Геннадий Блинов - Операция «Бременские музыканты»
— С такой работой и погореть можно. Зачем высоко поднимаешь? Вот, смотри…
И он часто-часто затяпал, чуть приподнимая тяпку.
У Севки сразу дело пошло лучше. Скоро он догнал звеньевого. Игорь опередил мальчишек метров на пять. Но он вырывал почему-то только осот и молочаи. Алька крикнул:
— Игорь, брось фокусничать! Мы за тебя доделывать не будем.
Капитан что-то сунул в карман и бодро ответил:
— Не беспокойтесь!
Из кармана у него торчал носок.
— Уж не вместо ли платка им вытираешься? — спросил Севка. А пот и вправду катился по лицу, ел глаза. Игорь приложил палец к губам:
— Молчок!
Он вытащил носок из кармана и надел на руку.
— Понял? Вместо рукавицы. Руки не колет. Думать надо! Сначала не разгибаясь вырываю осот, потом делаю три прыжка к тяпке, хватаю ее и начинаю рыхлить.
Севка расшнурил кед и снял носок. Теперь колючки не были страшны. Он задумался. Как же так получается? Дело они делают общее, и «секрет» от ребят скрывать нечестно.
Звено стало работать по методу Игоря. Оно так рванулось вперед, что Соловей непонимающе посмотрел на «Лесных братьев» и от удивления даже потер глаза. Потом стал на колени. Казалось, Соловей готов был выдергивать сорняки зубами, но догнать соседей все равно не мог. Ванечка начал срубать осот тяпкой, но вожатая захватила его за этим занятием и пристыдила. Скрипка сел на кучу сорняка и рассматривал пальцы. И хотя Скрипка хотел отдубасить Севку на берегу, ему стало жалко музыканта. Он ведь и вправду не сможет играть. Струны — это не барабанные палочки.
— Хлопцы, — сказал Севка своим мальчишкам. — Давайте поделимся «секретом» носков?
— Валяй, — согласился Игорь. — Теперь все равно мы им покажем хвост.
Как только Скрипка увидел на Севкиной руке носок, сразу же понял, в чем дело. И быстро сбросил свои ботинки. На правую руку он надел оба носка.
— Так-то жить можно, — обрадовался Скрипка.
Скоро обувь сняли остальные музыканты. Соловей одной рукой стягивал носок, другой выдергивал корень молочая. Он еще надеялся на победу и дорожил каждой секундой.
Но «Лесные братья» выиграли время, когда решили пропалывать капусту не по ходу грядки, а поперек. И захватили приличную полоску. Музыканты, не разобравшись, увидели, что соперники опередили их, и запаниковали. На этой психологической атаке Алькино звено выиграло несколько минут.
Если бы не Соловей, оркестранты, может быть, совсем отказались от соревнования. Уж очень у них были кислые физиономии. Но Соловей настойчиво подвигался вперед. Музыканты вздохнули и взялись за тяпки.
Девчонки тоже отстали от «Лесных братьев».
— Копуши, — сказал Алька. — Неужели духачам поддадутся?
Чтобы такого не случилось, звено, ради чести отряда, послало Капитана к девочкам. Пусть передаст опыт. Только не симулирует.
— Братцы, поверьте слову моряка… — начал было Капитан, но тут же осекся.
Обратно Игорь примчался сломя голову.
— Опыт передан! — отрапортовал он.
Девочки, используя советы Капитана, сразу сделали ощутимый бросок. Разноцветные носочки и белые панамки на их руках так и мелькали.
К мальчишкам подошла вожатая и спросила:
— Может, помочь?
Звено, не отрываясь от дела, наотрез отказалось от помощи. Пусть вожатая помогает слабакам. А «Лесные братья» еще посмотрят, кто кого перегонит. Они еще покажут музыкантам, почем фунт лиха.
Клара Сергеевна сказала:
— Конечно, вы победители. Каждому видно.
— Это почему видно? — заинтересовался Алька.
Все дело, оказывается, в том, что звену не с кем соревноваться. Нет достойных соперников. Девочки безнадежно отстали. Ребята из соседнего лагеря тоже. Потому что они слабее. У них меньше смекалки. А у «Лесных братьев» опыт. Вот если бы такое же сильное звено поставить рядом с ними…
— Игорь, — поманил звеньевой Капитана. — Валяй к музыкантам, делись опытом, чтобы потом не говорили, что нечестно. А то они только на кулаках сильнее.
Игорь потрогал синяк и сказал:
— Ищи дурака. Я еще жить хочу.
К музыкантам согласилась пойти вожатая.
Музыканты приободрились. Клара расставила их по-новому и сама взяла тяпку.
Звено так увлеклось работой, что слишком поздно заметило Соловья. Он догнал соперников. Девочки тоже наступали на пятки «Лесным братьям».
