Татьяна Шипошина - Ангелы не бросают своих
Рассказывая, Вася-Ангел махал руками и очень ясно показывал, как он прошибал башкой потолок, а потом — и крышу магазина. И как висел на ветке, болтая ногами.
— Так не бывает! — не поверил Андрейка.
А мама смотрела на Васю во все глаза.
— Не веришь — не надо, — невозмутимо продолжал Вася. — Но, оказывается, мне попалась косуха с крыльями.
— Таких не бывает!
— Бывают. Одна на десять миллионов косух бывает с крыльями.
— И эта косуха попалась тебе?
— И эта косуха попалась мне!
— Ну, Вася, ты даёшь!
Андрейка и не заметил, что стал называть Васю-Ангела на «ты». И Вася этого не заметил.
— Вася, а как ты с дерева слез? — спросил Андрейка. Хоть и не верил он Васиному рассказу, но всё же…
— Ну! Это проще простого! — повёл плечами Вася. — Дело техники. Я потом вообще… научился этой косухой управлять и куда только не летал!
— А где сейчас твоя косуха? На тебе она надета?
— Ну ты что! Мне тогда шестнадцать лет только исполнилось! Я был таким худым, как ты! А сейчас я в два раза больше!
Ангел прищурил глаз, глянул на Андрейку и поправился, словно сравнивая:
— Нет, в три. Или в четыре. — И вздохнул: — Точнее, в пять.
— А косуха где? — не унимался Андрейка.
— Где-где! Дома, в сундуке лежит!
— А как…
Задать следующий вопрос Андрейке не позволила мама:
— Сынок, что ты пристал к человеку!
— Да! — подмигнул маме Ангел. — А то тебе ещё расскажи, где ключи от квартиры, где деньги лежат!
— Нет, про ключи мне не надо, — смутился Андрейка.
— Ладно, — сказал Вася, усаживаясь на «харлей». — Залезай на сидушку. Держись крепче.
Он подхватил Андрейку и усадил его перед собой, а потом помахал Андрейкиной маме:
— Ну, хой! Не скучайте и выздоравливайте, а мы будем вам звонить.
— Мамочка, выздоравливай! Я буду звонить!
Мотор взревел. Вася сделал круг около мамы, ещё раз махнул ей рукой на прощание, и…
ГЛАВА 9
И ветер в лицо…
Сладко замерло сердце Андрейки — от ветра, от скорости, от Васиной кожаной куртки, от самого Васи-Ангела, так неожиданно вошедшего, вернее, влетевшего в его, Андрейкину, жизнь… Вообще — от всего происходящего.
«Байк-рок-фестиваль, байк-рок-фестиваль…» — пело внутри Андрейки.
Недолго поколесив по улицам, Вася с Андрейкой прибыли к месту сбора байкеров. Мальчик наконец смог оглядеться. Ух, сколько тут было мотоциклов! Самых разных: больших, маленьких, с длинными рогатыми рулями, разрисованных, разноцветных. Гудели моторы, воняло бензином и выхлопными газами.
Так много здесь собралось байкеров! Все в кожаных куртках с разными нашивками, в банданах, в ботинках, похожих на Васины. Возраста самого разного: от молодых ребят до седовласых бородачей.
Многие, казалось бы, походили на Васю-Ангела. Но нет! На Васю никто не мог быть похож! Вася — единственный во вселенной обладатель такой прекрасной бороды! И вообще, здесь никто не мог затмить Васю-Ангела!
Вместе с парнями и мужчинами на мотоциклах сидели девушки, разодетые под стать парням. Все весело переговаривались и пересмеивались, перекрикивая шум моторов.
— Хай! — Вася подвёл Андрейку к симпатичному байкеру, чуть постарше, чем он сам, и чуть пониже ростом. — Степаныч, вот тот самый Андрей, про которого я тебе говорил.
— Ну, хай! — весело глянул на мальчишку Степаныч. — Покажись-ка… — Он вдруг покрутил Андрейку в разные стороны. — Сколько лет-то тебе?
— Семь. С половиной.
— Ну, гигант! Сейчас-сейчас… — Откуда-то из недр своего трехколёсного агрегата с огромным рулём Степаныч извлёк детский шлем ярко-красного цвета. И… Ну не косуху, а детскую кожаную безрукавку. — Надевай!
Безрукавка и шлем оказались Андрейке чуть великоваты. Но Степаныч и Вася, после того как критически оглядели Андрейку, признали, что всё в порядке.
Ну а Андрейка даже слова не мог произнести.
— Залезай в кресло, — показал Степаныч на трайк. — Пристёгивайся ремнём. Не можешь?
Андрейка, конечно, растерялся. Ещё ни разу в жизни он никуда ремнём не пристёгивался.
— Учи вас, учи, — притворно заворчал Степаныч. — Всё! Сиди отдыхай!
