Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты
37
Отец снова был на своём тайном стадионе. На этот раз там играли в хоккей. Когда отец прибыл на место, шла последняя треть игры, и команда соперника вела со счетом 20:0. Игроки команды отца вяло катались по площадке, используя клюшки не для того, чтобы колотить ими по шайбе, а чтобы опираться на них, а тренер рыдал.
— Только без паники! — успокоил их отец. — Сейчас я выйду на лёд. И победа будет за нами!
— О! — обрадовался тренер. — Это ты, Хейно! Как здорово, что ты появился. Но времени остается мало, всего-то десять минут. Неужели ты успеешь за это время забросить двадцать шайб?
— Да я хоть триста смогу! — заявил отец. Он обул ботинки с коньками и приказал тренеру:
— Отзови всех ребят на скамейку, пусть отдохнут, а я сыграю за себя и за тех парней. Не хочу, чтобы кто-то путался у меня под ногами!
— Как это? — ужаснулся тренер. — Ты один против всей пятерки?
— Разумеется, — ответил отец. — И убери из ворот нашего вратаря, видишь, как он устал. Пусть отправляется домой спать. Я обойдусь и без вратаря.
Произвели замену. Вся команда отца устало плюхнулась на скамейку, и вратарь тоже покинул ворота, в которые ему успели накидать двадцать шайб, и огорченно заскользил к бортику. И вот на лёд вышел отец.
На нём был обыкновенный пиджак, на шее галстук, а на голове шляпа.
Зрители взвыли от восторга.
— Хейно! Это сам Великий Хейно! Да здравствует Хейно Серебряный конёк!
Его так прозвали потому, что коньки отца были сделаны из чистого серебра и сверкали в лучах прожекторов.
Игроков соперника пробрала дрожь, и их вратарь закричал:
— Не хочу больше стоять в воротах! Отпустите меня домой!
Но его не отпустили. Судья свистнул — и игра возобновилась.
Но это была совсем не та игра, что прежде! Соперники даже не мечтали коснуться шайбы — она словно прилипла к клюшке отца, и прежде чем кто-нибудь успел хотя бы чихнуть, отец промчался через всю площадку и забил гол.
— Ура! — закричали зрители и начали кидать шапки в воздух. — Задай им жару, Хейно Серебряный конёк!
И отец показал, на что он способен. Едва шайбу вводили в игру, как вратарь соперников сразу должен был выгребать её из своих ворот. Вот счёт 10:20, вот 20:20, а вот и 40:20 в пользу команды отца.
Отец успевал не только забрасывать шайбы, но и демонстрировать своё умение кататься на коньках. Он делал прыжки, катился на одной ноге, крутился как волчок. Публика от восхищения запела.
Когда прозвучал финальный свисток, счёт был 100:20, а в сетке ворот соперника зияли дырки — так часто и с такой силой влетала туда шайба. Вратарь соперников лежал на льду в обмороке, а их тренер рвал на себе волосы и посыпал ими лед.
Команде отца вручили золотые медали, и отцовская медаль была в десять раз больше остальных. А вдобавок на лёд выскочил какой-то старик и закричал:
— Господин Хейно Серебряный конёк! Вы стали чемпионом мира по фигурному катанию! Никто не прыгает лучше вас, а в катании на одной ноге вы несравненны!
И отцу повесили на шею ещё одну золотую медаль.
Под восторженные возгласы народа отец покинул стадион. Он влез в свою машину, купил в киоске газету и поехал домой.
В газете была напечатана какая-то очень странная новость. Отец долго читал и перечитывал ее, прежде чем поверил.
38
В газете было написано, будто за городом видели огромное, величиной с дом, неизвестное животное. На людей оно пока что не нападало, но выглядело опасным, так как злобно рычало и шипело. Некий охотник стрелял в это животное, но пули не причинили ему вреда, так как его тело было с ног до головы покрыто железными шипами, которыми зверь разбивал оконные стекла и протыкал шины автомобилей. Людей предупреждали, чтобы они соблюдали осторожность и не гуляли в одиночку за городом. А также их просили немедленно сообщить, если страшилище где-то объявится вновь.
Отец покачал головой.
— Ну и времена пошли! — прошептал он. А затем собрал семью, чтобы предупредить об опасности.
— В жизни не слышала ничего подобного! — удивилась мать. — Громадное неизвестное животное! Прямо как в американских фильмах! Может, оставить детей дома? Чего доброго, это чудовище забредёт во двор школы или детского сада!
— Вот было бы здорово! — мечтательно сказал Сийм.
— Мы бы увидели, что это за животное величиной с дом. Дома-то разные бывают. Хотелось бы знать, с девятиэтажный дом это чудовище или только с пятиэтажный.
А Сирли нашла в газете другую новость, которая заинтересовала её больше этой, и воскликнула:
— Господи! Мой спасатель приезжает в наш город! Уже в четверг! Как клёво!
— Может, эта скотина величиной с дом и есть твой спасатель? — пошутил отец. И расхохотался. Но Сирли не сочла эту шутку уместной и с оскорблённым видом ушла во двор.
Но едва она вышла во двор, как завидела приближающегося господина Баранна. Сирли вспомнила написанное ею письмо, которое всё ещё торчало из почтового ящика господина Баранна, ей стало страшно, и она заторопилась домой.
— Господин Баранн возвращается! — прошептала она на ухо Сийму.
Сийм как раз ел блины. Он радостно схватил нож и вилку и начал звякать ими друг о друга, как пират.
— Вот теперь он прочитает! — пробормотал он с набитым ртом.
— Что он прочитает? — спросила мама.
— Про страшилище с шипами на спине, — поспешно ответила Сирли. — В почтовом ящике у него газета, я видела.
Она подмигнула Сийму, чтобы тот молчал и не проболтался старшим, какую свинью они подложили господину Баранну.
Сирли не соврала, господин Баранн действительно выписывал газету. Он достал её из ящика. Какая-то бумажка упала на пол; господин Баранн подобрал её. В коридоре он читать не стал, а поднялся на лифте, который сегодня работал исправно, вошёл в свою квартиру и надел очки.
Мгновение спустя он бросил листок на стол и завопил, как страшилище величиной с дом.
— Какая глупость! Змея в водосточной трубе! Чёрт — водитель троллейбуса! — злился он. — Кто посмел мне написать такую чушь! Уж не полоумный ли дворник? Или дети? Ну я им покажу! Пойду и пожалуюсь на них. Но сначала погляжу, что нового пишут в газете.
Господин Баранн относился к газетам с почтением. Он вычитывал в них о грабежах и автомобильных авариях, а потом переносил все эти ужасы в свои книги. И теперь он с интересом стал изучать газету. Но уже от первой заметки его глаза на лоб полезли.
Господин Баранн прочитал о гигантском существе. Это напоминало сказку, но было напечатано в газете чёрным по белому, а господин Баранн считал, что газеты никогда не лгут. Газетам он верил. Следовательно, ужасное неизвестное животное в самом деле существует!
Он несколько раз перечитал заметку, затем взял письмо Сирли и заново прочитал его. Господину Баранну пришла мысль, что если существует описанное в газете чудовище, то отчего бы змее не спрятаться в водосточную трубу, а чёрту не водить троллейбус. Может, это и не шутка?
— В мире много зла! — сказал он самому себе и призадумался. Особенно тревожил его троллейбус. Как убедиться в том, что водитель не чёрт?
— Буду входить в троллейбус через переднюю дверь, — решил господин Баранн. — И смотреть, есть ли у водителя рога на голове. Если есть, сразу выскакиваю из троллейбуса!
Водосточной трубы господин Баранн не опасался, так как никогда не подходил к ней. Описанный в газете зверь был так велик, что его можно заметить издали и вовремя спрятаться.
Господин Баранн почувствовал себя в безопасности и продолжил сочинять свою книгу. Он написал, как Пеэтер купил себе собаку, и та собака тотчас откусила ему ногу и убежала с ногой Пеэтера. Господин Баранн был очень доволен, что сумел придумать такую страшилку, и довольно потирал руки.
39
Возвращаясь из школы, Сирли зашла в детский сад за Сиймом.
— Представляешь? — сказала она. — У нас в школе все девчонки только и говорят, что о пляжном спасателе Билле. Мы все пойдем поглядеть на него и попросим автограф!
— Что за штука этот автограф? — не понял Сийм.
— Ну это его имя! Он должен будет написать на бумаге своё имя и отдать мне.
Сийм подумал и обрадовался:
— А мы бросим эту бумагу в почтовый ящик господина Баранна! Господин Баранн прочитает имя спасателя, решит, что это он бросил, и пойдет ругаться. И мы увидим в телике, как он в этом сериале кричит на спасателя.
— Дурак! — презрительно сказала Сирли. — Господин Баранн никогда не попадёт в сериал, потому что его снимают в Америке! И я не позволю бросить автограф в его почтовый ящик. Наоборот, я буду беречь его как зеницу ока. Положу в свою шкатулку с сокровищами и никому не позволю к нему прикоснуться!
