Владимир Добряков - Король живет в интернате
— Идемте, девочки! — дернула она головой.
Митяй тигриным прыжком подскочил к двери и загородил выход.
— Нет, стой! — прошипел он. — Ты почему поставила двойку?
— Отойди, — спокойно промолвила Светлана.
— Я спрашиваю, почему поставила двойку?
Андрей пока не вмешивался. Сжав губы, смотрел недобрым взглядом на Светлану. Конечно, непорядки нашли, но ставить двойку?! Это слишком. Похоже на месть ему. В душе закипала злость.
— Пропусти ее, — кривя губы, сказал он Митяю. — Дай дорогу… командирше!
Светлана вскинула голову.
— Что ты сказал?
— Что слышала! — И, не в силах сдержаться, добавил: — Много воображаешь. Как же, директор в приказе ее отметил! Бригадир маляров! Не столько, поди, мазали, сколько мешали. А тоже, рабочие! Нос кверху!
— Знаешь… — Тонкие ноздри Светланы вздрагивали. — Знаешь… Ты просто глуп!
Она пулей выскочила в коридор, но тут же вернулась.
— Завтра опять будете дежурить. И если будет грязно, снова поставим двойку. И доложим директору!
Она ушла, Митяй плюнул на чистый пол и рявкнул:
— К черту! Хватит! Больше я не дежурный!
У березки
После уроков Светлана достала из парты толстенную библиотечную книгу «Хождение по мукам» и вышла во двор. Погода стояла ясная, тихая — лишь на верхушках деревьев чуть шевелились сухие, будто уснувшие листочки. Она села на теплую, нагретую солнцем лавочку возле пруда и с удовольствием раскрыла книгу.
Зачитавшись, она совсем не заметила Андрея и его рыжего приятеля, шедших прямо к ней. Вообще-то они направлялись к школьному саду. Но по дороге приятели увидели Светлану и нарочно свернули в ее сторону. Очень уж Митяю хотелось отыграться за утреннее поражение. Когда Светлана их увидела, они стояли прямо перед ней.
— Гуляете! С книжечкой! — ядовито пропел Митяй. — Мечтаете, как бы завтра еще поставить двоечку… А мы, — он стрельнул в нее рысьими глазами, — плевали на твои двойки с высокой колокольни! В третий раз никто не заставит нас дежурить! Не надейся?
И Андрей хриплым голосом бросил ей:
— Думаешь, не знаю — отчего взъелась? Мстишь! Нет, скажешь? Это за ту летнюю историю, с папиросой. Факт. Эх ты, оса кусачая! Старые счеты сводишь!
Дрогнули уголки губ Светланы, расширились в изумлении глаза, перехватило дыхание. Только и смогла — промолвила тихо и жалобно:
— Как вам не стыдно. Это же подло. Подло! — Она вскочила с лавочки и быстро пошла от них прочь.
Андрей хмуро, исподлобья смотрел ей вслед. Молчал. Митяй пустился было хвастливо уверять, что они здорово сбили спесь с этой упрямой девчонки, не будет теперь задаваться, но вдруг увидел, что садовая калитка открыта и куча мальчишек собирает под яблонями паданцы.
— Бежим! — крикнул Митяй и стремглав помчался к калитке.
Андрей не двигался с места. Если бы Светлана стала ругаться с ними, негодовать, шуметь, — это бы не удивило. Но ее короткое, жалобное «Это же подло. Подло!» почему-то оставило на душе такой горький осадок, что было не до яблок, не до Митяя. Видно, очень обиделась — идет быстро, головы не поднимает. Но куда она? Миновала школьный корпус и направилась… к выходу. Куда? Зачем? Скоро же обед. Беспокойным червячком шевельнулось любопытство. Он тоже поспешил к выходу. Поспел вовремя. Светлана повернула не к трамваю, а в глухую улочку направо. Андрей недоумевал: зачем ей туда? Ни магазина там, ничего интересного нет. Пять-шесть домишек, за ними — мелколесье, овраг, а там и до настоящего леса рукой подать.
В улочке прятаться было негде, и, вздумай Светлана оглянуться, она бы могла заметить идущего за ней Андрея. Зато когда последний дом остался позади и начались кусты да редкие осинки, березки, ему уже нечего было бояться.
Худенькая фигурка девочки в коричневом платьице, ее смуглые ноги все мелькали и мелькали среди деревьев, и Андрей все больше удивлялся: куда она направилась? Вон и овраг начинается. Неожиданно Андрей увидел, что Светлана уже не идет, а стоит на месте. И он остановился, пригнулся за кустом, смотрит. Девочка стоит у самого обрыва, возле тронутой позолотой березки. Она обхватила тонкий белый стволик обеими руками и стоит не шевелясь. Ой, нет, кажется, вздрагивают ее плечи. И еще ниже клонится русая голова. Плачет? Да, плачет.
Сколько так прошло времени — Андрей не мог бы сказать. Потом Светлана села у обрыва. Она уже не плакала.
Прячась за кустами, Андрей стоял подавленный. Потом медленно пошел назад, не оглядываясь, не боясь, что Светлана его увидит. Вернулся как раз к обеду.