Вася и Степаныч встали в сторонку и начали о чём-то разговаривать. Потом Степаныч отошёл ненадолго и вернулся с девицей плотного телосложения, в шортах. Девица повисла на Степаныче.
Тут Андрейка на минутку отвлёкся на проезжающий мимо красный мотоцикл, на котором была нарисована тигриная голова, а когда снова поискал глазами Васю, увидел, что теперь уже разговаривают четверо. Рядом с первой девицей появилась ещё одна. С волосами, выкрашенными в абсолютно чёрный цвет. С губами, выкрашенными в цвет абсолютно красный.
И вдруг… Первая девица пристроилась за Степанычем, а вторая… Да. Удивительно! Но вторая девица уселась на сиденье за Васей.
Тут, видимо, прозвучала команда, и вереница байков всех сортов и мастей двинулась по городской улице. Вася махнул Андрейке рукой и проехал вперёд. Не в общем байкерском строю, а чуть сбоку, как бы наблюдая за порядком.
Через минуту Андрейка забыл про противную девицу, которая взгромоздилась на Васин «харлей». Потому что он во все глаза глядел по сторонам.
По улице проезжала колонна мотоциклов. А на тротуарах стояли люди и смотрели на байкеров. Некоторые добродушно махали руками, а некоторые кричали что-то плохое, и рты их кривились. Они даже грозили вслед колонне кулаками.
Видно было, что по улице едет сила.
Видно было, что по улице едет братство, где никто никого не даст в обиду.
Вот люди и реагировали на это, каждый по-своему. Потому что, согласитесь, большое счастье — быть членом какого-нибудь братства.
Некоторые люди, так и не сумев за всю свою жизнь завести себе хоть какое-нибудь, хоть самое маленькое братство, стояли по сторонам дороги и завидовали этим парням и этим девчонкам, одетым в косухи, банданы и высокие ботинки с заклёпками. Завидовали. Даже когда осуждали. Ведь только тот, кто может не завидовать, только тот умеет не осуждать. И наоборот.
Конечно, на самом деле в жизни байкеров всё складывалось не так идеально, как казалось Андрейке. Люди — они везде люди, на какой транспорт их ни посади и в какую одежду их не наряди.
И всё же… Байкеры ехали по улице, и Андрейка впервые ощутил себя не просто каким-то маленьким мальчиком, а частью чего-то большого и сильного. Пусть не очень понятного и даже иногда настораживающего. Но сильного. И большого.
От одного этого сердце могло запеть, согласитесь…
ГЛАВА 10
Байкеры ехали довольно долго. Выехали за город и всё продолжали ехать, ехать… Андрейка глядел на деревья, поля, домики и не заметил, как задремал. Вот где пригодилось детское кресло и ремень, которым его пристегнули!
Но всякая дорога заканчивается рано или поздно. Андрейка проснулся от того, что стих шум моторов и прекратилась тряска. Снял шлем, который давил ему на плечи.
Мотоциклы Ангела, Степаныча и ещё нескольких байкеров стояли на полянке, окружённой редким лесочком.
— Ну, как доехал? — спросил Андрейку Степаныч и, вытащив его из кресла трайка, поставил на твёрдую землю.
— Хорошо, — ответил Андрейка.
Но Степаныч его уже не слышал. Он вместе с Ангелом суетился около палаток. У Степаныча — своя палатка, у Ангела — своя. Но поставили их рядом. Тут же поставили ещё чьи-то палатки, и все суетились, устраивались, переговаривались и пересмеивались.
После того как Ангел позвонил Андрейкиной маме, он отпустил Андрейку погулять:
— Ты можешь пойти вон туда, в лесок. Только далеко не ходи. Всё время поглядывай, чтобы нас видеть. Как мы готовы будем, я тебя позову. Да, безрукавку эту можешь снять!
Вася погладил Андрейку по голове.
Кожаная безрукавка была явно велика Андрейке. Но он не замечал этого и не хотел снимать её, потому что безрукавка делала его причастным к байкерскому братству!
— Потом! — Андрейка оторвался от Васиной руки и вприпрыжку побежал в сторону лесочка.
Когда он отбежал достаточно далеко, к Васе подошла девушка, черноволосая и красногубая.
— Это что, твой родственник? — спросила она с недовольным видом. — Тебе что, его всучили? Втюрили? Ну, навязали?
— Не-а, — задумчиво произнёс Вася, глядя на черноволосую.
— Это что — твой? Сын, что ли?
— Не-а…
— Тогда кто он, этот задохлик? Зачем он тебе? Ты что, решил заняться благотворительностью?
— Не-а. — Вася обнял черноволосую за талию своей ручищей и прижал к себе. — Ты, Юла, не задавай глупых вопросов.
Девушка, по имени-прозвищу Юла, недовольно сняла со своей талии Васину ручищу.
— А ночью он где спать будет? — спросила Юла. — Со мной или с тобой? Или посреднике?