— Отдохните, — предлагали они.
Добавочка хватал сорняк обеими руками и, выполов небольшую полоску, мчался к тяпке. Оказалось, Петька — прирожденный спортсмен. И живот ему ничуть не мешает.
Алька брал смекалкой. Он не возвращался за тяпкой, потому что та всегда была рядом с ним. И пока Петька прыгал назад, Алька шел за ним и рыхлил почву.
Результат соревнования оказался совсем неожиданным. Все три группы почти в одно время подошли к концу полосы.
— Ура победителям! — закричала вожатая.
— Ура! — закричали девочки.
Глава 11, об уроках по плаванию и о том, как речной пират Врунгель и барабанщик Ванечка стали почти друзьями
Разведчики напрасно ждали своих. В тот день остальные музыканты так и не появились в Нижнем Осколе. Вечером Соловей подошел к Катьке и предупредил ее:
— Мы вынуждены еще раз переночевать в школе. Но смотрите, если что…
Катька догадалась, что имеет в виду Соловей, и улыбнулась:
— Не беспокойтесь, мальчики. Я отвечаю за вашу безопасность.
В школьной ограде орудовали Васька и Павлуха. Они на скорую руку решили сложить печку. Павлуха прямо ладонью зачерпывал из корыта раствор и обмазывал кирпичи, ловко укладывая их.
— Мы имеем понятие в печном деле, — говорил Павлуха мальчишкам. — Вот, скажем, дымоходы. Они и в два, и в три колена бывают… Ну, а сейчас я самый простой мастерю — напрямик…
Павлуха говорил о себе во множественном числе. И это почему-то не вызывало насмешек. Наверное, потому, что Павлуха и в самом деле умел многое.
Васька примерял чугунную плиту и укладывал на боковые стенки печи железные поперечины.
— Здесь на целый колхоз можете приготовить еду, — сказал он. — А вы молодцы, оказывается.
— Почему же не пустил нас на утячью ферму? — с укором спросил Севка. — Мы музыкантов, можно сказать, на лопатки положили.
— Так ведь я что… Я думал, вы только по лесу бегать…
Ольга суетилась вокруг кастрюль. Когда ужин был почти готов, к ребятам подошел старичок. Он был одет в хорошо отутюженный костюм, гладко выбрит. В глаза бросалась пышная копна седых волос.
— Мир да привет вашему очагу, — сказал старичок.
Васька и Павлуха уважительно ответили:
— Доброго здоровья, Анисим Кузьмич…
Добавочка шепнул Капитану:
— Сдается, это и есть Главный музыкант. Посмотри, какие у него длинные пальцы… Ясно, музыкант. Этот Васька что-то задумал против нас и темнит. Надо ухо держать востро…
Анисим Кузьмич присел на чурбак и стал смотреть в огонь. Весело подмигнул Ольге:
— Божественный запах. Ну, видать, и повариха! Чудесная повариха!
Ольга зарделась.
— Гречневая каша с тушонкой…
Подошла Клара Сергеевна. Она принесла полное ведро парного молока. Анисима Кузьмича пригласила к столу. Он не стал отказываться.
— С удовольствием. Нам, бобылям, в молодой компании побыть очень приятно.
Катька позвала на ужин музыкантов. Открылось окно класса, где мальчишки расположились на ночлег, и через подоконник свесился Ванечка. Потом выглянул Соловей.
— У нас сухой паек есть, — сказал он. — Спасибо. Обойдемся…
Но музыканты все-таки на ужин пришли. В этом, скорее всего, была Ванечкина заслуга. Они сидели на отшибе и изредка бросали настороженные взгляды в сторону «Лесных братьев». Те тоже следили за своими соперниками. Когда Соловей уронил ложку на землю и полез за ней под стол, Алька кашлянул и встал. Скрипка сжал в кулаке ломоть хлеба. Ванечка зачем-то взял из кастрюли с кашей большую луженую поварешку и положил ее против себя.
Но в основном ужин прошел хорошо. Уже когда пили молоко, Анисим Кузьмич сказал Ваське:
— Зашел бы, посмотрел.
Васька кивнул.
— Посмотреть — не дело делать, — сказал он. — Помочь сейчас не можем. К осени, если что…
Соловей перестал жевать и чуток наклонился в сторону Васьки. Но тот больше ничего не говорил.
Анисим Кузьмич встал из-за стола, поблагодарил повариху и пригласил ребят к себе в гости:
— По-соседски приходите. Без стеснения. Животик заболит — таблетку дам, при необходимости и укольчик поставлю.
Игорь ехидно сказал Петьке:
— Вот тебе и главный музыкант. Тоже мне — Шерлок Холмс… Музыканта от фельдшера отличить не может.
Добавочка стал рассматривать ложку.
— Промашка вышла, — пробормотал он.
