Люси Монтгомери - Энн в Эвонли
— Неплохо. Сегодня мы собираемся закончить Вергилия… Осталось только двадцать строчек. А потом сделаем долгий отдых — до сентября.
— Ты все же надеешься поступить в университет?
— Я не знаю. — Энн мечтательно смотрела на опаловый горизонт. — Вряд ли у Мариллы улучшится зрение, хотя надо благодарить Господа Бога уже за то, что оно не ухудшается. А теперь у нас появились Дэви с Дорой… Мне не верится, что их дядя когда-нибудь заберет малышей. Может, университет ждет меня за поворотом дороги, но я еще не дошла до этого поворота и стараюсь о нем не думать, чтобы зря не терзать душу.
— Мне бы хотелось, чтобы ты окончила университетский курс, Энн, но даже если тебе это не удастся — не расстраивайся. В конце концов от нас самих зависит, какую жизнь мы себе изберем, — университет только поможет нам сделать выбор. Жизнь может быть полная или скудная, но это зависит не от того, что мы от нее получим, а от того, что мы в нее вложим.
— Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, — задумчиво отозвалась Энн, — и я знаю, что мне есть за что благодарить судьбу: и за свою работу, и за Поля Ирвинга, и за моих милых близнецов, и за всех моих друзей. Знаете, миссис Аллан, я так благодарна судьбе, что она послала мне друзей. Они так украшают жизнь.
— Да, дружба — замечательная вещь, — улыбнулась миссис Аллан, — но придет день, когда… — Она оборвала себя на полуслове.
В нежном тонком лице Энн, в ее ясных глазах и подвижных чертах все еще было больше детского, чем взрослого. Энн еще не стала женщиной. В ее мечтах пока имелось место лишь для дружбы и честолюбивых планов. Зачем нарушать этот безмятежный покой? Будущее само все расставит по местам.
Глава тринадцатая
РАДОСТНЫЕ ПРЕДВКУШЕНИЯ
— Энн, — просительно сказал Дэви, вскарабкиваясь на кожаный диван, где Энн читала письмо. — Я умираю с голоду. Ты просто не представляешь, как у меня разыгрался аппетит.
— Сейчас дам тебе хлеба с маслом, — рассеянно ответила Энн.
Письмо, по-видимому, содержало какие-то очень интересные новости: щеки Энн розовели ярче роз за окном, а глаза сияли радостным возбуждением.
— У меня аппетит вовсе не на хлеб с маслом, — недовольно сказал Дэви. — У меня аппетит на сливовый кекс.
— Ах, вот как! — засмеялась Энн и, положив письмо на стол, обняла Дэви. — Такой аппетит можно прекрасно и перетерпеть, малыш. Ты же знаешь, что Марилла не разрешает давать тебе между завтраком и обедом ничего, кроме хлеба с маслом.
— Ну тогда дай мне кусочек… пожалуйста.
Дэви уже научился говорить «пожалуйста», но оно всегда как-то запаздывало. Энн принесла ему кусок хлеба с маслом, на который Дэви посмотрел с явным одобрением.
— Ты всегда намазываешь такой толстый слой масла, Энн. Марилла мажет гораздо тоньше. А если масла много, хлеб проскакивает куда легче.
Кусок хлеба «проскочил» с большой легкостью. Дожевав его, Дэви сполз с дивана головой вниз, перекувырнулся на коврике и сел, глядя на Энн веселыми глазами.
В. комнату вошла Марилла. Они с Дорой собирали в огороде горох. Дора обожала помогать по хозяйству: кормить кур, собирать для очага щепки, вытирать посуду и выполнять разные другие поручения. Она всегда была чистенькая, внимательно выслушивала советы, ей ничего не надо было повторять дважды, и она никогда не забывала о своих маленьких обязанностях. Дэви же все забывал, часто бывал невнимателен, но имел врожденный талант покорять сердца, так что, несмотря на все его несовершенства, и Марилла, и Энн любили его больше, чем Дору.
Дора с гордостью принялась шелушить стручки гороха, а Дэви мастерил лодочки из стручков, к которым приделывал мачты из спичек с крошечными парусами из обрывков бумажек. Тем временем Энн поведала Марилле о замечательном письме, которое она только что получила:
— Представляешь, Марилла! Я получила письмо от Присциллы, и она пишет, что миссис Морган уже здесь, на острове, и что если в четверг будет хорошая погода, они приедут к нам в гости около полудня, проведут у нас несколько часов, а вечером отправятся в Белые Пески. Там в гостинице остановились друзья миссис Морган из Штатов. Марилла, мне просто не верится, что я своими глазами увижу знаменитую писательницу!
— Я уверена, что миссис Морган такой же человек, как и все, — возразила Марилла, хотя в глубине души тоже была взволнована предстоящим визитом. — Значит, они будут у нас обедать?
— Да, Марилла, и я хочу весь обед приготовить сама. Мне хочется что-то сделать для женщины, написавшей «Розовые бутоны», — ну хотя бы приготовить для нее обед. Ты мне позволишь?