Андрей ел борщ и не замечал — вкусен ли он, горяч ли. Митяй показывал набитые яблоками карманы и хвастался, хлопая себя по животу:
— Как мед яблочки! Пять штук слопал!.. Но на меня не рассчитывай. Проболтался неизвестно где…
Андрей не слушал его. С тревогой поглядывал на соседний стол. Светлана немного опоздала. Сидела тихая, печальная, и у Андрея, украдкой смотревшего на нее, кусок застревал в горле.
Пообедав, Митяй, как всегда, подобрел. Выбрал яблоко побольше и протянул Андрею:
— Ладно уж, бери.
Андрей обтер рукавом яблоко и, не глядя на дружка, хмуро сказал:
— Завтра придется еще раз подежурить.
— Чего? — Митяй так и застыл от изумления.
— Снова, говорю, дежурить будем.
— С ней толковал? — в упор спросил Митяй.
— Вот еще! Выдумаешь! Просто нечего нам лезть в бутылку из-за такого пустякового дела. Сам знаешь старшего воспитателя — зверь! И к директору затаскают. Так и быть отдежурим — не развалимся.
— Ну, ладно! — будто бы про себя сказал Митяй. — Я им покажу!
Кому угрожал Митяй — Андрей не понял. Выяснилось это вечером, когда все собрались в спальне. Выглянув в коридор не видно ли дежурного воспитателя, — Митяй плотно прикрыл дверь, подошел к столу и зловещим голосом сказал:
— Слушайте, вы! Что думаете, мы с Королем будем целую неделю дежурить по вашей милости? Грязь за вас чистить?..
И Митяй устроил такой разнос — за семечки, за арбузные корки, за простыни, что никто и пикнуть не посмел.
— Если это повторится еще раз, — Митяй постучал кулаком по столу, — пеняйте на себя! Поняли? — Заканчивая, он даже не сказал любимого словечка «порядочек!» — настолько это была серьезная и деловая речь.
Утром никто не ушел из спальни до тех пор, пока не были вытряхнуты простыни, не заправлены самым тщательным образом кровати. Дима Расторгуев не пошел в столовую — остался помогать дежурным.
Выскребли все, что только было возможно. Ничего не упустили. Взгромоздив стул на стол, Андрей залез под самый потолок — вытереть пыль с абажура.
На этот раз члены санитарной комиссии ни к чему не придирались. Они сразу увидели, что порядок в спальне идеальный и недостатков сегодня не найти. Походили для виду по комнате, заглянули туда, сюда. Светлана, не проронившая ни слова, ни разу ни на кого не взглянувшая, молча поставила в тетрадке «5», и девочки удалились.
Глядя им вслед, Митяй весело подмигнул и хлопнул Диму по плечу:
— Пятерочка! Тепленькая!
— Ну вот, — улыбнулся Дима. — Сразу бы как следует поработали — и никаких хлопот.
Двойки, двойки
За чистоту в спальне они наконец получили заслуженную пятерку, но все же на общешкольной линейке их класс отметили как один из самых отстающих по дежурствам.
Линейки теперь проводились в школе чуть ли не ежедневно. О чем только не говорилось на них! В классах, особенно в новых, низка дисциплина и успеваемость. Воспитанники не берегут имущество и носильные вещи. За полторы недели разбито 103 стакана. Кое-кто успел порвать куртки и штаны. А если бы собрать все потерянные пуговицы и, ради смеха, пришить их к одной рубахе, то на ней не хватило бы для этого места. А как воспитанники едят! Кусков хлеба и огрызков яблок под столами не сосчитать. А послушать, что делается в некоторых спальнях после отбоя — смех, разговоры, возня.
Целый переполох был в школе из-за пропавшего второклассника. Позавтракал вместе со всеми, а потом исчез. Хватились его в классе. Воспитатели с ног сбились, искали до самого обеда. Обшарили всю территорию интерната, ближние улицы, звонили в милицию. Наконец поехали к нему домой, почти на другой конец города. Но и там его не оказалось. А только вышли из дома, смотрят — идет навстречу. Идет и улыбается.
— Ты почему, — говорят, — ушел без спроса?
А он погладил голубя за пазухой и говорит:
— По голубям соскучился.
И еще на каждой линейке шел разговор об успеваемости. Ох, эти двойки, двойки! В классных журналах и дневниках они появлялись, как грибы после теплого дождя. Особенно отличился седьмой «Б». Здесь лишь немногие могли похвастаться, что не принадлежат к позорному племени двоечников.
Была двойка и у Андрея — по английскому, а Митяй успел за это время, как он выражался, «схватить три пары». Однако это не повлияло ни на его аппетит, ни на общее состояние духа. Можно было подумать, что Митяй даже гордился своими двойками. Во всяком случае, к лучшим ученикам класса — Лене Куликову и Диме Расторгуеву — он относился с пренебрежением: дескать, мне на вас, отличники и пай-мальчики, даже смотреть скучно. Особую неприязнь он высказывал к Лене, которого уже четырежды вызывали к доске, и каждый раз он получал пятерки. Когда Леня своим тоненьким голоском толково и обстоятельно отвечал урок или, сжимая мел в маленьком кулачке, уверенно решал на доске задачу, Митяй, глядя на него вприщурку, с презрением цедил сквозь зубы:
