Татьяна Шипошина - Ангелы не бросают своих
— И чего это мы тут слёзы пускаем? — задвигалась в такт словам борода.
Андрейка не смог ничего произнести. Не успел.
— Эй, шкет, кто тебя обидел? — не отставала рыжеватая борода.
— Я не шкет, — наконец произнёс Андрейка.
— А кто же ты? — усмехнулась борода.
— Андрейка.
— Андрейка! — Обладатель бороды выпрямился во весь свой богатырский рост. — Эх, Андрейка, слёз не лей-ка! Чего ревёшь-то?
— Сто рублей потерял, — вытер щёку Андрейка.
Казалось, гром небесный зарокотал. Это великан засмеялся.
— Ой, держите меня! Сто! Ха! Рублей! Ха! Он! Ха! Потерял! Ха-ха! И ты из-за этого рыдаешь?
— Не смешно, — ответил великану Андрейка. — Мне надо было купить батон и молоко… и пачку маргарина… и…
Про булочку и конфеты не стоило распространяться перед первым встречным.
— Мама ждёт, когда я продукты принесу. Она расстроится…
— А папа?
— Папы у нас нету. А мама болеет. А вам какая разница? Вам вообще-то всё равно… Можете смеяться сколько хотите.
— Почему это мне — и «всё равно»?! — прекратил хохотать великан. — Мне совсем не всё равно! Я — волшебник, между прочим! Ты разве не знаешь: я всегда прихожу на помощь тем, кто потерял сто рублей. Я, конечно, не могу возместить потерю тому, кто потерял, например, миллион. Но те, кто потерял сто рублей или даже двести — это вообще моя специализация. Хоп? Понял?
— Не-а! — честно признался Андрейка. — А разве волшебники бывают?
— Мало того, что ты растеряша, так ещё и не догоняешь! — Великан щёлкнул Андрейку пальцем по носу. — Во-первых, волшебников кругом хоть пруд пруди. А во-вторых, сейчас я зайду в этот магазин, а потом мы с тобой отправимся на поиски волшебной сторублевки! Согласен? Пойдёшь со мной в магазин?
Андрейка уже стоял на лесенке. Он во все глаза рассматривал великана с рыжеватой бородой, в чёрной кожаной куртке с заклёпками, кожаных брюках и огромных высоких ботинках. Ему вдруг очень захотелось спросить этого великана: где он взял такие ботинки? Ведь таких не бывает! Ну просто не бывает!
Но Андрейка не успел задать рыжему великану даже четвертинку вопроса. Огромная ручища уже подталкивала его ко входу в музыкальный магазин.
Продавец аж выскочил из-за прилавка, увидев бородатого покупателя.
— Ах, а-ах! — запрыгал он вокруг. — Ох, о-ох! Чего изволите?
Великан повёл могучими плечами.
— Струны для гитары, — пробасил он. — И попрочнее!
Андрейка вдруг представил, что этот великан играет на огромной гитаре, а вместо струн натягивает на неё железные канаты разной толщины.
В это время продавец наклонился над Андрейкой и потрепал его чуб.
— Какой у вас прекрасный сынишка! — глядя на великана снизу вверх, залопотал он. — И как на вас похож!
— Поменьше болтайте! — осадил его великан. — Вот эти струны возьму. Сколько?
Пока великан расплачивался, Андрейка потихоньку его рассматривал.
«Неужели я правда похож на него? — думал он. Я ведь почти не рыжий… ну, только чуть-чуть рыжеватый…»
О том, что он, Андрейка, мог бы быть сыном такого вот огромного и, видимо, доброго человека, у него даже мысли не возникало. Вернее, мелькнула мысль, но сразу же исчезла.
Просто он уже знал кое-что. Знал, что когда сильно мечтаешь о чём-то хорошем, потом бывает очень больно, если это хорошее не сбывается.
ГЛАВА 4
— Где ты, мой любимый и прекрасный? — повёл плечищами великан, выходя из магазина.
— Вы про кого? — не понял Андрейка.
— Вот. — Великан погладил свой блестящий мотоцикл. — «Харлей».
— Вы байкер!
— Догадался наконец-то! — усмехнулся рыжебородый. — Так что тебе надо было купить на твою сторублевку? Батон?
— Молоко и пачку маргарина…
— Тогда чего стоишь? Садись! Вторым номером будешь! Сейчас потормозим с тобой до продуктового магазина.
— Как это — потормозим? — удивился Андрейка.
— Поедем, только потихоньку. Залезай!
Страшновато стало Андрейке. Но виду он не показал. Полез на заднее сиденье. Вцепился в него что есть силы.
Мотор взревел! Сердце Андрейки упало до самых пяток. Он ничего не чувствовал, ничего не видел, кроме кожаной куртки бородатого великана перед глазами. Короткий путь до продуктового магазина показался Андрейке бесконечным.
— Ну, как ты? — оглянулся байкер. Ох, и смеялись глаза бородача! — Первый раз, что ли?
— Угу, — только и мог произнести Андрейка. Слов у него не было. Все слова куда-то улетели.
Коленки дрожали даже тогда, когда они оба — он, Андрейка, и байкер — оказались в магазине.
Рыжебородый набирал себе продукты. Колбасу, сыр, масло, пиво, ещё что-то. Андрейка молча наблюдал за ним и за тем, как смотрят на великана люди в магазине: и продавцы, и покупатели. Правда, редкий человек… Большой… с рыжеватой бородой… в бандане и коже… в здоровенных ботинках с какими-то железными нашлёпками… и вообще…
— А теперь ещё раз! Батон, литр молока, пачку масла, — перечислял великан. — Чего тебе ещё? А-а… полкило колбасы, полкило сыру. Килограмм яблок, пакет пряников. Чего? Да, шоколадку. Не, не эту. Вон ту, большую. Ну, кажется, всё. Да. В два пакета. Сколько? Спасибо!
Из магазина они вышли молча. Бородач упаковал пакеты с продуктами и скомандовал:
— Залезай! Только лучше садись впереди меня. А то мал ты ещё для второго номера.
— Я же сто рублей потерял, — наконец обрёл дар речи Андрейка. — А вы мне накупили на двести. Или на триста.
— Волшебники сторублевок не наблюдают, — ответил рыжебородый, садясь на мотоцикл. — Чего стоишь? Вперёд!
Эх, как жаль! Жаль, что никто из мальчишек со двора не видел, как приехал Андрейка домой на мотоцикле марки «Харли-Дэвидсон»! Как привёз его домой бородатый великан, почти что волшебник… Как…
— Ну, хой![1] — протянул великан для рукопожатия свою большую ладонь. — До свидания, Андрейка. Держи свой волшебный пакет.
Ух и тяжёлым оказался пакет!
Мотор взревел.
— Дядя! Дядя! Подождите! — опомнился Андрейка. — Спасибо! Спасибо вам! А вы… А вас… А… А как вас зовут?
— Зовут? Ха! Ангел! Вася-Ангел! Вот как меня зовут!
— Это что, кличка такая?
— Ну, брат, ты меня обижаешь! — Вася-Ангел заглушил мотор. — Что это за слово такое поганое — «кличка»! Это, брат, имя такое!
— А разве есть такое имя — Ангел?
— Есть, конечно. Если стал байкером, нужно обязательно получить новое имя. Хоп?[2]
— Что — «хоп»?
— Понимаешь?
— Да. А почему Ангел?
— Потому. Ну ладно, слушай. Однажды, когда я только-только прикупил себе первый байк… колбасился я… — Вася-Ангел посмотрел на Андрейку и поправился: — Ехал я по шоссе… Глядь, впереди КамАЗ гружёный, и несётся он прямо на меня. Ну, тут я и кричу: «Поднимите меня, ангелы небесные!»
— И что? — Андрейка и верил, и не верил Васе.
— Что? Ничего. Подняли ангелы мой «харлей» и перенесли его через КамАЗ. И поставили так аккуратненько, прямо на шоссе. И сказали мне…
Тут Вася-Ангел снова завёл мотор. Мотор заревел.
— Что, что они сказали? — закричал Андрейка.
— «Не будь дураком, Вася!» — вот что они сказали! Ха!
— Вася! Ангел! Ты приедешь ещё?
— А ты хочешь?
— Да! Да! Ангел! Приезжай! Улица Рассветная, дом двенадцать, квартира сто десять!
Вася-Ангел махнул рукой в кожаной перчатке с отрезанными пальцами и резко рванул с места. Через секунду только сизое облачко дыма напоминало о том, что здесь только что стоял мотоцикл. Настоящий «Харли-Дэвидсон», блестящий разными железячками.
Так и не понял Андрейка, расслышал Вася-Ангел его адрес или нет.
ГЛАВА 5
Ох, как обрадовалась мама, когда Андрейка дотащил домой пакет с продуктами!
Мама с Андрейкой жили в небольшой двухкомнатной квартирке, на четвёртом этаже пятиэтажного дома. В не новом, но и не центральном московском районе.
Мама воспитывала Андрейку одна. Мамина мама и мамин папа рано умерли, и Андрейка их помнил очень смутно. А вот своего папу Андрейка никогда не видел.
Жизнь у Андрейки с мамой протекала спокойно, пока у мамы не подкачало здоровье. Сначала маме сделали операцию, а потом ей приходилось часто и подолгу лежать в больнице. Даже если она в больнице не лежала, она всё равно ездила туда на осмотры.
На шее у мамы теперь виднелся шрам после операции. Если мама выходила на улицу, она повязывала на шею маленькую косыночку.
— От нескромных глаз, — так говорила мама.
Уже год, как мама болела. Работать журналисткой, как прежде, не могла. Правда, она старалась не падать духом, при Андрейке не плакала и не жаловалась. Мама даже пыталась подрабатывать, сидя у старенького компьютера и набирая, а так же редактируя разные тексты для разных людей.