— Господи, невелико счастье — париться у горячей плиты в разгар июля! Да ради Бога, готовь все сама.
— Спасибо, Марилла! — воскликнула Энн, словно та только что оказала ей огромную услугу. — Я сегодня же составлю меню.
— Только очень-то не заносись, — предупредила ее Марилла, испугавшись слова «меню». — Задумаешь что-нибудь особенное, а оно вдруг и не получится.
— Да нет, я не собираюсь готовить ничего такого, что мы обычно не готовим на праздники, — заверила ее Энн. — Хотя у меня порой ветер в голове гуляет, несмотря на мои семнадцать лет и учительское звание, но не до такой же степени. Мне хочется, чтобы все было вкусно и красиво подано… Дэви, не оставляй свои стручки на лестнице — кто-нибудь поскользнется и упадет… Для начала я подам легкий суп — у меня ведь очень хорошо получается луковый суп-пюре — и зажарю пару кур. На это пойдут два белых петушка. Я их очень люблю, и они совсем ручные. Помнишь, как мы с ними нянчились, потому что они только и вылупились у нашей серой курочки? Но все равно их рано или поздно придется принести в жертву, а уж более достойного случая и придумать невозможно. Только я не могу сама их зарезать, Марилла, даже во имя миссис Морган. Придется попросить Генри Картера.
— Хочешь, я сам отрублю им головы? — предложил Дэви. — Если только Марилла будет держать их за ноги. Мне ведь придется взять топор в обе руки. Они ужасно смешно бегают по двору без голов…
— А еще я приготовлю зеленый горошек, бобы и картофельное пюре, салат, а на десерт испеку лимонный кекс со взбитыми сливками, а потом подам кофе с сыром и бисквитный торт. Кекс и торт я приготовлю завтра. И поглажу свое белое платье. Да, надо сказать Диане, она тоже захочет погладить свое. Героини миссис Морган почти всегда одеты в белые муслиновые платья, и мы с Дианой давно уже решили, что если нам когда-нибудь придется с ней встретиться, мы тоже наденем белые муслиновые платья. Это будет такой изящный комплимент, правда?.. Дэви, милый, не надо засовывать шелуху в щели пола… К обеду позовем мистера и миссис Аллан и мисс Стэси — им всем страшно хочется познакомиться с миссис Морган. Как удачно, что она приехала, когда мисс Стэси в Эвонли… Дэви, милый, не надо пускать свои кораблики в бочке с водой, лучше это делать в желобе от колодца в поилке… Ой, хоть бы в четверг Бог дал хорошую погоду! Но я надеюсь, что будет хорошая — раз дя-Дя Эб вчера приходил к мистеру Гаррисону и предсказал на четверг проливной дождь.
— Да, это верный признак, — согласилась Марилла. Вечером Энн побежала на ферму Барри рассказать Диане о предстоящем визите. Та тоже пришла в неописуемое волнение, и девушки, качаясь в гамаке, натянутом между двух ивовых деревьев в саду Барри, долго обсуждали, что и как надо будет сделать.
— Энн, пожалуйста, позволь мне помогать тебе готовить обед! — взмолилась Диана.
— Конечно, позволю, — великодушно согласилась Энн. — И я хочу, чтобы ты помогла мне украсить дом. Гостиная должна просто утопать в цветах… А на стол мы поставим огромную вазу роз. Ох, надеюсь, все пройдет благополучно. Героини миссис Морган никогда не садятся в лужу и никогда не теряют присутствия духа, у них прекрасные сдержанные манеры, и все они замечательные хозяйки. Такое впечатление, что они уже рождаются хорошими хозяйками. Помнишь Гертруду из «Счастливых дней в Эджвуде»? Она вела дом и готовила для своего отца, когда ей было всего восемь лет. А я в восемь ле не умела ничего делать — только нянчить детей. Так хочется, чтобы у миссис Морган сложилось о нас хорошее мнение. Я уже столько раз представляла, какая она из себя, что она мне скажет и что я ей отвечу… Меня очень беспокоит мой нос. На нем опять выступили все семь веснушек. Это после пикника нашего общества, когда я ходила по солнцу без шляпы. Может, мне надо, наоборот, быть благодарной судьбе, что их только семь и что от не расползлись по всему лицу, как бывало в детстве, не все-таки жаль, что они появились как раз сейчас… У всех героинь миссис Морган молочно-розовая кожа. По моему, веснушек ни у одной нет.
— Да их не очень-то видно, — утешила ее Диана. — Потри их на ночь лимонным соком.
На следующий день, в среду, Энн испекла кексы и торт, привела в порядок белое платье и протерла мокрой тряпкой всю мебель во всех комнатах. Этого можно было уже и не делать, поскольку Марилла всегда содержала Грингейбл в идеальном порядке и чистоте. Но Энн считала, что в доме, который почтит своим присутствием Шарлотта Морган, не должно быть ни единой пылинки. Она даже вычистила кладовку под лестницей, куда складывали всякий ненужный хлам, хотя вероятность того, что содержимое кладовки предстанет взгляду миссис Морган, равнялась нулю.
