Михаил Самарский - Зов памяти
– Вот сволочи, – процедил Лёха, – столько народу положили.
– Да, это была, конечно, страшная катастрофа. После Великой Космической войны на планете осталось пять государств-континентов. Вооружённые силы есть только планетарные, они подчиняются Председателю Высшего совета, который одновременно является и верховным главнокомандующим планеты Земля. Евразия после войны была переименована в Росазию. Возражений от других государств не поступало, поскольку все понимали: Россия в который раз спасла их от полного уничтожения. Бывшие отдельные государства стали автономными национальными областями в составе России, а Китай – союзной республикой. Вот такая история.
– Круто! – восхищённо воскликнул Лёха. – Россия-матушка и в этот раз не подвела.
Тем временем «спасатели» подошли к подножью горы.
– Ну, писатель, командуй, – обратился Кирилл Андреевич к Димке. – С чего начнём поиски?
– Нужно подниматься вверх, – ответил Димка. – Там наверху будет расщелина. В неё и свалился Матвей.
– Ок! – кивнул профессор. – Поднимаемся. Ребята, осторожно, смотрите под ноги. Если Матвей упал в расщелину, то и любой из нас может туда загудеть! Предельная внимательность, друзья!
Первая расщелина ничего не дала, никто не отозвался. Профессор с Яром определили, откуда здесь взялись многочисленные расщелины. Это всё те же последствия землетрясения, из-за которого саморасконсервировалась пещера и приобрели второе дыхание семь человек и одна собака.
Спасатели поднялись до середины склона, и вдруг перед их глазами предстала потрясающая картина: со склонов книзу шли ровные блестящие металлические пластины. Гора представляла собой огромную шапку, похожую на шапку Мономаха, украшенную блестящими полосками.
– Ну и дела! – ахнул Кирилл Андреевич. – Это ещё что за чудо света?
– Это антенна, – сказал Яр. – Мы такие установили на Марсе. Слышали о вулкане Олимп?
– Да, конечно! – подтвердил профессор. – В двадцать первом веке у нас были его фотографии.
– Мы его тоже используем как антенну, – сказал Яр.
– Но если мне не изменяет память, – вспомнил Кирилл Андреевич, – марсианский Олимп высотой более двадцати километров. По сравнению с ним, наша гора – так, горка для санок зимой.
– Видимо, тем, кто всё это соорудил, достаточно, – заметил Яр. – В любом случае, такие приборы зря не сооружают. Тут нужно разобраться. Давайте сначала найдём нашего Матвея, потом подумаем, что со всем этим делать.
– Тихо, – Кирилл Андреевич приставил указательный палец к губам и повторил: – Тихо! Слышите?
Все замерли. Через мгновение стал слышен слабый звук. Это был голос Матвея. Он, видимо, услышал разговоры людей и стал кричать.
– Жив, курилка! – Кирилл Андреевич радостно потёр друг о дружку свои ладони и снова обратился ко всем: – Ребята, прошу вас, осторожнее, не свалитесь сами в расщелину. Внимательно смотрите под ноги.
– Матвей, – громко крикнул Лёха, – держи нос бодрей! Мы здесь!
Откуда-то донеслось: «Барин, я здесь!»
– Вот чудо гороховое, – рассмеялся Алексей, – в яме сидит и всё равно барином погоняет.
Спустя несколько минут нашли расщелину с охотником. Тут уже голос Матвея был слышен отчётливо.
– Мотя, – крикнул ему Алексей, – лови верёвку!
– Ловлю, барин, кидай! – радостно закричал в ответ Матвей.
Через полчаса Матвей сидел на траве и радостно улыбался. Он глазам своим не верил, что все эти люди пришли его спасть. Неожиданно он встал на колени и начал всем кланяться. К нему подошёл Кирилл Андреевич, взял его за руку и приподнял с земли.
– Это лишнее, Матвей, – поклоны давно отменили. – Вставай, вставай, брат! Пошли домой, небось, проголодался?
– Есть такое дело, живот к спине прилипает! Спасибо вам, люди добрые, – Матвей едва снова не бухнулся на колени, но его ловко подхватил Алексей.
– И чего ты там забыл? – спросил Лёха. – Как ты туда попал?
– Увлёкшись, барин, – развёл руками Матвей. – За козой бежал, не заметил эту дыру. Так испужался, так испужался!
– Коза поумнее тебя оказалась, – хмыкунл Лёха. – Перепрыгнула яму, а ты…
– Я всё равно её поймаю, вот увидите! – пообещал Матвей. – Не будет такого, чтобы коза умнее Матвейки была.
Все дружно рассмеялись. Прежде чем отправиться в обратный путь, профессор осмотрел неудачливого охотника, ощупал ноги, руки, спину. Обнаружив на спине ссадины, он открыл бутылку с коньяком и аккуратно с помощью носового платка обработал их.
– Ай! – вскрикнул Матвейка. – Щиплет!
– Потерпи немного, – Кирилл Андреевич подул на спину, – сейчас пройдёт.
Спустя несколько минут Матвей заулыбался.
– Прошло? – спросил Кирилл Андреевич.
– Слава богу, – перекрестился Матвей.
– Нигде больше не болит, не стреляет? – спросил он.
– Да вроде цел, – подал плечами Матвей. – Там узко, я когда вниз падал, хватался за стенки. А внизу красиво.
– В каком смысле, красиво? – удивлённо спросил Кирилл Андреевич. – Там разве не темно?
– В самом низу есть окошко, круглое такое. Светло там.
– Где там? – опешил профессор.
– За окном! – сказал Матвей. Я стучал-стучал, да нет там никого.
– Постой, – профессор не понял. – Ну-ка ещё раз. Что за окно? Что за ним? Расскажи подробно, что ты видел в это окно?
– Ну… там такие… как бы саваны. Я сначала даже подумал, что на тот свет попал.
– Что за саваны? – раскрыл рот профессор. – Ты точно знаешь, что такое саван?
– Да кто ж его не знает, барин! Белый такой, у нас усопших таким укрывают.
– И много их там? – спросил Кирилл Андреевич. – Этих саванов?
– Много! – закивал Матвейка. – Всё в белом. И гробы.
– Слушай, Матвейка, – Лёха слегка ударил мужика в плечо, – а крыша у тебя случайно не съехала, пока ты в яме сидел?
– Не понял, барин, о какой крыше ты говоришь? Нет там никакой крыши, только окно, такое круглое, – Матвей показал с помощью рук кольцо, вот такое!
– Или с голодухи несёт всякую чушь! – покачал головой Лёха.
– Да я привыкший, – махнул рукой Матвей. – Я когда нашему Гривастому ногу сломал, так меня барин пять суток держал без еды в чулане. А потом ещё тридцать плетей назначил. И ничего!
– Вот бы твоему барину в бубен настучать! – сжал кулак Лёха и потряс им в воздухе.
– В какой бубен? – переспросил Матвей.
– По башке, в смысле! – пояснил Алексей.
– Не-не-не! – замахал Матвей. – Я там сам был виноват, Гривастый это любимый конь барина. А я залез на него, поскакать захотелось. А он, дурень, видать, спужался, да как прыгнет через ограду, и не рассчитал, ну и сломал ногу…
– Так ты ещё у нас и жокей? – съязвил Лёха.
– Я таких мудрёных слов не знаю, ваша светлость, но барин у нас хороший…
– Посмотрите на него, люди, – зацокал языком Москворецкий, – его в чулан посадили, голодом морили, кнутом отходили, а он их защищает. Ты чего, Мотя?
– Алексей, погоди, – остановил профессор, – дай я побеседую с Матвеем. Потом подискутируете.
Они вместе с Матвеем подошли к расщелине, тот что-то ещё долго рассказывал, жестикулировал. Профессор и Яр внимательно его слушали. Затем приняли решение сегодня, поскольку уже вечерело, идти домой, а завтра вернуться на гору. Кирилл Андреевич поинтересовался у Димки, не вспомнил ли он продолжение своего романа. Получив отрицательный ответ, профессор сказал, что завтра они тут устроят самые настоящие раскопки.
Глава 8
Домой все шли и весёлые, и уставшие одновременно. Так часто бывает, когда предчувствуешь какое-то новое событие. По дороге домой Кирилл Андреевич поинтересовался у человека из будущего:
– Яр, пока Алексей не занял ваше внимание, хочу спросить у вас: как там в тридцать первом веке наш университет поживает?
– Вы имеете в виду МГУ имени М.В. Ломоносова? – уточнил Ярослав.
– Да, конечно! – подтвердил Кирилл Андреевич.
– Думаю, мой ответ вас порадует, профессор, – улыбнулся Яр, – Московский университет является, во всяком случае, являлся в моё время, – поправил он сам себя, – одним из ведущих университетов планеты. В тридцать первом веке МГУ являлся единственным университетом в мире, в собственности которого были различные сооружения, лаборатории, исследовательские центры не только на Земле, но и на Луне, и на Марсе.
– Что вы говорите! Аж дух захватывает, – покачал головой Кирилл Андреевич и спросил: – А из наших зданий что-нибудь осталось? Имею в виду из двадцатого, двадцать первого веков?
– Кое-что сохранилось, – ответил Яр. – Мы оставили, как памятники архитектуры, Главное здание на Воробьёвых горах, Интеллектуальный центр – Фундаментальную библиотеку, «Шуваловский», «Ломоносовский» корпуса и ещё ряд зданий. Фактически, сейчас это комплекс-музей под открытым небом.
– А где же проходит обучение студентов? – удивлённо спросил профессор.
