДИМ НА ПАРОВОЗЫ!»
